— Я Машке на вас пожалуюсь, Романовы! — деланно возмутилась Шереметьева. — А с кем нам великосветские разговоры разговаривать и медленные танцы танцевать? — У вас вон Долгорукий с Пожарским есть. И полный ресторан аристократов мужеского пола! — хмыкнул Николай. — Мало мужиков не бывает! — припечатала Аня, а Кристина закивала. — Ладно, ладно, Шереметьева! — поднял Великий князь руки в защитном жесте. — Уговорила. Всенепременно будем. Через некоторое время к нам, как и обещали, присоединились брат с сестрой Голицыны, и разговор опять коснулся бала. Виктор Голицын был вынужден пообещать Шереметьевой присутствовать, а Великие князья окончательно расслабились: — Ладно. В такой компании мы это мероприятие как-нибудь переживём! После полуночи, когда большинство аристократов успело слегка подпить, к нашему столику всё чаще стали подходить девушки из знатных семейств с желанием пригласить меня за столик «их компании». А я опять, как в Университете, почувствовал сожаление по поводу отсутствия Инги Юсуповой, которая все эти «моменты» зарешала бы со свойственной ей прямотой и тактом. В очередной раз вежливо отказав красотке из Рода Лопухиных, я взмолился: — Виктор, Ксения! — обратился я к «хозяевам» мероприятия. — Поймите только меня правильно! Сил моих больше нет! — и повернулся к остальным. — Может продолжим где-нибудь в другом месте? Первым отозвался Андрей Долгорукий: — Поехали в «Метрополию». Там точно нас никто не побеспокоит. — Андрюха дело говорит! — сказал Шереметьевой, Голицыной и Гримальди Николай. — Иначе порвут девки Пожарского на британский флаг. Если Анна с Кристиной были совсем не против, то вот Ксения просящее уставилась на брата. — Езжай. — кивнул тот. — Я за всем здесь присмотрю. Наше движение к выходу из «Трёх свечей» не осталось незамеченным, и молодые люди стали интересоваться, где мы решили продолжить? Скрывать не стали. Посыпались обещания скоро к нам присоединиться, а Долгорукий схватился за телефон — ему надо было предупредить охрану о возможном наплыве знатных гостей. — Андрей, ничего страшного не случится? — поинтересовался я, когда мы с Великими князьями сели в мою «Волгу». Машина Долгорукого должна была ехать следом. — Нет, конечно. — ухмыльнулся он. — Малый Свет и до этого в «Метрополии» частенько по пятницам бывал. Меня одно волнует — в випке места совсем не останется. К нашему приезду в ночной клуб был готов привычный мне центральный диван. И то, его существенно пододвинули ближе к стеклу, через которое наблюдался весь остальной клуб. Два же других дивана по бокам были заняты какой-то дворянской молодёжью, знакомой с Андреем и Великими князьями. Их никто выгонять из випки не стал, а просто вежливо попросили ужаться, предупредив, что скоро к нам присоединится Малый Свет. В то время, как официанты суетились вокруг нашего стола, охрана занесла ещё пять диванов поменьше и столов к ним, и места для танцев в випке фактически не осталось. Суетилась охрана и внизу, у лестницы — было огорожено некое условное пространство, тоже оперативно заполняемое столами и стульями, место для танцев учитывалось тоже. — Всё по стандартной схеме. — пояснил мне Андрей. — Основная масса аристократов уже знает, что здесь к чему. Проблем не будет. — Лёха, Андрюха, пошли выпьем, и в танец! — нас, стоящих у стекла, сзади приобнял Александр. — Вы посмотрите, сколько цыпочек на танцполе! И действительно, девушек в вызывающих и откровенных нарядах было много. — Так! Пожарский! Долгорукий! Быстро за стол! — к нам подошла Аня. — Нечего поддаваться тлетворному влиянию совершенно развращённых Романовых! — Шереметьева, с тобой скучно! — отмахнулся Александр, возвращаясь к столу. — Никакой личной жизни в увольнительной! Мы выпили и оба Великих князя направились на танцпол. — Лёшка! Ты как с Колей и Сашей так сошёлся? Вы же совсем разные? — спросила Аня, сидящая рядом. — Не знаю. — пожал я плечами. — Они весёлые. — Это да… — кивнула девушка. — И ещё бабники конченные! Я в Кольку в своё время влюблена была, а он меня всегда только за друга держал… Переболела… — махнула она рукой и улыбнулась. — А Инга с Наташкой были влюблены в Сашку. Как же они его на пару третировали в Лицее! — усмехнулась Аня, а Ксения подтверждающее кивнула. — Значит, Юсупова с Долгорукой меня «обрабатывали» по отработанной схеме? — поинтересовался я. — Видимо, схема была не очень отработана, раз обе под домашним арестом! — перегнулся ко мне улыбающийся Андрей. Желания танцевать пока ни у кого из нас не возникало, и мы просто болтали, сидя на диване и попивая вино. А минут через тридцать к нам в випку начал прибывать народ из Малого Света. Кто-то оставался за соседними столами, кто-то сразу спускался вниз. Официанты только успевали принимать заказы на экзотические коктейли — водки, разного вина и закуски на самый притязательный вкус на столах было