— Успокоился? — хмыкнул он. — Отлично, к моим атакам ты уже начал с грехом пополам приспосабливаться, что не может нас всех не радовать. А теперь, царевич, будет теоретическая часть, без которой не обойтись. Как ты чувствуешь свой доспех? — Как вторую кожу, — буркнул я. — А ментальный доспех? Я имею в виду ментальную защиту? — продолжал улыбаться Кузьмин. — В том смысле, который к ментальному доспеху предъявляют колдуны? Чуть подумав, я честно ответил: — У меня ее нет. Вернее, есть врожденная. — Об этом и речь, царевич! — опять ухмыльнулся Кузьмин. — Поверь мне, везде правят балом игра воображения вместе с чуйкой, что в работе со стихиями, что в наших скромных колдунских делах. Просто представь, что тебя накрывает колокол, способный отразить все атаки ворогов! Просто представь! Кузьмин сказал это с таким искренним воодушевлением, что я сразу же попытался накрыть себя подобным колоколом. Получилось не сразу, а с пятого или шестого раза. — Вот-вот, царевич! — одобрительно сказал колдун. — Вижу, что у тебя уже начинает кое-что получаться. Как ощущения? — Оглох и ослеп. Ну, ты понял… — попытался передать я свои впечатления. — Поначалу так и должно быть, — успокоил меня Кузьмин. — Потом привыкнешь. А сейчас расслабься и сними колокол. Полностью выполнить задачу у меня не получилось — на грани ощущений я чувствовал его остаточное присутствие, да и глухота со слепотой до конца не ушли. Об этом я и сообщил колдуну. — Говорю же, так и должно быть, — хмыкнул он. — Еще на протекании этого процесса положительно сказывается твоя привычка постоянно таскать на себе ментальный доспех, вот ты так быстро к колоколу и приноровился. А глухота со слепотой постепенно уйдут, когда ты научишься не обращать на колокол никакого внимания. Слышал про принцип работы обратного клапана? — Это который для воды? Слышал. — Вот твой колокол со временем и будет подобным обратным клапаном — тебя он начнет пропускать сквозь себя вовне, а к твоему сознанию никого постороннего не подпустит. Именно поэтому ты меня и не видишь, и не чуешь, потому что моя защита тебя не пускает. Ведь не видишь? — опять усмехнулся он. — Не вижу. — Вот и тебя скоро другие колдуны видеть перестанут, но только те, кто послабее. И еще, царевич, не надо обольщаться, ты же понимаешь, что колокол не является универсальной защитой вообще ото всех? Все зависит от силы и уменья твоего противника или противников, а уж про Круг колдунов я вообще молчу, та же самая «Тайга» от тебя и мокрого места не оставит. — Понимаю, — кивнул я. — Очень на это надеюсь. Идем дальше. Прохор рассказал про твою встречу с батюшкой Мефодием Тагильцевым. Рассказал он мне и про твои ощущения от этой самой встречи. Думаю, не сильно ошибусь, если продемонстрирую тебе что-то подобное… Пискнувшая чуйка выбросила в темп, а мое сознание начало неумолимо засасывать в глубокий колодец Ванюшиных хитрых глаз. Хоть и длилось это все буквально несколько секунд, я успел оценить воздействие Кузьмина, которое было явно слабее, чем воздействие Тагильцева, продемонстрированное тогда, при нашей встрече на крыльце особняка Юсуповых, да и по качеству оно было… грубее, что ли. — Примерно это ты тогда чувствовал, царевич? — Иван тяжело дышал. — Да, что-то подобное. — Это одна из вершин колдунского мастерства, насколько я себе представляю эти вершины. Упоминание о подобной технике я случайно обнаружил в одной из книг, причем там описывался лишь результат ее применения — один из колдунов просто высосал сознание из другого, потратив при этом минимум сил. Впечатляет, царевич, не правда ли? — Впечатляет, — кивнул я. — Но ты-то явно устал, а говоришь, что тот, из книжки, потратил минимум сил? — Недостаток таланта, отточенного мастерства и регулярные пропуски