Он посмотрел на Императрицу, которая утвердительно кивнула головой, а моя чуйка просто заверещала. Удар по мозгам был просто чудовищным! А сквозь поплывшее сознание пробивался голос Ивана: — Сопротивляйся, царевич! Борись! Не веди себя, как баба! Прошу прощения, Государыня. Сопротивляйся! Злись! Вот так! Борись! Ещё! Ещё! Молодец… Чёрная бездна беспамятства манила меня всё сильнее и сильнее, но каждый раз каким-то гигантским усилием воли я не давал себе провалиться в небытие… Не думать! Бороться! Внешнее давление на сознание все увеличивалось и увеличивалось, голос колдуна продолжал шептать и шептать, я разбирал лишь какие-то отдельные слова, а общий смысл его фраз от меня ускользал. Не думать! Чёрная бездна все ближе и ближе, сил всё меньше… Все… И, наконец, спасительная темнота… * * * — Но ничего, сейчас мы это быстро исправим. — Кузьмин посмотрел на Ммператрицу, которая кивнула и принялась с любопытством следить за дальнейшим развитием событий. Как колдун и обещал, он защитил ее не только от своего воздействия, но и от возможного воздействия Алексея. Мария Фёдоровна вдруг почувствовала себя как коконе, её эмоции стали несколько приглушенными, да и на все происходящее она стала смотреть как бы со стороны. При этом Императрица все прекрасно понимала и чувствовала. Мария Фёдоровна с интересом стала наблюдать за Алексеем, который сжал кулаки, заметно напрягся и немигающим взглядом уставился на Кузьмина. А колдун, тем временем, разглядывал Алексея с улыбкой и даже начал подбадривать того: — Сопротивляйся, царевич! Борись! Не веди себя, как баба! Прошу прощения, Государыня. Сопротивляйся! Злись! Вот так! Борись! Ещё! Ещё! Молодец… Воздействие на Алексея со стороны колдуна все усиливалось, Императрица чувствовала это очень отчетливо. И чем сильнее было это воздействие, тем бледнее становилось лицо ее внука, пока не стало совсем белым, как бумага. — Государыня, сейчас царевич правдиво ответит на любой поставленный вопрос, гарантирую. Я спрашиваю? — Спрашивай. — с трудом кивнула Мария Фёдоровна, сама уже находившаяся в полуобморочном состоянии. — Алексей, имеешь ли ты отношение к сегодняшнему нападению на особняк Дашковых? — Нет… — с трудом прохрипел молодой человек. — Государыня, — повернулся к Марии Федоровне колдун, — царевич на грани, сейчас отключится. Мы заканчиваем? — Да. — кивнул она. Колдун снова повернулся к молодому человеку и пробормотал: — Ну, царевич, последний аккорд на сегодня… Даже Мария Фёдоровна ощутила скачек напряжения, а Алексей закатил глаза и бесформенной куклой упал на пол. Напряжение резко спало, и к Марии Фёдоровне вернулось нормальное восприятие действительности, да и обморочное состояние отступило. — Государыня, как вы себя чувствуете? — озаботился колдун. — Нормально. — сглотнула она. — Ваня, скажи мне, а он так тоже может? — Мария Фёдоровна указывала на внука. — Он может многое другое, Государыня. — серьезно сказал колдун. — Да и это тоже, но пока лишь отчасти. А скоро сможет даже больше, чем я. — Понятно… Я пойду, а ты позаботься об Алексее. — Конечно, Государыня. — поклонился Кузьмин. Императрица окончательно пришла в себя уже в машине. — Зря я, конечно, тогда с этим Петровым погорячилась… — пробормотала она. — А Коля меня предупреждал… Надо как-то налаживать отношения с внуком… * * * — Ты чего натворил, сука колдунская? — Белобородов схватил Кузьмина за шею. — Лёшка же белый, как бумага! И еле пульс прощупывается! — Все с ним нормально… — захрипел колдун. — Я чую… — Чуешь, тварь? — продолжал орать Белобородов. — Это тебя Государыня подговорила на внуке эксперименты ставить? — Да нормально с ним все будет… К ночи в себя придёт, не переживай… А как по-другому ты его учить собираешься?.. — Убью, гнида! — Белобородов бросил колдуна в стену. — Не дай бог Лёшка к ночи не очухается, я лично тебя на куски порежу! — Нисколько