— Это официальная позиция, Петрович, или… — прищурился Ванюша. — Подобный вариант озвучивался, — так же равнодушно бросил мой воспитатель. — Главное, чтоб без перегибов… — А привычные диверсионные мероприятия и организация провокаций предусматривались? — подобрался Колдун и уже хищным взглядом окинул салон. — Охолони, Ванюша, — цыкнул Прохор, — ты не на войне, а на отдыхе… По месту будем определяться. А у меня по телу пробежал привычный зуд, и только усилием воли я заставил себя расслабиться и пока не переходить в режим «Война»… Глава 6 В аэропорту «Лазурный берег» французского города Ницца мы приземлились в два часа дня по местному времени. Причем приземлились весьма оригинально. Пока мы летели метрах в пятистах над водой, девочки, прилипнув к иллюминаторам, бурно восторгались «огромными бушующими волнами» — кстати, действительно необычайного оттенка, я даже удивился. А потом самолет чуть не в самые эти волны и плюхнулся. Нет, по факту, сел он, конечно, на полосу. Просто она так далеко выступала прямо в море, что посадка получилась весьма неожиданной. Девушки даже забавно перепугались — а уже через минуту разразились восторженным визгом. «Огромные волны», правда, оказались не «бушующим океаном с высоты», а так… легкой зыбью на поверхности, летели-то мы, как оказалось, уже чуть не брюхом по воде. В общем, приземление понравилось. Впечатляюще получилось. После недолгой рулежки самолёт приблизился к красивым терминалам, но вплотную к ним так и не подъехал, остановившись на полосе. — Трап подгоняют, — комментировали молодые люди, сидевшие по левому борту нашего воздушного судна, — красную дорожку расстилают… Я повернулся к Прохору, расположившемуся у иллюминатора по правому борту: — Если ты скажешь, что Гримальди еще и свой знаменитый оркестр сюда пригонят, который по численности больше их гвардии, то… Воспитатель только пожал плечами: — Претензии своему царственному деду и отцу будешь на далекой родине предъявлять, потому как с князем Гримальди они общались. А так… Помимо Романовых, к ним Бурбон и Медичи в гости по личному приглашению пожаловали, а не как туристы, так что надо соответствовать. И еще, Лешка, глянь-ка туда… — он указал мне на Марию с Варварой, которые вместе с остальными девушками, которым «не повезло» сидеть по правому борту, с огромным интересом из прохода через те же иллюминаторы следили за тем, что происходило на летном поле. — Это ты у нас по своей смоленской провинциальной привычке чужд всякого пафоса и официоза, а вот твои сестры и остальные… отпрыски аристократических родов воспринимают подобные вещи как естественное подтверждение их, несомненно, высокого статуса. Да и о чувствах подружки нашего Рембрандта не стоит забывать, она явно постаралась и, поди, тоже накрутила деда и отца, чтобы те выдали торжественный официоз по полной, дабы не ударить перед отечественным малым светом в грязь лицом. — Это-то точно, — усмехнулся я, вспомнив, как Петров говорил о двух утренних звонках Кристины. — Так будет оркестр или нет? — я продолжал улыбаться. — Мне надо морально подготовиться. — В Ницце? Это территория французского королевства, Лешка, если ты запамятовал. Здесь Гримальди концертов точно устраивать не будут, а вот у себя в княжестве — вполне. — Ясно. Молодые люди вновь оживились и послышались комментарии: — Микроавтобусы подгоняют! Класс! Хорошо, что такси вызывать не придется, поедем с комфортом! А Прохор поднялся со своего места: — Пойдем, Лешка, Романовы с Бурбон и Медичи из самолета должны выходить первыми, а уж потом остальные… сопровождающие лица. Еще через пару минут дворцовые открыли люк и под чутким руководством Владимира Ивановича вышли наружу вместе с валькириями, за ними спустились Кристина Гримальди с охраной Стефании. Еще через пять минут салон покидать стали и мы с Прохором и Ваней, не забыв поблагодарить за прекрасный полет провожавший нас экипаж во главе с командиром корабля. — Ляпота-то какая, царевич! — шумно втянул в себя воздух пристроившийся за мной Кузьмин. — Градусов пятнадцать тепла и солнышко! Чуете, как морем пахнет? — Чуем, — ответил ему Прохор. — Сколько здесь солнечных дней в году, Лешка, триста? Везет все-таки