– Да. – Что было нарисовано? – Дракон. – Самец? – Да, как ты. Он понял намек и мягким, но уверенным движением развел Карифе бедра, но приблизиться не успел, потому что женщина поставила бокал и улыбнулась: – Больше не хочу на столе. – А где? – поинтересовался бородатый. – В душе. – А потом спать? – Я рано встаю. – Да, я помню. Джехути подхватил Карифу на руки, отнес в душевую кабинку, включил воду и крепко прижался сзади, слившись с женщиной в единое целое, сделавшись настолько близким, что Карифа позабыла о раздражении, которое Джа у нее вызывал, и стремительно взлетела на вершину блаженства. И на этот раз она не представляла убивший Захара взрыв, а просто отдалась накатившим эмоциям, кричала и стонала, извивалась в руках опытного и ненасытного самца, позволяла ему делать все – потому что это «все» получилось восхитительным, и счастливо улыбнулась, когда очнулась на полу, тяжело дышащая, обнимающая ноги стоящего Джа. И подумала, что бородатый действительно может «зависнуть на пару дней», тем более что она пока не собиралась уезжать из Нью-Йорка. Выйдя из душа, Карифа нашла Джехути сидящим в кресле перед большим монитором с чашкой горячего чая в руках. При этом бородатый настолько увлекся новостями, что не заметил, или сделал вид, что не заметил, появления завернутой в полотенце женщины. – Два пассажирских самолета, прибывших в JFK из Лондона, по-прежнему находятся в карантинной зоне, в которой развернут полевой лагерь WHO, – мрачным тоном сообщил диктор, зачитывая поступающий в smartverre текст. – Представители властей заявляют, что произошло массовое отравление, но детали случившегося не разглашают, ссылаясь на тайну следствия. Наблюдатели предполагают, что речь может идти о террористическом акте, и связывают тревогу в аэропортах с недавним инцидентом с круизным лайнером «Harmony of the Universe», который до сих пор не вошел в порт Майами… – Привет, – негромко произнесла Карифа, которой надоело стоять в дверях и ждать, когда Джа обратит на нее внимание. – Слышала о зараженных самолетах? – поинтересовался он, делая звук тише. – Сейчас о них много говорят. – Не хотел бы я заразиться. – От нас это не зависит. – А от кого? Карифа пожала плечами. – Видишь, сама не знаешь. – Это чертова лотерея, – вздохнула Амин. – Люди, которые улетели из Лондона на два часа позже, сидят дома, в окружении детей и близких. – А что случилось с теми, кто вытащил не тот билет? – Не знаю, – ответила женщина. – Этим занимается другой отдел. – Ах, да, ты ведь просто сопровождаешь грузы, – припомнил бородатый. – Верно. – Но если это террористический акт, то почему преступники молчат? Почему не выдвигают никаких требований? Почему не заявили о себе? – Джа выключил экран и перевел взгляд на Амин. – Или GS скрывает их требования? – Зачем? – Чтобы не вызвать панику, – объяснил бородатый. – Представь, что будет, если мир узнает, что террористы добрались до боевых отравляющих веществ. – Они уже добирались, – напомнила Амин. – Помнишь отравление MRB «Dreyfuss Plaza»? Семьдесят пять тысяч погибших. – Те события показывали в прямом эфире, – произнес Джехути. – Мы знали, что происходит, кто устроил террористический акт и для чего. И еще GS четко дала понять, что группировка «Mad Dogs» перестанет существовать. – Она и перестала, – подтвердила агент. – Был сформирован специальный отряд «Dog Hunters», который перебил всех, кто был связан с «Mad». – А теперь мы просто знаем, что власти отправляют на карантин круизные лайнеры и пассажирские самолеты, – тихо произнес бородатый. – Информации мало, поэтому пугает она сильнее. – Ты не кажешься тупым работягой, – заметила женщина. – Я таким и не представлялся. – Верно… – Карифа села на подлокотник, и Джа сразу положил руку ей на бедро. – Ты ведь не просто так завел разговор, да? Надеешься узнать о происходящем из первых уст? – Глупо было бы не воспользоваться случаем. Или не попытаться воспользоваться. – Джехути помолчал. – Вы гоняетесь за Орком? – Откуда ты знаешь это имя? – вздрогнула Карифа. – На улицах только о нем говорят, – спокойно ответил бородатый. – Правда, пока шепотом, но все уверены, что он явится. – И что тогда будет? – не удержалась от вопроса женщина. – Ничего, – вздохнул Джа, размеренно