тренировок твоим покорным слугой, — отмахнулся Иван. — Да и понять я долго не мог, как вообще можно подобное проделать, — он хитро улыбнулся. — Царевич, вот ответь мне на простой вопрос, как лично ты взаимодействуешь с окружающей действительностью? — Не понял… — Я имею в виду то, что ты в одном случае что-то посылаешь вовне, например, гасишь противника, а в другом — принимаешь, например, информацию об опасности? Так? Я немного подумал и кивнул: — Так. — И это для тебя естественно, привычно и понятно. А теперь попробуй отключить всякий посыл вовне и полностью сосредоточься на приеме. Встань, так будет удобнее. — Иван тоже поднялся с кортов и застыл напротив меня. — А чтобы тебе было еще проще, представь, что ты огромный пылесос, — он хохотнул, — которому тянуться куда-либо совершенно без надобности. Все, что ему необходимо, притянется и всосется само. Начали, царевич. Пробовал я долго, наверное, больше десяти минут, большую часть времени потратив на пресечение попыток привычно потянуться, пока полностью не сосредоточился на приеме. Ощущения, если честно, были странными — я будто действительно начал всасывать окружающее пространство с удесятеренной силой, в том числе и Ивана, который предстал теперь передо мной в виде слегка светящейся фигуры. Самое непривычное было в том, что все находилось на своих привычных местах: и Кузьмин, и умывальник с толчком, и койка со столом, и пара сонных охранников за стеной, — и одновременно было рядом! Расстояние при таком всасывании не имело никакого значения! От переизбытка новых ощущений мне резко поплохело, выбросило из темпа и чуть не вырвало. — И как? — поинтересовался улыбающийся Кузьмин, после того как я перестал судорожно сглатывать и вытирать со лба пот. — Понял теперь, почему я запыхался? — Да уж… — кивнул я. — И это ты только попробовал, царевич. Со стороны твои потуги, скажем прямо, смотрелись не очень, расти тебе еще и расти. Что чувствовал? Я как мог, с трудом подбирая слова, но пересказал. — Все правильно. — Кузьмин выглядел явно довольным. — Про фантомы мы с тобой поговорим как-нибудь в другой раз, а сегодняшнюю лекцию, царевич, я хочу закончить самой-пресамой страшной колдунской тайной. — И спросил торжественным тоном: — Ты готов ее услышать? — Готов, — невольно напрягся я. — Есть мнение, что при достаточном уровне таланта и мастерства, царевич, — так же торжественно продолжил Кузьмин, — можно убить человека, которого ты видел только на фотографии или видеозаписи. Сгодится даже какая-нибудь личная вещица. Про личное знакомство я вообще молчу! Как тебе такой заворот? Про всяких там стариков и старушек, пользующих больных и наводящих на врагов порчу по их личным вещам и фотографиям, все, конечно, слышали, но вот чтоб до смерти убить… — Если честно, верится с трудом, — признался я. — Ты мне сам три минуты назад рассказывал, что при определенном подходе расстояние перестало иметь значение! — ухмыльнулся Иван. — Вот когда ты научишься работать с собственным фантомом, мы и продолжим разговор касательно работы с фантомами других людей. А это, царевич, просто запредельный уровень! — он нахмурился. — Которого мне, похоже, в этой жизни уже не достичь, а вот у тебя подобный шанс имеется. Так как, царевич, не пропало у тебя желание учиться колдунской науке после моих рассказов и новых приятных ощущений? — Не пропало, — вздохнул я. — Это не может не радовать, — хмыкнул Кузьмин и вновь нахмурился. — Тогда скажи мне одну вещь, какого рожна я на тебе колокола не видел, когда присоску демонстрировал? — Какую еще присоску? — не понял я. — Это я так технику всасывания про себя называю, — продолжал демонстративно хмуриться он. — И не увиливай от вопроса, царевич. — Не успел накинуть… — вздохнул я. — Забыл… — Мне