Через десять минут Воробей окончательно пришёл в себя, и поведал, что забежал в комнату, из которой были слышны звуки схватки, а потом темнота… На состоявшемся чуть позже разборе тренировки оказалось, что я, раз за разом, бил с огромным запасом все мыслимые и немыслимые нормативы по зачистке дома. — У меня так вообще сложилось впечатление, что мы Камня только тормозим. — высказался Феофан, в миру — поручик Феоктистов. — За ним надо двоих на «подбор» посылать, если не троих. А может и просто всем подразделением за ним идти. Потом я отдельно подошёл к Воробью и извинился за досадное недоразумение, на что он, неожиданно, попросил меня научить «этому приёму». Подтянувшиеся остальные «волкодавы» всем своим видом тоже выразили заинтересованность в изучении нового. — К сожалению, не могу. — развёл я руками. — Тайна Рода… — не став уточнять какого именно. Да и как мне им объяснить, что те же самые Романовы сами мало представляют, о чём идёт речь, и пользуются родовым архивом. Коллеги разочарованно повздыхали и разошлись. — Пошли, Камень, полковнику сдаваться… — усмехнулся Васильев. — Он тебе быстро за тайну Рода пояснит. Орлова мы застали на полигоне, в обществе Вяземской, которая очень эмоционально и в красках описывала всю пропасть в подготовке присланного женского контингента: — Да из них половина на полосе в норматив не укладывается, Иван Васильевич! — услышали мы издалека. — Я в шестнадцать быстрее была! С рукопашкой полная беда! А доспех? Скорлупа яичная! Понабрали, тоже мне! — Вика, Вика, успокойся! Всё не так плохо! Не сгущай краски, я тебя очень прошу! — И ничего я не сгущаю! Всё так и есть! Перепалка прекратилась, как только они заметили нас. — Что, Васильев, Камень опять начудил? — вздохнул Орлов. — Да, Иван Васильевич. — кивнул тот. — Ведьма, иди дальше зачёты принимать. И без лишней жестокости там! Поняла? — Да, Иван Васильевич. — кивнула Вика, и, уходя, послала мне воздушный поцелуй, но так, чтобы никто не видел. — Докладывай. — опять вздохнул Орлов, обращаясь к Васильеву. Надо отдать должное штаб-ротмистру, отозвался он о моей «работе» только в самых лучших выражениях. Не стал скрывать и свою «промашку» с этим дверным проёмом. — А потом повеяло от Камня чем-то, и Воробей на полу без сознания лежит… Мы его вынесли на улицу, там он и отошёл. — закончил Васильев. — Понятно. Свободен. — кивнул полковник. — И?.. — спросил он меня, когда штаб-ротмистр удалится на достаточное расстояние. — В первый раз такое получилось, Иван Васильевич. — честно признался я. — Подробностей рассказывать не буду, надо самому понять, что случилось, и с чем это едят. Орлов разглядывал меня с минуту, потом сказал: — Хорошо, Алексей. Учитывая твой особый статус, отложим этот разговор на потом. Сейчас иди в столовую, пообедай, и в тир. После занятий в пятницу ждем тебя на пару-тройку часов тренировок. И не влипай в неприятности! Уже вечером, когда мы с Прохором выехали с базы Корпуса, мой воспитатель спросил меня: — Что там опять у тебя произошло? Просто с Викой успел парой слов перекинуться, она и сказала. — пояснил он. — Кстати, Ведьма наша обещалась сегодня приехать. Так что случилось? Пришлось рассказывать. — Повторяюсь, конечно, но я тебя на полном серьёзе боятся начинаю, твоё Императорское высочество! — хмыкнул Прохор. — Получается, самую настоящую монстру воспитал, на свою голову! Что Орлов? — Ничего. Я ему сказал, что не буду пока с ним разговаривать на эту тему. — Правильно сказал. Пусть отец твой разбирается. — Ты хотел Виктору Ивановичу позвонить. — Точно! Переговоры Прохора с финансистом не заняли много времени. — Вечером человечек нужный будет. Самолёты есть. — Теперь ты расскажи, что там у вас за Валькирии собрались? А то Вика крыла их всех, полковник еле успокоил. — Сразу скажу, Лёшка, лиц не видел, но фигурки у некоторых просто отпад! — ухмыльнулся он. — А если серьёзно, не так всё плохо, как казалось на первый взгляд. Есть отдельные экземпляры, которых поднатаскать, и с пивом потянут. До кондиций «волкодавов» им, конечно, расти и расти, но в качестве поддержки и будущих тактических перспектив — вполне сгодятся. Добравшись до дома, ужинать не стали, решили дождаться Лесю и Вику, да ещё и человечек от финансиста приехал, оказавшийся моим завхозом, вернее управляющим имуществом. Представился он Зыкиным Владиславом Петровичем. В отличие от маленького и пузатого финансиста Виктора Ивановича, Владислав Петрович был высок и худ. Его попытка достать планшет и начать зачитывать весь список вверенного ему в управление моего имущества, была пресечена на корню: — Всё потом, Владислав Петрович. А сейчас меня интересуют только мои самолёты. Так что с ними? Оказалось, что у меня их пять! ИЛ-96 в роскошной отделке с гербами Гагариных, ЯК-42 на тридцать комфортабельных