поглаживая бедра любовницы. – В буквальном смысле ничего: не станет мира, который мы знаем, так что нужно наслаждаться каждым мгновением. – Наплевав на все? – Именно. И он уверенно полез под полотенце, четко давая понять, что собирается продолжить бурную ночь. Карифа не имела ничего против, но прежде, чем дать полотенцу соскользнуть на пол, спросила: – Как думаешь, кто такой Орк? – Тот, кто наелся этого мира по самое горло, – ответил Джа, целуя ее грудь. – И ему не понравилось? Бородатый остановился, поднял голову, улыбнулся и ответил: – Его тошнит. * * * В тот день робот снова убил человека. Публично. Не скрываясь. Можно сказать: убил обыденно, а все снова промолчали, стыдливо отвели взгляды от растерзанного тела. И привычно обозвали трагедию несчастным случаем. Потому что в смерти этого человека никто не был виноват. Вообще никто. Вас это не приводит в неистовство? Меня – да. Робот делал свою работу: управлял грузовым электромобилем, то есть вел его с разрешенной скоростью сорок миль в час по разрешенному маршруту. И размазал по асфальту выскочившего на дорогу ребенка – мальчишка разогнался на электроскейте и не успел затормозить или понадеялся проскочить. Или он вообще ничего не видел, поскольку скейты разгоняются до двадцати миль в час, и паренек даже не понял, что массивный бампер – это последнее, что он увидит в жизни. В очень короткой жизни. Совершив наезд, робот остановился, заблокировал память, чтобы до информации могли добраться лишь криминалисты, и вызвал представителей MS. Сам. Робот действовал в точном соответствии с правилами. И никак не реагировал на взгляды и возгласы собравшихся вокруг людей. Да и как он мог реагировать? Печально поморгать фарами? Извинительно помахать дворниками? Ведь робот и есть электромобиль, набор встроенных в его корпус плат и микросхем. И программ, определяющих алгоритм действий в различных ситуациях. Ситуация «несчастный случай» не требовала извиняться или выражать сочувствие, и грузовик равнодушно стоял, терпеливо дожидаясь полиции, а люди… Люди злились, кто-то даже кричал, но их было очень мало – и ненавидящих взглядов, и злых возгласов, и они казались вымученными. Настоящие эмоции проявляли только родственники ребенка – мать и старший брат, поддержка остальных быстро закончилась, и они стояли молча, угрюмые, придавленные, а не разъяренные трагедией, хотя еще совсем недавно подобные инциденты обязательно заканчивались нападениями и уничтожением провинившейся машины. Корпорации называли взрывы эмоций актами вандализма и, поскольку не собирались постоянно нести убытки, придумали эффективный способ борьбы с возмущением – многотысячные судебные иски. Которые быстро успокоили любителей отомстить. Поэтому теперь люди просто стояли, бросая мрачные взгляды на машину, только что убившую одного из них, и следя за слаженной работой городских служб: полицейский дрон скачал запись из памяти грузовика, официально подтвердил смерть ребенка и отсутствие нарушений. Несчастный случай. Манипуляторы забросили тело в серый робофургон, и он же, перед тем как уехать, помыл асфальт, убрав следы крови. Кремация жертв несчастных случаев проводится за счет муниципального бюджета в согласованное время, оплаченная аренда зала – пятнадцать минут, стоимость урны включена, священник нужной конфессии – за отдельную плату. Письмо такого содержания отправил в smartverre безутешной матери серый робофургон перед тем, как выехать на следующий вызов. За три минуты до этого продолжил свой маршрут робогрузовик. Полицейский дрон улетел первым. Люди тоже разошлись. Молча. Еще несколько лет назад робомобили притормаживали или пытались уклониться от столкновения, однако статистика показала, что в восьмидесяти процентах инцидентов пешеход все равно погибает, но при этом повреждается или приходит в полную негодность дорогая техника, и корпорации изменили программу управления мобилями: уровень опасности, то есть расстояние до внезапно появившейся помехи, при котором робот начинал экстренное торможение, существенно снизили, и люди стали гибнуть чаще. Зато техника реже выходила из строя. Адвокаты первых погибших подали в суд, но все инстанции посчитали изменения правомерными, поскольку людям на проезжей части делать нечего.