— Мопеды на куратора оформляли? — спросил Неон и получил утвердительный кивок. — Мог и он сам взять девятый, — начал рассуждать вслух Протон, но тут ему ответили из Тулы. Несколько минут переговоров, отсылки на других людей, и наконец напарнику брата удалось выяснить, где мопеды, и даже договориться об отправке их грузовым поездом до Москвы. Пообещали вернуть восемь. Парни попытались узнать у меня, где девятый мопед. Предложил им погадать по звёздам. Когда-то в старые времена был такой обычай. Я им что, маг из фэнтезийных рассказов? Оно, конечно, приятно, что они верят в мои возможности и умственные способности, но всему есть предел. Григорьева вообще могли использовать втёмную, не выдавая истинных причин. Эта мысль посетила меня, когда мы с женой куратора беседовали. Молодая женщина пришла в управление с ребёнком. Оставлять малыша одного она категорически отказалась. Нервничала сильно, держалась на грани истерики, но добросовестно отвечала на все вопросы. Про смерть мужа в СБ ей не сообщили, ну и мы говорить не стали. Неон спрашивал, напарник следил за выражением лица женщины, я прислушивался к эмоциям. Ничего не разобрал в том месиве страха, паники и волнения. — А я говорила Илье, что не нужны нам эти баллы. Столько хлопот, — возмущалась супруга куратора. — Пусть я не работаю, но мне же считают баллы за материнство, ничего не снимают. Мы ведь на хорошем счету. Правда же? — с надеждой посмотрела она на Неона. — Куратор лично не проследил за подопечными, группа погибла. Идёт расследование, — деликатно ответил брат. Допрос-беседа прекратился, когда малыш раскапризничался. Ему не то спать, не то кушать потребовалось. Я жестом показал, что больше ничего полезного не узнаем, и женщину проводили до рельсовика. Вообще-то мы готовы были на вертолёте её отвезти. Нам примерно в тот район к Шишкиной лететь, но Григорьева категорично отказалась. — Она могла и не знать ничего о делах мужа, — резюмировал Протон. — И были ли те дела? — заметил я. — Жека, ты же сам заявил, что куратор виновен, — удивился брат. — Сочувствовать паранормалам мысленно не является преступлением. Если он не стрелял в ребят, то формально ему нечего предъявить. Всё зыбко и на грани ощущений. — Нужны доказательства, — согласился Протон, запрыгивая в кресло пилота. — Пристёгивайтесь, полетели. — Ты опять забыл поставить вчера вертолёт на зарядку, — попенял Неон напарнику, мельком глянув на дисплей. — И где я его у дома поставлю? — начал оправдываться Протон. — У нас площадки на маленькие вертолёты рассчитаны, а не на служебные. — Ехал бы домой на мобиле, — предложил брат. — С такой зарядкой придётся думать, куда лететь после Шишкиных. Так застрянем где-нибудь, вот стыдоба будет! — Женьку пошлём, привезёт нам аккумулятор. — «Привезёт аккумулятор», — механически повторил я. — А ведь знакомство Антоновых с малой группой началось с того, что Кирилл и Павел выручили их вертолёт. — Там зима была, мороз, не наш случай, — поспешил ответить брат, закрывая двери вертолёта. — Зима, мороз. Что они делали в Сером секторе? Искали или прятали? — задался я вопросом. Протона и брата так поразил мой вопрос, что они передумали взлетать и с удивлением уставились на меня. — И какие в таком случае могут быть выводы? — осторожно поинтересовался Неон. — Убрали свидетелей — Кирилла и Павла, — предположил я. — Но это приблизительно. Не настаиваю на такой версии событий. Давайте поспешим, а то неудобно перед мамой Марсианы получится. На самом деле я действительно спешил разобраться с вопросами к этой женщине. Об одной мысли, что придётся окунуться в её эмоции, ломило зубы. Реально всё оказалось ещё хуже. Даму не смутили ни мой значок правоохранителя, ни брат с Протоном. Схватив меня за грудки, она самым натуральным образом решила вытрясти душу. — Ты подонок! Марсианочка так и предполагала, что ты зажравшийся выродок уцелевших убийц! — Гражданка Шишкина, — попытался Неон вырвать меня, — это оскорбление. — И ты заткнись! Девочек убили из-за того, что этот трус отказался ехать. — Почему их убили, мы и пытаемся выяснить, а вы мешаете следствию, — пришёл на помощь Протон и оторвал мою тушку от разъярённой женщины. Мне к тому моменту слегка поплохело. Слишком близко я стоял к ней, слишком яркие и агрессивные эмоции впитывались в мой мозг. — Я жалобу напишу, я найду на вас управу! — продолжала кричать вслед нам Шишкина. Парни же, подхватив меня под руки, очень быстро тащили в сторону вертолёта, решив, что со свидетельницей мы уже побеседовали. И мы после двинулись не домой, а куда-то на запад. Только когда приземлились на одной из полян в лесу, я сообразил, что они таким образом обеспечивают мне покой. Даже отошли подальше. — Жека, позвонишь, как очухаешься! — крикнул брат. Я угукнул и откинулся на спинку кресла. Эк меня пришибло! Или действительно я совершенствуюсь в навыках эмпатии? Примерно через полчаса пришёл в себя окончательно. Послушал щебет птиц, вяло подумал, что на эмоции пернатых и животных я не реагирую, и набрал на браслете брата. — Для полноты картины нам должно не хватить заряда аккумулятора, — с ворчанием занял своё место брат. Протон