– И все? – Нет, – говорит Дэвид. – Он сказал, что я подонок. – Он знает, о чем говорит, – шутит Кристиан, поднимаясь. – Он уже знал о романе? – Как мне кажется, – говорит Дэвид, – он знал. Как мне кажется, вчера вечером Далин сказал Наташе, что сегодня утром это все выплывет и она может сама сказать мужу. Она ему и сказала. – Ну да, возможно, – кивает Кристиан. – И знаешь, что еще добавляет соли? – говорит Дэвид. – Сегодня у него, мать вашу, день рождения. У Серена Омсена. Кристиан смеется: – Ты шутишь. – Я смотрел его страницу в Википедии. Пятое августа пятьдесят восьмого года. Сегодня день его рождения. – Не может быть. – С днем рождения, мистер Омсен, – говорит Дэвид с наслаждением. – Взгляни-ка на них, – говорит Кристиан, показывая на фотографии. – А, картинки блеск. – Дэвид присаживается за стол. – Хорошо, Миккель. Миккель, человек немногословный, просто кивает и передвигает дрожащим средним пальцем одну из фотографий на миллиметр влево. – Значит, с Омсена взять нечего? – спрашивает Кристиан. – Никаких подходящих цитат? Дэвид говорит: – Вы шокированы, мистер Омсен? Уф, фух. Вы потрясены? Вы, сэр, подонок. Вы хотели бы что-то сказать, мистер Омсен? Мистер Омсен? Тишина. Повесил трубку. Дэвид смотрит на фотографию Наташи Омсен, на которой она по-настоящему аппетитна. – Вообще-то, – говорит он, – он сказал кое-что еще. – Что? – Откуда у вас этот номер? – Откуда у нас номер? – Из телефонных распечаток его жены. – Помалкивай об этом, – говорит Элин, включаясь в беседу. Она стояла в стороне, в своих мыслях, после того, как минутой раньше ушел Джеп. – Так, – говорит она, – какие мы используем? Пока они с Кристианом решают этот вопрос, Миккель безмолвно показывает Дэвиду несколько других снимков – он просто передает их ему по одному, без лишних слов, на них известная актриса, загорающая нагишом. – Пиздец! – говорит Дэвид. – Когда закончите это смотреть, – бросает ему Элин, – я хочу, чтобы ты съездил в эту женскую консультацию. Мне нужно больше информации об этом, прежде чем мы что-то предпримем. На данный момент все, что у нас есть, – это слова Эдварда. – Верно, – говорит Кристиан. Он уже обсуждал это с Элин, свою догадку, возникшую в середине ночи, пока он ждал самолета в Шарль де Голль, – что, если Эдвард солгал ему, сказав: «Она говорит, это от меня. И она не оставит его»? Было что-то странное в том, как он это сказал. А если они напечатают это и это окажется ложью – если ребенок не от него, или она собирается рожать, или если она вообще не беременна, – тогда у него будет основание для судебного иска, и он сможет засудить их ко всем чертям. – Что, думаешь, он мог тебе соврать? – спрашивает Дэвид, продолжая принимать фотографии от Миккеля. – Черт побери! – произносит он с чувством. – Кто знает? – Это было бы коварным ходом, а? – Мне нужно что-то большее, чем его слова Кристиану. – Вполне справедливо. Только я всю ночь был на ногах, – уточняет Дэвид. – Я с этим разберусь, – обещает Кристиан. – Да? – говорит она. – Хорошо. – Я подключу Катрин, – поясняет он, просматривая последнюю подборку фотографий. – Это по ее части. – Это значит, я могу ехать домой и маленько прикорнуть? – спрашивает Дэвид. – Полагаю, можешь, – отвечает Элин мягко. – Ну, иди тогда, отваливай. Отослав Катрин в женскую консультацию, предварительно снабдив наличностью, чтобы она выяснила, для чего именно к ним вчера приезжала на час Наташа Омсен, Кристиан спускается в «Старбакс». На первом этаже есть несколько подобных заведений, и иногда он заглядывает на десять минут в «Старбакс», чтобы выпить чашку латте и прочистить голову. Там он видит Дэвида Джесперсена, жующего сандвич. – Я думал, ты собираешься домой, приятель. – Кристиан присаживается рядом. – Собираюсь, доем вот, – говорит Дэвид. – Ты видел эти фотки Миккеля, с этой, как ее там? – Ага. – Дырка крупным планом, полный отпад. Кристиан спокойно снимает крышечку со стаканчика латте. – Нам можно их использовать? – спрашивает Дэвид. – Может, одну топлес. На следующей неделе, когда все поутихнет. Они с Мортеном. – Это из-за меня, – спрашивает Дэвид, – или утром был какой-то хай? Я про Джепа, когда я вошел. – Не из-за тебя. – А что тогда? Кристиан пожимает плечами: – Я не знаю. Скоро ожидается встряска. Может, что-то в связи с этим. – Какая еще встряска? – Такая, от которой люди вылетают. – Серьезно? – Так мне сказали. – У нас и так мало людей, – говорит Дэвид. – Знаю. – То, что теперь делает каждый, раньше выполняли двое, трое человек. – Те дни уже не вернуть, – говорит Кристиан. Они сидят на высоких табуретах за стойкой, у окна. За окном проходят люди. В костюмах, офисные работники. Спокойная поверхность озера Паблинге отливает чернотой, по ней плывут облака. Один из свежих дней северного лета. Листва лениво колышется на тихом ветру. – Что насчет меня? – спрашивает Дэвид. – А что насчет тебя? – Мне ничто не угрожает? Кристиан отпивает латте. – С тобой все нормально, – говорит он. – Не волнуйся об этом.