И услышала очень тихое: – На создателя вируса. На человека, который придумал, как убить миллиарды людей. /// Больше всего на свете Карифе хотелось его придушить. Накинуть сзади удавку, резко затянуть и держать до тех пор, пока Джехути не затихнет, не перестанет елозить ногами по полу и хрипеть в безумной попытке вырваться. Или забить до смерти! Сначала свалить, резким, коротким и очень точным ударом в висок, сразу же добавить ногой, вышибая остатки сознания, и бить, бешено бить до тех пор, пока тело не превратится в кровавое месиво… Или пристрелить. Слишком просто, конечно, и слишком быстро, но главное – подонок сдохнет! – У тебя глаза горят, как ночью, – неожиданно произнес Винчи, входя в лифт и нажимая кнопку первого этажа. – Завелась, да? – Ублюдок, – прошипела Амин. А что она еще могла сказать? – Не волнуйся: я сохранил наш маленький секрет и уж точно ничего не скажу твоим родителям… У него еще хватало наглости шутить! – Скотина! – …по крайней мере до тех пор, пока ты нас не представишь. – Ты меня оскорбил. – Вау! – изумился Джа. – А я думал, это ты отправила меня за решетку после ночи любви. Кстати, у вас неплохие камеры: довольно чистые. – Приходилось бывать в других? – огрызнулась Карифа, но сделала это напрасно, потому что в ответ Джехути вальяжно произнес: – Разумеется. Чем заставил разозленную женщину глупо спросить: – Ты ведь вроде агент? – Такой же, как и ты, – под прикрытием, – объяснил Винчи. – И если меня берут, то вытаскивают не сразу. На этот раз, кстати, получилось весьма оперативно, спасибо Орку. – Ты… Но бородатый не позволил ей продолжить: – Ответь на вопрос, агент Амин: ты знала, что Орк выступит сегодня и нас с тобой сведут в небольшой, но обладающий широкими полномочиями отряд? – Нет, не знала, – машинально ответила Карифа. – Тогда перестань смотреть на меня глазами голодного бультерьера, – жестко велел Джа. – Встреча в баре была случайной. – Врешь. – Не считаешь себя привлекательной? – Я красива, но не дура. А вот откуда ты знал, что нас сведут в один небольшой, но обладающий широкими полномочиями отряд? – Да, ты действительно не только красива, – помолчав, признал Джа. – Тогда говори правду. Ехать в лифте им оставалось совсем чуть-чуть, и нужно было поторопиться с объяснениями. Или оставить их на потом. И Винчи решился: – Примерно три месяца назад появились первые упоминания об Орке. Не сразу по всему миру, разумеется, а постепенно, будто человек путешествовал, ненадолго останавливаясь в разных городах и давая о себе знать. – Джа потер шею. – Рассказы более или менее совпадали с тем, что ты услышала от Сечеле. Рассказы людям не понравились, но Орка долго не принимали всерьез, и только вчера было принято решение создать специальный отряд по его разработке. Возглавить отряд должна была ты. Предполагалось, что мы будем действовать под прикрытием и доберемся до Орка нашими методами, но… но решение было принято с опозданием. Орк ударил. Поэтому ты будешь воином в сияющих доспехах, а я – твоим оруженосцем. Примерно такую историю Карифа и ожидала услышать и потому сочла ее «предположительно честной». Однако одна деталь до сих пор вызывала у нее раздражение: – Ты узнал, что мы окажемся в одном отряде, и сразу отправился в мой любимый бар? – Решил познакомиться поближе, – спокойно ответил Винчи. – И как? – Я восхищен и очарован, – в его голосе не было ни капли иронии. – Повторим? «Повторим?» Карифа едва не поперхнулась от гнева. – У меня есть жгучее желание тебя кастрировать. – Я произвел сильное впечатление, и ты жаждешь оставить что-нибудь на память? – Хочу показать, насколько зла. – Имеешь право, – не стал спорить Джехути. – А вот я не против повторить – ты действительно великолепна. И почесал бороду жестом, который Амин уже запомнила. – Даже не думай, – отрезала агент. – Потому что теперь ты мой босс? – Ты всегда ведешь себя как идиот? – Как правило. – Он неожиданно сделал полшага, оказался совсем рядом с женщиной, наклонился к ее уху и прошептал: – Никогда больше, ни в каких разговорах и ни при каких обстоятельствах не вспоминай о Крокодиле. Забудь его. Поняла? Карифа вздрогнула, помолчала несколько секунд, осознавая услышанное, после чего так же тихо спросила: – Что с ним? – Покончил с собой в камере. – Каким образом? – Сделал неправильные выводы. – Откуда ты знаешь? – Подслушал разговор тюремщиков. Он врал, конечно, но при этом – рисковал, рассказывая ей все это. – Ты его завалил? – Нет. – Винчи помолчал. – Я не ангел, но есть вещи, делать которые брезгую. Не мой уровень. Для таких вещей есть раскачанные «обезьяны», осужденные на пожизненное без права помилования. – Ты меня поняла? – Да. Лифт остановился, Джа мягко отстранился от ошарашенной Амин, и когда дверцы раскрылись, напарники оказались в двух шагах друг от друга: Карифа смотрела прямо перед собой, а облокотившийся о стенку Винчи чистил ногти. * * * – Жизнь – это движение, и любое общество живо лишь до тех пор, пока движется вперед. Но что будет, когда «вперед» закончится? Не «если», а «когда», потому что Земля хоть и велика, но не бесконечна. Женщины исправно рожают детей, и каждый день в армию торговых центров вливаются легионы свеженьких, только что вылупившихся потребителей. Они едят и пьют, одеваются и развлекаются, покупают машины, лечатся, путешествуют и обставляют свои отсеки в MRB так, как велят типовые дизайнерские проекты. Легионы потребителей приносят корпорациям колоссальные деньги, экономика давно живет в эпохе грандиозных цифр, и никого не удивляют ни триллионные обороты, ни триллионная прибыль… И смысл прибыли умер. Невозможные доходы подарили невозможную, несокрушимую власть. Разрыв состоялся, орки мои. Впервые в истории человечества пропасть между властью и людьми стала непреодолимой. Лифт иерархической пирамиды сломался и перестал выполнять главную функцию: перемещать людей вверх-вниз. Вам, орки мои, никогда не взобраться выше цокольного этажа, а жители пентхауса потеряли возможность сорваться вниз – у них попросту не получится. Они достигли всего. Они мечтали об этом поколениями, они трудились ради этого поколениями, а получив – остановились, потому что следующий триллион прибыли ничего для них не изменит, а лишь добавит на счет следующий триллион прибыли. И он растворится в бесконечно длинных цифрах… Но система продолжает генерировать прибыль, потому что ничего другого не умеет – это ее единственная идея: триллион за триллионом! Достигнуты богатство и власть, а прибыль продолжает генерироваться. Краеугольный камень капитализма становится могильным. Идея пожирает сама себя. Вперед закончилось. Что дальше? Орк поднял голову, посмотрел в камеру и негромко спросил: – Кто-нибудь из вас понимает, о чем я говорю? Ответом стала тишина. Он сидел в той же студии, на фоне черной стены с небрежной белой надписью, но в другой одежде: в темно-зеленой, наглухо застегнутой куртке армейского образца, брюках-карго и высоких ботинках. И вертел в правой руке крупную золотую монету: пускал ее между пальцами, подбрасывал, ловил и снова пускал между пальцами.