— Меня моя жизнь вполне устраивает. — буркнул Белобородов. — Вот женюсь на Екатерине, детишек нарожаем, и будет у меня в жизни совсем все хорошо. Да и будущего Императора я вырастил правильным мужчиной, именно он моя самая большая гордость. — Это твоя самая большая гордость на всю Империю такого шороха может навести! — ухмыльнулся Кузьмин. — И мне бы очень хотелось в эти моменты быть с ним рядом. Я себе раньше таких масштабов позволить не мог, от Борисыча с Канцелярией бегал, но уж очень сильно о чем-то подобном мечтал! — Как бы это не прозвучало странно, — Пафнутьев опять обозначил улыбку, — но я в этом вопросе с тобой, Колдун, полностью согласен. С появлением Алексея у меня тоже жизнь заиграла новыми красками. Одна Бутырка чего только стоит. — Ага. — нахмурился Белобородов. — Жизнь у них красками и масштабами заиграла! А мне потом опять придётся воспитательные беседы с сынкой вести на предмет размаха и границ его новых развлечений… * * * — Это вообще ни в какие рамки не укладывается! — дружно заявили Владимировичи. — Как вообще подобное могло случиться у нас под носом? — это были Александровичи. — Куда смотрит Тайная канцелярия? — вопрошали Петровичи. Апогеем всего происходящего на видеоконференции стал вопрос Александра Александровича: — Коля, вы там что, с Сашей совсем мышей не ловите, если даже на Дашковых нападают? Да ещё и в центре Москвы? — Молчать! — рявкнул Император, и в динамиках сразу же установилась тишина. — Вы что себе позволяете? Волю почуяли? Вы с Главы Рода и Наследника спрос хотите получить? — продолжать орать он. — Я тут, по примеру предков наших, некий совещательный орган устроил, по всем важным вопросам с ними советуюсь, а они его в говорильню превратить хотят! Что-то не видел я особого распространения практики организации Советов в других Родах нашей Империи, даже в Главных! Так, бутафория одна! Везде все ключевые решения принимает единолично Глава Рода! Это у нас тут демократия развелась пышным цветом! — Коля, ты же все прекрасно понимаешь… — попробовал успокоить Главу Рода Александр Александрович. — Понимаю, Саша, я все понимаю! — продолжал буянить Император. — Но всему есть предел! Вы что же это, собираетесь Цесаревичу предъявить за недоработки Тайной канцелярии, которые всегда были, есть и будут? Или спросить с меня, потому что я отвечаю вообще за всё, что происходит в Империи? Так я быстро Совет Рода упраздню! Нахрена он мне такой нужен, если его члены из помощников Главы Рода как-то очень быстро превратились в еб@ных контролеров, да еще и со своим отдельным мнением, как надо было делать правильно! Упраздню к херам собачьим, и все! И будете вы просто выполнять мои приказы без всякой возможности обсуждения. Вы этого хотите, любимые родичи? Молчание была ему ответом. — Так-то лучше. — удовлетворённо кивнул он. — А теперь перейдём к сути сложившейся проблемы. Ваше, бл@дь, «экспертное» мнение я уже услышал, теперь предлагаю выслушать предложения Александра, как человека заинтересованного и находящегося глубоко в теме. Возражения есть? Возражений нет. Саша, докладывай по существу. Цесаревич быстро и четко доложился о планируемых мероприятиях, не забыв перечислить всех тех, кто конкретно будет в них участвовать. Вопросов и дополнений от Великих князей, что характерно, так и не последовало. — На завтра у меня запланирована встреча с Патриархом. — сообщил Император. — Буду очень аккуратен и вежлив, но голову Тагильцева от Патриарха я всё-таки попытаюсь добиться. Не осталась в стороне и Императрица: — Уважаемые родичи, разрешите мне составить список тех Родов, которых… к которым имел непосредственное отношение Тагильцев? Я лично со всеми с ними переговорю и постараюсь объяснить, что его поддержка, в случае обращения за оной, будет являться с их стороны огромной ошибкой. — Я думаю, что никто возражать не будет. — нахмурился Император и демонстративно посмотрел в монитор. — Возражений, похоже, нет. Оставляем этот вопрос на Марии Фёдоровне. — Что планируете делать с