французам, проживающим на Лазурном берегу, от солнышка и настроение поднимается. И с витамином В в организмах, опять же, все в порядке… А микроавтобусы Mercedes все продолжали прибывать, что было совсем не удивительно — даже без учета охраны Романовых и Бурбон только молодых людей из малого света прилетело с нами больше ста человек. Сама встречающая делегация прибыла на четырех здоровенных, сверкающих черным лаком Mercedes-Maybach и еще четырех Mercedes G-Wagen, выстроившихся как раз перед рядом микроавтобусов, ближе к трапу самолета. Рядом с ними «ютился» лимузин Renault с гербами Бурбон, присланный за Стефанией. — Симпатичные «УАЗики», — Кузьмин явно имел ввиду G-Wagen. — Как думаешь, царевич, можно будет такую совсем нескромную шушлайку напрокат в Монако взять на покататься? За меня ответил воспитатель: — Тебя еще вчера чуть «фотографом» к нам не прикрепили, а сегодня ты уже планируешь на немецком «УАЗике» по княжеству с ветерком рассекать? — Да я так… просто уточнил… — в голосе колдуна слышалось плохо скрываемое сожаление. — Дома-то на этом «квадрате» не поездишь, слишком уж заметная бричка, профессионалы на таких не светятся. — И совсем не патриотичная, Ваня, — назидательным тоном сказал Прохор, спускаясь вслед за мной с последней ступеньки трапа на бетонное покрытие летного поля. — «Квадрат» для дворцовых в Монако отлично подойдет в качестве машины сопровождения… — продолжил канючить Кузьмин. — Раз уж мы не успели сюда свои машины доставить… А что? Вполне в духе высокого статуса нашего царевича… А багажник там какой здоровый! Сколько шмотья после посещения бутиков великими княжнами поместится… Я же, больше не обращая внимания на бурчание колдуна, пропустил их с Прохором вперед, встал сбоку от трапа и принялся дожидаться, когда из самолета спустятся мои родичи и Стефания с Джузеппе, глядя краем глаза на встречающую делегацию, которая, к моей великой радости, без учета охраны, состояла всего из двух человек: невысокого мужчины за сорок и такой же невысокой, очень симпатичной девушки, которая как раз сейчас обнимала Кристину. Понятно, старшая сестра подружки нашего Рембрандта, а мужчина, судя по всему, их отец, наследник князя Монако. Мои предположения подтвердились, когда мы и отпрыски правящих родов Франции и Италии приблизились по ковровой дорожке к Гримальди. Знакомство и дежурные взаимные приветствия не заняли много времени, особенно в свете того, что принц Ренье и его старшая дочь Ева прекрасно знали Стефанию и Джузеппе. — Молодые люди, — продолжил с улыбкой старший из присутствующих Гримальди, когда с формальностями было покончено, — не будем вас сегодня напрягать разными торжественными встречами и мероприятиями, понимая, что вы устали с дороги, но вот приглашение на завтрашний ужин во дворце будьте любезны принять. Договорились? — он дождался наших дружных заверений в обязательной явке. — Приглашения доставят вам сегодня вечером. Кроме того, такие же получит семья Петроф и… — он обернулся к младшей дочери, которая начала ему что-то шептать на ухо, — и Прохюр Петравич Белюборадаф, — старательно выговорил принц. Я сначала с благодарностью кивнул в его сторону, а потом улыбнулся Кристине. — Молодые люди, — продолжил Ренье, — дочь мне много рассказывала про ваши закрытые пати, проходящие в ресторанах Москвы, и мы, чтобы вы чувствовали себя как дома, решили на все время вашего отдыха предоставить в ваше безраздельное пользование ресторан Le Louis XV, имеющий три мишленовские звезды. Уверен, заведение вам очень понравится. Вот это царский подарок со стороны Гримальди! Насколько упростится для меня и для дворцовых контроль за нашей молодежью! — Спасибо, Ренье! — опять дружно поблагодарили мы. — Кроме того, в ночном клубе Jimmy*z, расположенном рядом с пляжем, для вас забронирована отдельная большая зона, в которой вы можете отдохнуть после веселых танцев. Краем глаза я отметил, как оживился Медичи. От Ренье это не укрылось тоже: — Уверен, все достоинства Jimmy*z вам в подробностях опишет Джузеппе, это всегда было его любимым местом времяпрепровождения в нашем княжестве. — Опишу, дядя Ренье, — итальянец сделал вид, что смущен. Тут оживились и мои братья