в этом не сомневаюсь. — сползший со стены на пол Кузьмин потирал шею. — И что ты вообще сюда припёрся? У нас с тобой приказ был царевича охранять, вот иди и охраняй. — Смотри мне, выкидыш колдунский! Будешь мне звонить каждые пол часа и отчитываться о состоянии Алексея. Как понял? Приём? — Понял я, понял… — Что Лешка сказал про Дашковых? — Как и предполагалось, полностью ни при делах. — Хоть здесь все нормально. Ладно, я пошёл, жду звонка. И помни про моё обещание, Ванюша! — Иди уже, любитель кого-нибудь порезать… * * * Перед обедом генерал Орлов вызвал к себе Смолова, Пасека и Вяземскую и сообщил им, что Великий князь Алексей Александрович в ближайшие дни на базе не появится. На аккуратные попытки своих подчиненных выведать у него, чего такого могло случиться с Камнем, генерал просто развёл руками и пояснил, что его и самого поставил в известность об этом командир Корпуса, генерал Нарышкин. Через некоторое время, путем нехитрых умственных размышлений, все четверо решили, что все те, кто прошел правило, продолжают находиться на территории базы и тренируется без применения силы, как и указывал Камень в своих инструкциях. Все остальные бойцы тренируются в обычном режиме. Виктория Вяземская была очень благодарна коллегам за то, что они не стали задавать ей вопросов, касающихся такой внезапной неявки Алексея, и, покинув кабинет генерала, она написала Алексею сообщение с извинениями за свое вчерашнее поведение, и вопросом о том, все ли в порядке у молодого человека. Ответ она не получила ни через десять минут, ни через час, ни через три. А к вечеру девушка начала сильно волноваться и переживать. Попытка дозвониться до Прохора закончилась неудачей — он просто сбрасывал её звонки. Дозвониться ей удалось только до Михеева, который сходу ей заявил: — У нас всё хорошо. Алексей Александрович с Прохором на особом задании. Когда вернутся, не знаю. Передать им, что ты звонила, извини, но не смогу. Немного успокоенная Вяземская даже смогла поужинать, а потом пообщаться с Катей Решетовой, которая подтвердила ей слова ротмистра Михеева — Прохор ей просто прислал сообщение, что в ближайшие дни будет очень занят и не сможет приехать. Услышав, что Прохор своей Кате сообщение все же прислал, Виктория решила на Алексея обидеться снова, что помогло ей окончательно успокоится и благополучно заснуть. * * * Юсупова и Долгорукие утром так и не дождались Великого князя на университетской стоянке. Шереметьева же с ними Алексея ждать не осталась, а сразу же, как приехала, направилась в учебный корпус. Не явился Великий князь и на занятия. Когда Инга, упирая на свой важный статус старосты группы, аккуратно завела разговор про то, что надо бы выяснить причину отсутствия Алексея путем отправки ему сообщения, Андрей в очередной раз посоветовал ей не делать подобные глупости, умерить свое женское любопытство и отнестись к отсутствию Алексея философски. Инга, что-то прикинув, согласились, но гадать о причинах отсутствия Великого князя они с Натальей не перестали. Не перестали они этим заниматься и в университетском кафе, когда встретились там с Анной Шереметьевой, которая неожиданно заявила: — А мне, если честно, уже становится все равно, придёт ваш Алексей в Универ, или не придёт. Он у нас вообще не отличается излишним постоянством. — Это ты, Анька, к такому выводу после пятницы пришла? — усмехнулась Юсупова. — Сильно ты видимо на Алексея обиделась. — Сначала обиделась. — кивнула Шереметьева. — А потом вспомнила про свою гордость. Вы как хотите, девочки, а я вокруг Алексея больше на задних лапках скакать не буду, он это все равно не ценит. Не на нём одном свет клином сошелся. — А мне вот нравится вокруг Алексея на задних лапках скакать. — улыбалась Юсупова. — Как с огнём играешь. И вообще, Анька, не выпадай из компании. У нас же так весело! — Нет уж, теперь точно без меня.