— Да кто же спорит то? — отмахнулся Пафнутьев. — Надо, так надо. Почту за честь! — Так, переходим к планированию мероприятия. — посерьёзнел Прохор. — Алексей, сейчас ты нам, для лучшего понимания, озвучишь свои цели, а потом мы будем долго думать, как быстрее и проще этих целей достичь. Заодно и проверим с Виталием Борисовичем, как тебя в лицее на военке учили, да в Корпусе натаскивали. И пошли ли моиуроки тебе впрок. — Основная цель — заставить князя Юсупова передо мной извиниться. — начал я больше для Пафнутьева. — Дипломатические методы разрешения конфликта не сработали, мы с дедом не согласились на предложение откупиться, а князь Юсупов категорически отказался извиняться передо мной. Учитывая специфику моего статуса, Род Пожарских я решил не привлекать, а добиться извинений сам. Путь у меня только один — силовой. — сотрудник Тайной канцелярии согласно кивнул, а я начал озвучивать совсем не главный план, а запасной. — Для этого сегодня, ближе к ночи, планирую разрушить как можно больше построек на территории особняка Юсуповых, особо не вступая в бой с охраной. Сам особняк пока трогать не буду, им можно будет заняться в следующие посещения. То, что они будут, я даже не сомневаюсь — с первого раза Юсуповы намёк явно не поймут, тем более что ничего сверхъестественного они и не увидят. Людей, по возможности, буду щадить. Понятно, что надо оставить послание князю, для этого поймаю какого-нибудь охранника, который и передаст сообщение. И буду я ходить к особняку Юсуповых до тех пор, пока он не созреет для извинений. Если гордость им позволит, и они переедут, наведаюсь и туда. Как-то так. — Простенько и безвкусно… — причмокнул Прохор, а Виталий Борисович согласно кивнул. — Не очень красиво, но эффективно. Я даже процентов на девяносто уверен, что всё получится, десять оставим на всякий там Божий промысел. Борисыч, что думаешь? — Полностью с тобой согласен, Прохор. Скорей всего, сработает. Только Алексей Александрович силу свою скорей всего засветит… Так что надо бы поскромнее там вандализмом заниматься… Без перегибов. — Согласен. — Прохор посмотрел на меня. — Существенное замечание. Это тебе не Корпус, вдруг Юсуповы болтать начнут о злобном монстре Пожарском? Поскромнее сможешь выступить? Как в Лицее? — Без вопросов. — улыбнулся я. — Но остался один существенный нюанс. Если после моего выступления Юсуповы возжелают быстрой мести, не стерпев такого оскорбления? И припрутся сюда? А они, я уверен, знают где я живу — Инга со мной в «Русской избе» как-то сидела. Как бы ситуация с теми двумя воеводами не повторилась. С разрушенной дорой, выбитыми стёклами, ненужными жертвами… Сразу говорю, деда перед выездом на дело я предупрежу, за него не переживаю. — Борисыч, как тебе отрок? — хмыкнул Прохор. — Будет из него толк. — кивнул тот. — Позвольте, Алексей Александрович, вас успокоить. За Юсуповыми плотно наблюдают, и, если они, горя праведной местью, попробуют выдвинуться в вашу сторону, вы с Прохором узнаете об этом первыми. Но я практически уверен, что вся та же гордость, вернее спесь, Юсуповых заставит их остаться дома и ждать вашего следующего визита. — Лёшка, — ухмыльнулся мой воспитатель, — дяденьки старенькие, дяденьки жизнь прожили, они знают, с какой стороны краюху откусывать. Понятно, Романовы контролируют ситуацию, как царственный дед и говорил… — Так… — Прохор посерьёзнел. — Теперь будем всё то, что ты предложил, смотреть на плане. Держи. — он протянул мне планшет с подробным планом особняка Юсуповых, с территорией, всеми постройками, садом и поэтажным планом самого особняка, гостевого дома и дома для прислуги. — Виталию Борисовичу спасибо скажи, он подсуетился. — Спасибо. — поблагодарил Пафнутьева. Следующие полчаса я изучал прилегающие улицы к особняку Юсуповых, искал оптимальные пути отхода, и места, где удобно запарковать машину. Потом очередь дошла до плана, после анализа которого Виталий Борисович выдал мне данные об охране особняка, которая была усилена Юсуповыми в связи с последними событиями. Обозначил Пафнутьев и примерное время полного сбора Юсуповых в