– Нет. – А может стать, – равнодушно сообщила Амин, располагаясь и закидывая ноги на стол. – А еще в твоей камере может оказаться парочка обожравшихся анаболиками качков, отбывающих пожизненное и обожающих жесткие мужские развлечения. Крокодил посерел еще больше и угрюмо заметил: – Я, может, и преступник, но у меня есть права. – Права есть у живых, – с прежним равнодушием рассказала Карифа. – А ты объявлен мертвым. Юридически. И в настоящий момент являешься собственностью GS. Знаешь, почему я так поступила? – В фургоне был твой друг? – сообразил Сечеле. – Да, – подтвердила Амин. – Мой очень хороший друг. А за своих друзей агенты GS мстят жестоко. – Я надеялся, что там окажется местный полицейский, – пробормотал Дога. – Тебе не повезло. – То есть ты все равно меня убьешь? – «Все равно» – очень широкое понятие, – размеренно ответила Карифа, мягко проводя рукой по столешнице. И мысленно поздравив себя с тем, что выбрала правильную тактику и сумела без особого труда надломить Крокодила. – Во-первых, ты можешь умереть быстро и безболезненно, а не стать игрушкой обезьян, которых мы тут держим. Во-вторых, я могу сделать усилие и заставить себя думать, что ты не собирался взрывать фургон… – Так и было! – …и гибель моего друга – трагическая случайность. – Клянусь! – Но что мне поможет совершить это усилие? – задалась вопросом Карифа, разглядывая прикованного француза. – Помоги мне поверить, Сечеле. – Как я могу помочь? – поинтересовался тот. – Согласиться стать осведомителем? – Ты не сможешь, – поморщилась Амин. – Во Францию ты не вернешься, тебя сразу убьют, а здесь ты чужой и не сумеешь втереться в доверие к местным. – Тогда что? – растерялся Крокодил. Он очень хотел жить и готов был согласиться на любое предложение. – У нас есть настолько дерьмовые задания, на которые агенты не соглашаются даже за очень большие деньги, – медленно произнесла Амин, прозрачно глядя на Сечеле. – У тебя же есть опыт, необходимый уровень жестокости и нет другого выхода. – Понятно, – горько произнес Дога. – Хочешь, чтобы я стал беспощадной обезьяной, как качки, о которых ты только что говорила? – Ты гораздо умнее, Крокодил, превращать тебя в обезьяну нецелесообразно. – Просто грязные дела? – Просто грязные дела, – подтвердила Карифа. – И однажды вы меня убьете? – Но ведь это «однажды» может наступить через двадцать минут, – пожала плечами Амин. – А может не наступить никогда. Потому что в такой большой организации, как GS, всегда найдется работа для такой большой скотины, как Дога. – Ты ведь знаешь, что я соглашусь, – негромко сказал Сечеле. – Знаю, – кивнула Амин. – Этого достаточно, чтобы ты перестала желать моей смерти? – Это основное условие, но есть еще несколько вопросов… В действительности Карифа пока не решила, стоит ли оставлять Сечеле в живых – рана от гибели Захара не зажила и даже не зарубцевалась, но агенту требовалась информация, максимально правдивая информация о происходящем, а пряник в таких случаях помогает гораздо лучше кнута. Поверив, что ему сохранят жизнь, преступник проявляет такую заинтересованность в сотрудничестве, что рассказывает даже то, о чем не вспомнил бы под пытками. – Почему в последнее время все стали покупать оружие? – Потому что все боятся того, что будет, – немедленно ответил Сечеле. – А что будет? – Никто не знает, что именно, но неопределенность пугает еще больше. И поэтому все покупают оружие, ведь оно пригодится при любом раскладе: война, вулкан, революция – что бы ни произошло, лучше быть с оружием, чем без него. – И никто не представляет, чего ждать? – недоверчиво прищурилась Карифа. – Мы пьем из одного источника информации, – Крокодил слегка, насколько позволяли цепи, пожал плечами. – Шепот улиц, слухи, сплетни, страхи… Кто-то проговаривается, кто-то оговаривается, кто-то что-то подозревает… Никто не хочет перемен, но все догадываются, что мир готовится стать другим, и этого все боятся. А когда похожие на нас люди боятся, они тянутся к оружию. – Мы не похожи, – отрезала Амин, которой резануло по душе брошенное бандитом «мы». Как резануло и вчерашнее сравнение с оккупантами. – Мы не похожи, потому что ты защищаешь закон? – поднял брови Сечеле. – Да. – А в каком законе разрешено пытать меня до смерти? – Если ты еще раз скажешь, что мы похожи, интервью продолжится в ином ключе, – ровно произнесла Карифа. Она знала, что не ангел, и часто сознательно нарушала закон. Но утешала себя мыслью, что идет на должностное преступление в борьбе с такими вот Крокодилами, пачкается в грязи, чтобы их не стало, и слова Сечеле привели агента в бешенство. Однако Карифа умела сдерживать эмоции. – И все-таки: почему оружие? Хотите устроить бойню? – Хотим защититься, – Крокодил вновь приподнял плечи. – Бойню устроит Орк. – Какую? – Никто не знает. – Что он собирается сделать? – Война, вулкан, революция – выбирай. – Твое предположение? – Будет Конец Света, – ответил Крокодил с такой убежденностью в голосе, что Амин не сдержалась: – Ты перебрал с наркотой? – Я тебя не уговариваю, – с прежней твердостью произнес француз. – Веришь мне или нет – твои проблемы. Но я говорю: Орк погрузит мир в хаос. – А Вавилонская блудница в твоем сказании упоминается? – Ты мне не веришь? – Пока нет, – поразмыслив, ответила Карифа. – Пока твои ответы кажутся или глупыми, или ложными. Вы, бандиты, не те люди, которые будут бояться того, о чем шепчутся на улицах. Вы самоуверенны и глупы и никогда бы не засуетились, не будь у вас веских оснований. – В общем, верно, – признал Сечеле. – Кстати, если не трудно, сделай кондиционер потеплее, – и со вздохом закончил: – Пожалуйста. Его действительно изрядно трясло, а поскольку допрос развивался в полном соответствии с замыслом Карифы, она выполнила просьбу бандита: сделала теплее и усилила обдув, чтобы допросная быстрее согрелась. – Кто такой Орк? – Очень крутой мужик, – торопливо ответил обрадованный Сечеле. – Очень крутой, и поверь, я это говорю не для того, чтобы произвести впечатление, а искренне: Орк неимоверно крут. – Дога помолчал. – У меня была тысяча бойцов, но когда Орк явился, мне стало тревожно. – Вы встречались? – оживилась Амин. – Один раз, – уточнил Крокодил. – Он вышел на меня по сети, взломал smartverre, которым я пользовался. Это был «левый» smartverre, зарегистрированный на другого человека, но Орк знал, что этими smartverre пользуюсь я, взломал его и предложил встретиться. Я разозлился и удивился, я сказал: «Приезжай!» – и он приехал. Ко мне в Champigny-sur-Marne, представляешь? Ночью! Как я велел. Он приехал ночью! Дога до сих пор переживал то событие и поражался безрассудной храбрости Орка. – Он был один? – С Орком был бородатый парень, делал вид, что шофер, все время сидел в машине, и никто не знает, что это был за парень. – Что значит: «делал вид, что шофер»? – не поняла Карифа. – Думаю, тот парень – убийца, – ответил Крокодил. – Потому что ни один шофер в мире не смог бы спокойно курить, сидя ночью в самом центре моей территории и в окружении моих парней. А этот – смог. И плевать ему было на все. Так сказали мои парни, а они редко ошибались.