с беспокойством включил двигатель. — Должно хватить, — ответил он, взлетая. Глава 14 Мы дотянули до ближайшего рельсовика и оставили летающую машинку там на зарядке. Никому бегать за аккумулятором не пришлось, но времени потеряли много. Домой добрались ближе к полуночи. Мама доела все приготовленные котлеты и нам с Неоном пришлось искать что-то из еды. Не скажу, что мы весь день суетились зря. Что-то узнать у матери Марсианы я и раньше не планировал. Положено опросить, мы и опросили. А вот мысль о том, что Павел с Кириллом могли что-то увидеть, так и засела в мозгу. Если бы не Неон, погнавший меня спать, я бы до утра ковырялся в карте Москвы, прикидывая и так и эдак район поиска. Прикидывал я уже, что если спрятать любую, даже крупную вещь в нежилом секторе, то отыскать сможет только тот, кто её прятал. Почему я так зациклился на поиске именно прибора, и сам ответить не мог. Искать тот самый уникальный прибор дело бесперспективное. Серые секторы закрыты для проживания людей. Там нет электричества, воды и тепла. Развалины будет вывозить и разбирать не одно поколение. Москва конца двадцать первого века была огромным городом со сложной инфраструктурой. Сейчас мы не пользуемся и десятой частью того, что понастроили предки. Проснулся я от осознания, что ощущаю мамину раздражительность. С опаской выглянув в коридор, не обнаружил родительницу рядом, поискал на кухне, после предположил, что она в ванной, где резко прекратили подачу горячей воды. Каково же было моё удивление, когда Неон, услышав моё хождение по квартире, вышел из своего кабинета с сообщением, что мама, по идее, должны уже «седлать» вертолёт. — Жека, ты чего? — продолжал недоумевать Неон. — Расстояние моей эмпатии снова увеличилось, — ошарашенно сообщил я. — Ты ж говорил, что совершенствуешься. Сильные эмоции, переживания после смерти группы. — Скорее всего, — согласился я. — А какие ещё версии допускаешь? — не успокоился брат. — Других нет, — легко соврал я. — Омлет на завтрак будешь? Про сумасбродную идею, посетившую меня недавно, брату говорить не стал. Он же не в курсе, что существуют ключи. Зато я знаю, как и кто активирует прибор. И отчего-то мне кажется, что я повторно «облучился». Я же сам по себе ключ. Прошёл-пролетел мимо прибора и хапнул порцию чего-то там непонятного. Осталось отследить мои передвижения и прикинуть день, когда это могло случиться. Район всё равно огромный, не исследуешь, не найдёшь. Зато можно примерно просчитать, кто из людей там был. И если найдутся знакомые, то круг сузится. — Аккумулятор заправлен, бутерброды в боксе. Напитки там же, — отчитался Протон, стоило нам с братом появиться в управлении. Из неопрошенных родителей у нас остались Лизины и Ириды. Мы дружно попробовали дозвониться хоть кому-то из Ивановых, но безрезультатно. Зато с отцом Лизы получилось пересечься довольно быстро. Он сам пришёл по нашей просьбе в управление. И ничего нового мы не узнали. Настроение у девушки было приподнятое. Радовалась отпуску, тому, что в группе много парней. Чуть сожалела, что самого перспективного парня «захомутала» Марсиана. Не сразу я сообразил, кого у нас считали перспективным. Только ухмылка Протона подсказала, что зря я себя так низко оцениваю. В моей университетской группе, где все с модификацией генов в сторону интеллекта, я выглядел середнячком. Плюс всю сознательную жизнь скрывал, что обладаю чем-то схожим с телепатией. Специально сторонился студентов и, кроме встреч с социальной группой, нигде не развлекался. Вовка так и писал, что у меня низкая самооценка. М-да… Вовка. Когда-то придётся посмотреть ему в глаза и задать неприятный вопрос о принадлежности к паранормалам. Абдулов прав, говоря, что пока нет никаких зацепок, доказательств или материальных свидетельств, предъявить Антоновым нечего. Интересно, зачем они целенаправленно сближали нас с Вовкой? Совпадение или расчёт на то, что я немного не такой как все? Как эти люди вообще могли меня заподозрить? Чем руководствовались и почему не проявляли себя столько лет? Заметив мою погрустневшую физиономию, Протон начал шутить на тему Виктории Красновой. — Приедет, снова нам накостыляет, Абдулову пожалуется, — подначивал он меня. Вообще-то со стороны смотрелось всё печально. Который день мы топтались на месте. Объективности ради не только мы одни. СБ Москвы и Тулы носом землю рыли, но с тем же успехом. В отчёте имелась экспертиза тел, места убийства и наши с Неоном показания. Официально мотивов и причастных людей так и не обнаружили. Мои ощущения и предсказания документально не оформлялись. — Сегодня нужно отыскать Ивановых, — решил брат. — Адреса работы и проживания есть, будем искать. — Попаримся в бронежилетах или хватит касок? — уточнил Протон. — Плюс двадцать семь на улице. — Мне мама голову открутит, если я Женьку без полной защиты куда-то отпущу, — вздохнул Неон, вытаскивая ту самую защиту. Не скажу, что каска и жилет были слишком тяжёлыми. Сверхпрочный пластик, ставший популярным ещё до войны, был удобным, крепким и лёгким. Только летом в жару тело и голова в них потели. Основной вес задавало оружие, но без этого никуда не деться.