доме: — Часов в десять вечера они все уже в особняке, тем более сейчас, когда у них появились такие серьёзные проблемы. Если что-то сегодня изменится, мне сообщат. А дальше я стал водить по планшету карандашом, показывая, как зайду, куда буду двигаться, что буду рушить, как буду отходить. Кроме того, дал Прохору обещание, что подробную планировку всех домов выучу позже, чтобы не задерживать весьма занятого Пафнутьева. В конце концов, оптимальный план на сегодняшний вечер был утверждён. — Сейчас вернусь. — Виталий Борисович сходил в прихожую и вернулся с большой сумкой. — Держите. Камуфляж и маски самые обычные. А вот шлемы… Как ты, Прохор, и просил. На забрале самых обычных тактических шлемов был нанесён рисунок флюоресцирующей краской в виде белого скалящегося черепа в оранжевых языках пламени. — В темноте — просто бомба! — хмыкнул Пафнутьев. — Бывало, что злодеи обделывались… Прохор как раз натянул шлем на голову. Череп в огне даже при дневном освещении действительно производил впечатление. — Прохор, а ты, я посмотрю, затейник! — ухмыльнулся я. — А то! — прогундосил он через шлем. — Я всегда творчески относился к работе! Слушай, Борисыч, а ведь черепушка обзору совсем не мешает! — Это да… — хмыкнул Пафнутьев. — Специальное покрытие, последние разработки ВПК, все дела… У меня всё. Во сколько ждать вас внизу? — В десять нормально? — предложил Прохор, сняв шлем. — В двадцать два внизу, в гараже. — кивнул тот и вышел из квартиры. — Так, с этим пока разобрались. — мой воспитатель отложил шлем в сторону, взял конверт со стола и протянул его мне. — Держи. Сегодня цельный фельдъегерь доставил. Я вскрыл запечатанный конверт и достал бумагу с водяными знаками и гербом Романовых наверху. «Уважаемый Алексей Александрович! Имеем честь пригласить Вас на приём бла-бла-бла, который состоится в ближайшую среду в 16–00 по адресу Москва, Новослободская улица, дом 45. ИРИ Николай Третий» и размашистая подпись. Так, раз приём, явится надо будет в смокинге. — Прохор, а на Новослободской улице, дом 45, не знаешь, что находится? — Бутырка. — Какая бутырка? — не понял я. — Бутырская тюрьма. В простонародье — Бутырка. — пояснил он. — А что? — я молча протянул ему приглашение, которое он взял и бегло пробежал глазами. — Оригинальное приглашение! — усмехнулся он. — В чувстве юмора твоему деду не откажешь! Это, Лёшка, всё с Гагариными связано, мне Борисыч что-то такое говорил. — Мне дед, который Романов, когда я к дому подходил, позвонил и настоятельно попросил на это мероприятие явиться. — И тут я его полностью поддерживаю. — кивнул Прохор. — А я через Борисыча попытаюсь попасть, по старой дружбе… Хоть в сторонке постою, но шоу такого масштаба не пропущу! Подожди. — у него зазвонил телефон. — Добрый… Да, получили… Да, собирается… Спасибо, Александр Николаевич! Всего хорошего! — Прохор засиял и убрал телефон обратно в карман. — Цесаревич звонил, интересовался, пойдёшь ли ты, и обязал меня быть! Я в списках, Лёшка! И Борисыча напрягать не придётся! * * * Помимо Прохора, приглашению радовался и князь Михаил Николаевич Пожарский, который об этом мероприятии, в общих чертах, знал уже как пару дней. Но его приглашение отличалось от того, которое получил Алексей Пожарский — князь должен был явиться вместе с Наследником Рода. Аналогичные «приглашения», вернее приказы, с фельдъегерями получили и все остальные так называемые Главные Рода Империи. Кто-то из князей сразу понимал, что приём будет организован в Бутырской тюрьме, до кого-то это доходило чуть позже, но бледнели, в конце концов, все одинаково, оттенки только были чуть разные… Так же приглашены были Военный министр, Министр внутренних дел с заместителями. Для Отдельного Корпуса жандармов сделали исключение — в силу специфики решаемых задач, Командира Корпуса пригласили тоже с заместителями. Отдельного приглашения удостоился и начальник полиции Москвы, генерал Орлов, который фактически подчинялся напрямую Великому князю Владимиру. Не забыли и прокурорских. Что характерно, никому из приглашённых даже в голову не пришло созваниваться и встречаться