мест, два ЯК-40 на пятнадцать, и ЯК-40 на шесть. Все они сейчас стояли во «Внуково-3». Экипажи в наличии, Тайная канцелярия с ними уже закончила, но лучше б было, конечно, со слов завхоза, чтобы за штурвал сели пилоты специального Императорского лётного отряда. Когда мне Владислав Петрович начал перечислять ещё и вертолёты, я прервал его опять: — С этим тоже потом решим. В субботу в Сочи я могу вылететь на каком-нибудь ЯКе? — Безусловно, Алексей Александрович! — кивнул он. — Хоть сегодня ночью! Один звонок, и… — он изобразил рукой взлёт самолёта. А мысль у меня опять за что-то зацепилась. — Прохор, а если за Алексией самолёт закрепить? Всё равно ведь пока стоят… — Алексей Александрович! Можно вас на минутку? — мой воспитатель встал с дивана и кивнул в сторону кабинета. — Ты что творишь, романтик хренов? — громким шёпотом заявил он, когда я закрыл дверь. — Бабки, новый статус с самолётами в голову ударили? Всё равно стоят! — передразнил он меня. — Что родичи скажут? Что Николай Второй по балеринкам с ума сходил, а теперь Лёшка, в добрых традициях предков, от певичек тащится? — Да мне наплевать, что родичи скажут! — выпалил я. — Знаю их четыре дня! А Леся для меня не чужой человек, и она, как ты выразился, проект моего отца! Вот всё и совпало! Дай хоть чуть-чуть всеми этими возможностями насладится! — Да ну тебя, Лёшка! — Прохор махнул на меня рукой. — Смотри, сильно не зарывайся! Пошли уже, романтик! Зыкова, вскоре, отправили дальше управлять имуществом, пообещав, что Прохор ему позвонит и озвучит мои хотелки. Около восьми приехали девушки, с которыми мы спустились в ресторан. Моё предложение Лесе выделить на всё время гастролей самолёт, под предлогом экономии времени и возможности хоть иногда прилетать к нам в Москву, было встречено коротким изумлением девушек, которое переросло в их дружный визг. Когда Леся с Викой немного успокоились, я официальным тоном пригласил Вяземскую и Белобородова на концерт Алексии в Сочи, в эту субботу. Личный самолёт для перелёта прилагался. * * * — Отец, дядя, мне Прохор отзвонился. — начал свой доклад Цесаревич, отставив чашку с чаем. — Лёшка распорядился выделить один самолёт Гагариных Алексии на всё время гастролей. И в субботу сам собрался на её концерт в Сочи. — Какой молодец! — хлопнул себя по коленям Великий князь Владимир. — Красиво! Это не какую-нибудь там цацку с брюликом подарить! Да, Коля? — Согласен. Достойно! — кивнул Император. — В лучших традициях Рода! Сам что думаешь, Саша? — Не производит Алексей впечатления человека, у которого от свалившегося голову снесёт. Так что пусть забавляется, быстрее надоест. — И то верно. — опять кивнул Император. — Что-то ещё? — Да. По сообщению того же Прохора, сегодня, во время тренировки в Корпусе, Алексей «погасил» сознание одного из «волкодавов». Видеозаписи, к сожалению, нет, они там при плотном задымлении тренировались. — Вот он уже и до «Свечи» добрался… — кинул Великий князь. Похоже на то… — согласился Император, а Цесаревич кивнул. — Талантливый у тебя растёт наследник, Александр… Глава 5 — Леша, в подразделении растет недовольство тобой… — серьёзно сказала мне Вика, когда мы остались с ней одни на площадке перед квартирами. — Ты сегодня Воробья до бессознательного состояния довёл, на сколько я поняла из разговоров, а когда он попытался попросить тебя научить этому приёму, ты сослался на тайну Рода. — Вика, ты же понимаешь… — Понимаю, Лёша. — прервала меня девушка. — Очень хорошо понимаю, Ваше Императорское высочество! Но и ребят я очень хорошо понимаю, Лёша. Попробуй взглянуть на всю эту ситуацию с их точки зрения — появляется молодой князь Пожарский, раз-раз — и все лежат! Всех он быстрее, всех сильнее, пачками кладёт «на лопатки» опытных сотрудников подразделения! Я краем уха слышала, как Васильев Орлову, Смолову и Пасеку отчитывался вечерком — он не может поручиться, что ты способен «работать» у кого-то на подборе, нервы могут не выдержать нашей медлительности… — грустно улыбнулась она. — А это правда, что ты очень хорошо чуешь противника? — Правда. — кивнул я. — А мы все только общее направление чуем, и то… А количество этого самого противника вообще определить не в состоянии, только по стихиям, да интенсивности техник. Вот и Васильев на это особо упирал, типа, Камень ему не только указал на соседнюю комнату в доме, но и количество «условного противника» обозначил. Так что, с его слов, если и использовать Камня в боевых операциях, то только пускать вперёд и «подбирать» за ним. Расстроился? Да… Ситуация в Корпусе складывается примерно такая же, как и в Лицее — вроде, всех победил, а почёта и уважения не прибавилось… Получается даже наоборот. — Есть немного, Вика. — ответил я. — Тебя вообще родичи в Корпусе оставлять собираются? — девушка смотрела на меня серьёзно.