«Скажи, пожалуйста, учитель наш родной, что ещё здесь делать дальше нам?». «Будьте очень внимательны, – сказал кудесник. – Я распоряжения сейчас отдам. А пока кому-то просто надо, чудесный тазик мой, тут рядышком со мной таскать». Сразу же нашелся один доброволец, который взял в руки эту посудину с маслом И, подойдя к волшебнику благому, стал бережно её, на уровне бедра держать. А сам Сун Дин, омочив в тазе свои пальцы, прочитал при этом тут такой псалом: В небытии родившись, бытие у нас любое В свой вид первоначальный переходит. Из жизни тлен, из тлена жизнь выходит, Сменяя, без сомненья, лишь обличие свое. После чего Владыка: Девяти истоков, обратился здесь ко всем душам — Все так же сидящих, как мы помним, на его плечах, обоих, как пташки. «Сначала, – говорил он, – я буду подходить к вашим бренным оболочкам; А вы, узнав свое тело, должны слетать вмиг в мои открытые ладошки». «Ну-с, – подойдя к полутрупам, проговорил Сун Дин своим помощникам,— Первый, как бы по очереди президент Америки, что же вы все застыли». Сразу ж сообразив, ученики Сун Дина подбежали к путешественникам; Они быстро схватили Никсона, и его челюсти до крайности раскрыли. Видя все это, душа президента захотела действовать здесь по-своему: Взять и миновать ладошки чудотворца, и залететь самой в своё тело. Но Сун Дин сразу же поймал её и окунул в тазик, поднесенный к нему. И – о чудо! Она тут же превратилась здесь в белоснежную кроху НЛО. Конечно же, схожа душа по форме, а по существу, как мыльный шарик. Но, безусловно, только болей сжатый он да крепкий, словно бы кулак. Бушует в этой оболочке, перерожденная душа, тихо очень и без-крик. Но вскоре её вдохнет человеческая плоть, чтобы в союзе тесно жить; Чтоб на Земле предназначенье Всевышнего, достойно после завершить. Но никто не сможет больше взять такое чудо в руки, ни умный, ни дурак; И только наподобие-таких, как праведник, да еще наш царь Небесный, Умеют брать жемчужину такую в руки, с особенной молитвой – тайной. Но как только наш премудрый дед, взял комочек жизни тут в ладонь, Он еще и краткую молитву прочитал над ней, как человек достойный. Затем прекраснейшее чудо смел пальцами, обнять, как бы в кулачок; А потом Никсону отправил, засунув, сей комок, через рот в его гортань; И быстро там втолкнул в утробу бесценный этот божеский подарок: Он сразу же выдернул освободившуюся руку изо рта; как тут же вот — Послушники закрыли президенту пасть, чтобы не упорхнул его оплот. А далее, понять нам можно, что операция такая называется успешной. После такой процедуры, у Никсона тут мигом очи широко раскрылись. Он глубоко вздохнул, и его пустые глаза, сразу ж жизнью засветились. Потом мигом сладко застонал с удовлетворительной истомой на лице; Он сразу же закрыл свои глаза и как бы с храпением радостно уснул. Ну, а после, как бы по порядку, и в том же духе скажем честно вкратце: Чудотворец воскресил господ американцев, и также русских товарищей. Глядя на такое убаюкиванье, праведник не удержался и даже сам зевнул. Но всё ж мигом здесь распорядился: «А ну-ка освободить от пут гостей!». И тут же одни ученики Сун Дина, бросились развязывать пришельцев, А другие помогли учителю, быстренько опустить на его халате рукава ему. Прошло минут десять, как развязали от стульев сонных как бы иноверцев, И как раз за это время гости чародея, стали сразу ж скопом просыпаться. Но все без исключения, начали, как бы очумело ощупывать себя руками; И, уже совсем очнувшись, кинулись до чудотворца, будто к богу своему. Они перед ним опустились на коленья тут и стали биться об пол лбами. Послушники все замучились их поднимать, но те продолжали этак биться. «Ну, хватит уж! – воскликнул им волшебник. – Не стоит, так благодарить; Что я, царь, иль бог какой, чтоб об пол здесь могли бы лбы свои садить? У нас же договор, где я заручился своей честью, что вам со мною никогда, Нигде не нужно опасаться даже, а так же ничего дурного точно не грозит. А если б было бы, возможно, то я готов точно и в жизни оберегать всегда. Скажу ещё, что после вашей смерти, вам предстоит сюда небольшой визит. Но только из одного из вас я сделаю своим учеником – Высшего ученья! Конечно, он бессмертие своё получит тут, как от Истинного просвещенья! Теперь, когда вы значимо добились для духовной словно бы своей победы, Я призываю вас, – продолжал он, – от загробной жизни как бы подкрепиться, И отобедав, после можно, и вздремнуть, или на улицу выйти этак погулять. А мне ж, позвольте старику сейчас, на полчаса от вас отсюда отлучиться; Чтобы в созерцании побыть немножко мне, перед светлым ликом Будды. Так, что здесь как-нибудь тут без меня прошу вас всех – к столу садитесь,