с другими предполагаемыми участниками приёма… Ну, его! От греха подальше! Но разного рода грешки так и лезли настойчиво в голову — мрачный образ знаменитой Бутырки, в которой, в основном, содержались «клиенты» Тайной канцелярии, очень способствовал стимуляции образного мышления в целом, и участков мозга, отвечающих за память, в частности… * * * — А ещё, Маша, говорят, что этот молодой Пожарский, наплевав на всё, в Сочи поутру рванул. И двух Великих князей с собой захватил! — подружка Императрицы княгиня Тамара Геловани взмахнула руками. — Для нас это тоже было неожиданностью… — совсем и не соврала Мария Фёдоровна. — Это ладно, так этот Пожарский ещё и с какой-то девицей рыжей там на концерте Алексии появился! Машенька, а как эта Алексия поёт! — опять взмах руками. — Как поёт! Надо будет её на предстоящий юбилей пригласить! Да и красива весьма! — Так что там с этим Пожарским? — Императрица попыталась вернуть экспрессивную подружку к нужной теме. — Да молодец он, этот Пожарский! — выдохнула княгиня. — Берёт от жизни всё! Где мои семнадцать лет? Разбил сердце бедняжке Юсуповой, а сам с рыжей на моря! У него, говорят, ещё и с Алексией роман! Недаром он на концерт её пошёл! — хмыкнула Геловани. — Нужных кровей жеребец! Породистый! Сама не видела, но знающие люди говорят… А «гнев», Маша? Беднягу Куракина-младшего увезли из ресторана! У такого не забалуешь! — А что в обществе говорят про этого… жеребца? А то Колька с Сашкой и дальше с этим Пожарским общаться хотят… — Весьма достойный отрок! Настоящий Пожарский! Мишку в молодости помнишь? Как они с Колькой и Володькой развлекались? — княгиня закатила глаза. — А этот Алексей? Потребовать от двух князей личного извинения! Это дорогого стоит, поверь мне, Маша! От князя Куракина он уже извинения получил, тот всё правильно сделал, его внук действительно был серьёзно неправ. Голицыны свидетелями были, подтвердили. С Юсуповым будет сложнее, тот вообще возомнивший о себе. Те же Голицыны сказали, что Юсупов двойную виру Пожарским предложил за отказ от претензий, а молодой Пожарский отказался! Представляешь? — Геловани опять взмахнула руками. — Девчонки молодые только о нём сейчас и говорят! Хочу его к себе в салон пригласить, с внучками подрастающими познакомить… Дальше разговор перекинулся на младших Геловани, потом на модный салон княгини, бывший одним из центров светской жизни не только Москвы, но и всей Российской империи. Остальные слухи Императрица слушала в пол уха — главное, что она хотела, она услышала, тем более что это всё совпадало с информацией из других источников. * * * — Лёха, ты дома? — мне позвонил возбужденный Сашка Петров, отвлекший меня от заучивания поэтажных планов строений особняка Юсуповых. — Да. — насторожился я. — Еду. — отрезал он и положил трубку. Что там у него могло произойти? Опять зазвонил телефон, номер был незнакомым. — Слушаю. — Алексей Александрович, Воронцов Дмитрий Владимирович вас беспокоит по поводу бильярдного турнира. — услышал я приятный баритон. — Слушаю внимательно, Дмитрий Владимирович. — судорожно ответил я, мысленно проклиная этот бильярдный турнир. — Нам с вами на этой неделе надо бы сыграть встречу. Когда вам удобно? — я задумался. Учитывая мероприятие в Бутырке, обещанное знакомство Петрова с Гримальди, встречу с сёстрами, вечеринку Малого Света, на которую надо было явиться в любом случае, чтобы демонстративно выпить с Мишей Куракиным, выступления у Юсуповых… А выходные занимать очень не хотелось… Оптимальным вариантом оставался только вторник. — Если завтра, Дмитрий Владимирович? Часиков в семь вечера? — Мне подходит, Алексей Александрович. — услышал я. — Встречаемся в «Метрополии»? — Да, Дмитрий Владимирович. К семи буду. — положил трубку и запомнил номер Воронцова. Зря я, конечно на этот турнир грешу. Он позволил мне уже с кучей аристократов познакомиться… У троих, правда, руки потом оказались переломаны, а у кого-то даже ноги, но статистика всё же положительная, что внушало определённый оптимизм и веру в завтрашний день. Телефон зазвонил вновь, теперь меня хотела Вяземская.