Алексеем, Коля? — поинтересовался Александр Александрович. — Так и будете его держать в Бутырке? — С какой целью интересуешься, Саша? — С самой прозаичной, Коля. Как бы Алексей на нас на всех потом шибко не обиделся и не отказался править… — кинул Александр Александрович. — вот теперь динамики ожили согласными возгласами Великих князей. — Вполне может быть. — хмыкнул Император. — Давай, Саша, прилетай в Москву, сразу с самолета езжай к Алексею в Бутырку, утешай его и разговаривай насчёт своего правила. Может быть, он тебе даже и не откажет. Только вот я на такое правило на твоем месте точно бы не согласился… Кто его знает, как там во время него все повернется… И опять установилась тишина, пока Император не сказал старшему сыну: — Саша, позови-ка к нам из приемной этих троих. Вошедшие Пафнутьев, Белобородов и Кузьмин поклонились и замерли в ожидании. — Проходите, присаживайтесь. — Император указал им на свободные стулья. — Теперь слушайте меня внимательно. Виталий, план действий по церковным колдунам нами принят, можешь приступать к исполнению. — Есть, Государь. — кивнул тот. — Дальше. — продолжил император. — Учитывая угрозу жизни Алексея, ты, Прохор, вместе с Иваном, будете охранять его в Бутырке. Алексею о вас знать незачем, пусть думает, что он там за нападение на Дашковых сидит. Задача понятна? — Понятна, Государь. — кивнули оба. — Идем дальше. Иван, ты сможешь допросить Алексей таким образом, чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений в том, что он к нападению на особняк Дашковых не имеет никакого отношения? — Да, Государь. — Хорошо. Тогда сделаешь это в присутствии Государыни. — Император мотнул головой в сторону Марии Фёдоровны, а потом посмотрел на экран монитора. — Есть желающие поприсутствовать на допросе бешенного подростка? — из динамиков не донеслось ни звука. — Вот и чудно. А теперь, Иван, доведи до Великих князей свое мнение по поводу силового захвата Мефодия Тагильцева и компании, а то мне показалось, что они не до конца улавливают размер угрозы, с которой нам предстоит бороться. Колдун встал и откашлялся: — Государь, Государыня, Ваше Императорские высочества! Искренне считаю силовой захват церковных колдунов той крайние мерой, на которую следует идти только в критической ситуации, когда не останется другого выхода. Если же подобное всё-таки случится, я не берусь гарантировать стопроцентный захват церковных колдунов, но вот то, что будет огромное количество жертв с нашей стороны, я даже не сомневаюсь. — Все настолько серьезно? — поинтересовался Александр Александрович. — Да, Ваше Императорское высочество. — кивнул Кузьмин. — От этих тварей можно ожидать все, что угодно. Подразделение «Тайга» с ними не справится, это я гарантировать могу тоже. И не потому, что им не хватает какого-то опыта или выучки, а просто потому, что среди церковных колдунов, как я подозреваю, присутствуют династии, история которых насчитывает сотни лет. Да и в войнах они толком не участвовали и не погибали на них, как, например, наши колдуны, что позволяло церковным колдунам рожать большое количество детей и обучать тех с самого детства. С минуту стояла тишина, все прикидывали масштабы проблемы, пока, наконец, в динамике не зазвучал голос Александра Александровича: — Государь, я так думаю, что тебе действительно для начала стоит встретится с Патриархом, а уже потом, по итогам этой встречи, планировать наши дальнейшие действия. Все согласны? — одобрительный гул донёсся из динамиков. — И еще, Государь. Нам прилетать в Москву, раз тут такие дела заворачиваются? — Все будет ясно после встречи с Патриархом, Саша. Поступим следующим образом. Как только эта встреча состоится, мы с вам сразу же соберемся в таком же формате. Обо всех остальных мероприятиях информацию будете получать в текущем режиме. Все, конец связи. * * * Проснувшись, я не сразу понял, где нахожусь, но спустя совсем немного времени окончательно пришел в себя и привязался к реальности, вспомнив о обстоятельствах, предшествующих