достаточно. И опять моя персона не осталась без внимания, девушки прямо жаждали ко мне присоседится. Видимо им не давал покоя ореол романтического героя — победителя Рода Юсуповых. Слава богу, с одной стороны от меня сидела Шереметьева, с другой Голицына, рядом Долгорукий с Гримальди, а на попытки присесть на свободную часть дивана мы дружно отвечали, что это места Великих князей. В конце концов, к нам из танца вернулись эти самые блудные Великие князья в обществе двух вульгарных девиц, и выбор Николая с Александром я вполне понимал — девицы хоть и попадали под определение вульгарных, но это определение нисколько не мешало желанию их уестествить прямо на диванах випки — короткие юбки, не скрывающие длинные ноги, глубокие разрезы с намёком на хорошую «тройку», чуть выпирающие «бампера» и боевой раскрас прелестниц. Да, они выглядели как конченные шмары, но и «измученные» казармой и губой мои братья совсем не собирались читать девушкам стихи Есенина, а планировали цинично употребить их по прямому назначению. — Пожарский, фу! — я получил от Шереметьевой локтём в бок. — Соблюдай приличия! Ты не один! Ишь, залюбовался! А ночь, тем не менее, продолжалась. Малый Свет напоминал броуновское движение — в випке постоянно менялись лица, народ ходил танцевать и возвращался обратно, многие тусили внизу, на танцполе. Несколько раз и Аня с Ксюшей и Кристиной надолго уходили танцевать, давая нам возможность пообщаться с Андреем Долгоруким, Виктором Голицыным и иногда моими братьями, которые, в общем, были заняты своими пассиями. Медляки мы танцевали около стола, рядом с нами «тёрлись» и Великие князья со своими девушками. И они же, в конце концов, «потребовали» у меня машину. — Забирайте, ироды! — махнул рукой я. — Доберусь, как-нибудь сам. — Лёха! Должны! Дома я был около пяти утра, меня довёз Долгорукий. Быстро приняв душ, тихонько лёг рядом с Вяземской и заснул. * * * Разбудила меня суетящаяся Вика. — Пожарский, какое платье надеть? Она начала мне демонстрировать разные платья, висящие на плечиках, прикладывая их к груди. Было и зелёное, и серое, и коричневое, и фиолетовое с блёстками. — Это, Вика. — свой выбор я остановил на закрытом платье так идущего ей красного цвета. Смотрелось оно одновременно строго и чуть чопорно, но за счёт вставок красных же кружев создавалась иллюзия лёгкости и воздушности платья. — Согласна. — кивнула она. — Его и планировала. Или у тебя, Пожарский, как у молодого бычка, на красное встаёт? — улыбка Вики обещала мне познавательный экскурс в мир животных инстинктов. — Как у молодого бычка. — с готовностью подтвердил я. Через полчаса я наслаждался кофе в кухне. — Так, мне некогда. — сообщила Вяземская. — Надо ресторан проверить, парикмахер должен скоро придти. Иди уже к себе. — Нечего было передо мной голой и с красным платьем скакать! — возмутился я. — И кофе свой в выходной день я могу спокойно допить? — Допивай и иди. Не отвлекай бедную девушку в ответственный день на пошлые мысли! — Вика запахнула край домашнего халатика на ногах. В гостиной нашей с Прохором квартиры я застал пьющих рассол Великих князей и моего улыбающегося воспитателя. — Лёха! Ночка была ещё та! — заявил Николай. — Надо почаще к Долгоруким в клуб заглядывать! Беспроигрышный вариант! — Согласен. — подтвердил вялый Александр. — Но водка после вина, а потом опять вино, и снова водка, убьёт кого угодно… Господи, хорошо-то как! — Великий князь опять припал к банке с рассолом. — Прохор, может забрать у них банку? — спросил я. — Чтоб помучились, и в следующий раз думали, сколько пьют? — Мы ж не звери какие… — ухмыльнулся мой воспитатель, глядя на напрягшихся Великих князей. — Лучше пусть к нам на водопой утром прибегают, чем по неопытности неправильно опохмеляются. Да, лоси? — Что это мы лоси? — попытался возмутится Николай. — Так лоси вы и есть! — отрезал Прохор. — Слушайте анекдот. Лось утром с похмелья прибегает к ручью, где его ждёт в засаде охотник, который стреляет — раз, два! Лось стоит. Охотник перезаряжает и стреляет снова. А лось не падает, пьёт из ручья и вслух думает: — Вот я пью и пью… А мне всё херовей и херовей… После вялой попытки Романовых посмеяться, Прохор спросил: — Мораль уяснили? — Да. — кивнули они. — Но пить всё равно не бросите? Так ведь? — Да. — этот одновременный кивок был более уверенным, чем прошлый. — Пусть родичи за вами, охламонами, смотрят! — махнул рукой Прохор. — У меня вон, — он указал на меня, — забот выше крыши! Звонок в дверь прервал воспитательные порывы Белобородова. Оказалось, что это к нам прибыл тот же молчаливый представитель Фаберже, что и в прошлый раз. Он опять, поклонившись, разложил на журнальном столике «изделия», и застыл рядом. — Это для Вики? — поинтересовался Николай. — Да. — кивнул я. — А давай основная часть подарка с тебя, а мы добьём до комплекта? — Не возражаю.