с сестрами, Стефания не удержалась и хихикнула, сестры Гримальди улыбались, а у меня почему-то появилось стойкое ощущение, что вся наша молодежь будет в полном восторге от этого ночного клуба. — Теперь по вашему проживанию, молодые люди. Стефания, я так понимаю, ты, как и всегда, живешь у нас, а ты, Джузеппе, остановишься в родовых апартаментах? — Да, дядя Ренье, — кивнули принц с принцессой. — Отлично! Вам же, молодые люди, — Гримальди оглядел меня с братьями и сестрами, — мы предоставляем королевский люкс в Hôtel de Paris Monte-Carlo. Уверен, вам понравится. Кстати, ресторан Le Louis XV расположен на первом этаже этого отеля, что, согласитесь, очень удобно. Семье Петроф, сопровождающим лицам и вашей охране предоставлены номера из нашей личной брони в этом же отеле. К сожалению, больше свободных номеров в этом популярном заведении нет, но, уверен, молодые люди, — принц кивнул в сторону разбиравших оперативно выгруженный из самолета багаж представителей малого света, — прекрасно отдохнут в других местах, наши подданные из обслуживающего персонала уже получили соответствующие указания. — И после наших очередных благодарностей принц продолжил: — За транспорт не переживайте, вашей охране как раз передают все необходимое. Джузеппе, — он строго посмотрел на итальянца, — будь так добр, все же воспользуйся на этот раз специально для тебя пригнанной машиной, а не… — Гримальди неопределенно помахал рукой, — каким-то там такси. — Хорошо, дядя Ренье, — вздохнул тот. — И помни, что за тобой эта машина с водителем будет закреплена круглосуточно — не стоит молодому человеку твоего положения передвигаться по княжеству на мотоцикле, скутере или велосипеде, особенно по ночам. — Я постараюсь, дядя, но ничего не обещаю. Николай с Александром опять многозначительно переглянулись, это же спустя пару секунд сделали и Мария с Варварой, а я по примеру Джузеппе только вздохнул — зря Гримальди упомянул про велосипеды и особенно про мотоциклы со скутерами. Хотя мои родичи эти двухколесные средства передвижения на улицах Монако увидят и сами. — К территории вашего отеля относится отдельный пляж, так что вы все, — Ренье указал на малый свет, — купаться и загорать можете на нем. Все, молодые люди, больше не буду вас утомлять своим присутствием, увидимся завтра на ужине. Хорошего отдыха! — принц кивнул, развернулся и зашагал к одному из «Майбахов». С уходом наследного принца Монако пропал и всякий официоз — его старшая дочь Ева тут же подошла к Стефании, и они начали о чем-то тихонько переговариваться, изредка поглядывая в мою сторону, Кристина отвела в сторону моих сестер, а на меня виновато посмотрели Николай с Александром: — Лешка, — просящим тоном начал последний, — нас Джузеппе пригласил пожить у него в апартаментах… Как думаешь, это не будет проблемой? Началось… — Решайте с Прохором и Владимиром Ивановичем, — в очередной раз вздохнул я. — Как они скажут, так и будет. — Но ты не против? — Все для вас, любимые родичи. Вот вообще любой каприз… Братья переглянулись, кивнули и, сохраняя максимум достоинства, направились в сторону указанных мною лиц, а ко мне подошел Джузеппе: — Алексей, может, мне у отца попросить одну из наших яхт в Монако пригнать? Будем на ней вечеринки устраивать прямо в открытом море. — Слушай, а не проще какую-нибудь яхту прямо здесь арендовать? Что-нибудь достойное? И не только для вечеринок, но и для обычных морских прогулок? — Могу узнать, — заулыбался он. — Но только я в доле. — Договорились, — и я перевел взгляд на приблизившихся к нам девушек. — Красавицы, ну наконец-то! А мы уж грешным делом думать начали, что вы до вечера свои женские секретики обсуждать будете. — У нас еще будет на это время, — ответила за всех Стефания. — А я в это время решил поближе рассмотреть Еву Гримальди. Как же она была очаровательна с этой своей постоянной улыбкой на лице! И, как подсказывала мне чуйка, принцесса совсем не играла — позитив и хорошее настроение, заражающее всех вокруг, были в ее природе. Ева, в свою очередь, разглядывала меня с совершенно обезоруживающей детской непосредственностью, и в конце концов я не выдержал, фыркнул и спросил: — И как я тебе, твоя светлость?