моему «заселению» в Бутырку. Правильно говорят — утро вечера мудренее, что и нашло подтверждение в моем настроении, которое было довольно-таки неплохим. Умывшись, разместился напротив зарешеченного окна, из которого, как и обещал Грибанов, светило солнышко, и решил заняться утренней гимнастикой. Помахав руками и ногами, сделал несколько подходов с отжиманиями и упражнениями на растяжку, вернулся к раковине, намочил полотенце и обтёрся им. Настроение стало еще лучше! Одевшись, постучал в дверь камеры. У появившегося надсмотрщика попросил чашку кофе, которую он и принес мне буквально через десять минут. За кофе начал прикидывать, чем бы мне таким заняться, чтобы скоротать время. Ничего другого, как просто поваляться на кровати, сходу придумать не смог. Даже в камере Бутырской тюрьмы обычное валяние на кровати доставило мне огромное удовольствие и моральное удовлетворение. А что, на небольшой отпуск я со своим напряженным графиком всяко заработал! Когда мне еще удастся так отдохнуть? Меня даже устраивало отсутствие рядом Леси и Вики — от них отдых требовался тоже. Особенно от Вики, которой в моей жизни было гораздо больше, чем Леси. И ничего, что Вяземская обиделась на меня за свою командировку, вот откинусь с кичи, как-нибудь с дедом договорюсь об отмене его подлых приказов. За ночное происшествия у Дашковых я уже переживал — моей вины в нём не было, а родичи пусть сами в нем разбираются, раз сами посадили меня в тюрьму. Легкий релакс на тюремной койке дал неожиданный результат — я почуял трех колдунов! Потянувшись к ним, угрозы с их стороны не усмотрел, только напряжение и раздражение от моего внимания с попыткой от моего внимания отстроится. Ясно! Дед решил перестраховаться, и меня теперь стерегут бойцы из «Тайги»! Для какого-то расстройства по этому поводу оснований я не увидел. Наоборот, это ж как можно с этими колдунами развлекаться! Книжки из тюремной библиотеки по сравнению с этим и рядом не стояли! Спасибо тебе, дедуля, за такой царский подарок! Ладно, яхонтовые вы мои, я вами после обеда займусь… Однако, дождаться обеда я не успел — чуйка известила меня о появлении гостей. Усевшись на кровати, принялся ждать. И действительно, дверь в камеру открылась, и на пороге появился Грибанов: — Прошу вас, проходите, Ваше Императорское величество! Он отошел в сторону, и, к моему немалому удивлению, в камеру вошла моя царственная бабка. — Добрый день, Алексей. — хмыкнула она. — Может быть, встанешь со своей… шконки в моем присутствии? — она повернулась к Грибанову. — Так ведь кровать у вас называют? — тот кивнул. — Добрый день, бабушка. — медленно поднялся я. — Не удержалась, пришла поглумиться? Ладно, банкуй… — Каюсь, грешна. — опять хмыкнула она. — Федор Ильич, вы нас не оставите? — Конечно, Ваше Императорское величество! — он опять поклонился и по стенке протиснулся к двери. — Федор Ильич, будьте так любезны, позовите к нам моего сопровождающего. — Будет исполнено, Ваше Императорское величество. Он исчез, а через несколько секунд в камеру вошёл Иван-Колдун, которого я опять не видел и не чуял! — День в хату, царевич! — вовсю лыбился он. — Партаками ещё не обзавёлся? Мой тебе совет, ищи путевого кольщика, а то стыдно будет потом в приличном обществе появляться. — Прекращай, Ваня. — бабуля еле сдерживала смех. — Хотя, я и сама еле себя сдерживаю от соответствующих комментариев. Да, наверняка я со стороны смотрелся в этой камере для них очень нелепо. — Извините, Государыня. — продолжал лыбиться Кузьмин. — Действительно, удержаться очень трудно. — Иван, ты когда успел с моей бабушкой дружбу завести? — натянул я улыбку. — Или тебя мой царственный дедуля в Валькирии определил? А ты и согласился? Так вроде не по понятиям это, особенно в этих стенах… — Я смотрю, царевич, ты даже в Бутырке присутствия духа не теряешь? — усмехнулся Иван. — Все шутки шутишь, даже вон по понятиям мне что-то предъявить пытаешься. Что-то ты быстро местным духом пропитался. Но ничего, сейчас мы это быстро исправим…