надо объяснять, чем тебе тут на досуге заниматься? — Не надо. Буду тренироваться, обещаю. — Верю, — ухмыльнулся колдун и направился на выход. — Буду тебя навещать. Обещаю. Следующие сутки для меня превратились в самый настоящий кошмар! После ухода Кузьмина я на протяжении двух часов добросовестно занимался тем, что накидывал на себя колокол и снимал его. Устав, намочил полотенце, обтерся им, почистил зубы и завалился на кровать. Не знаю, сколько успел проспать, но вскочил от возбудившейся чуйки — на меня нападал колдун, которого я не видел! Нырнув в темп еще глубже, попытался ответить, но не успел, мое сознание легко погасили. Очухавшись, отметил для себя странный запах в камере, вроде бы краски. И действительно, на одной из стен ярко-красным была выведена надпись: «Колокол». Твою же! Про колокол-то я благополучно забыл! И тут же последовала очередная атака Вани-колдуна! В этот раз я добросовестно накинул колокол, и постороннее воздействие постепенно сошло на нет. Заснуть у меня получилось только через полчаса, а потом ситуация с атакой повторилась… Уже на автомате накидывать колокол у меня стало получаться только с пятого пробуждения, когда в камере стало совсем светло, а надпись на стене так резала глаза, что, казалось, была написана моей собственной кровью! Мучения, однако, благополучно продолжились — днем мне удалось поспать в общей сложности не больше трех часов, физическая и моральная усталость зашкаливала, а к вечеру при начале атаки я вскакивал с койки как ванька-встанька с накинутым колоколом и ничего не видящими глазами, а сон стал напоминать легкое забытье, к восстановлению сил не имеющее никакого отношения. Очередной подъем пошел не по плану: — Поешь, царевич. — Кузьмин сидел за столом и указывал мне на тарелки. — На сегодня хватит тренировок. Тебе необходимо нормально выспаться. — Да что ты такое говоришь?! — прошамкал я сухими губами и сел за стол. — А я думал, тебе нравится… — Нравится — не то слово, царевич, — ухмылялся он. — Ешь давай. Кое-как запихав в себя суп и второе, я потянулся к стакану с водой. — Это водка, — предупредил колдун. — Пей, она тебя расслабит. И действительно, даже такая небольшая доза алкоголя очень быстро впиталась в кору детского головного мозга, перед глазами все поплыло, меня непреодолимо потянуло в сон. Добравшись до койки, я с облегчением закрыл глаза и подумал, с каким же удовольствием буду потом работать с Ваниным фантомом… …«Волга», сглатывая неровности дороги, набирала скорость, вот закончился забор Бутырки, пошли нормальные дома, а я решил сосредоточить все свое внимание на телефоне. Так, глянем, кто там особенно по мне скучал… — Тормози!!! — заорал вдруг с переднего сиденья Кузьмин. — Впереди засада!!! Царевич, держи колокол и не лезь поперед батьки!!! Машина, взвизгнув тормозами, вильнула в сторону тротуара и остановилась. Если я, находясь на темпе и накинув колокол, покинул «Волгу», просто открыв дверь, то Иван с Прохором свои двери просто-напросто выломали, а водитель остался в салоне и что-то нервно бормотал в рацию. Оглядевшись, насколько позволял колокол, ничего подозрительного я не почуял, однако тут же убедился в правоте Кузьмина — по голове как кувалдой ударили! — Держи колокол, царевич! И я держал. Даже когда сил, казалось, не осталось совсем. И умудрился как-то не потерять сознание, когда все закончилось… * * * Огромный боевой опыт и жизнь на нелегальном положении приучили Ивана никогда не расслабляться, это был просто вопрос выживания. Вот и в этот раз он убедился в полезности этого благоприобретенного навыка — тренированное подсознание просигнализировало о наличии опасности на пути следования кортежа. Потянувшись в нужном направлении, Кузьмин отметил слабое свечение одинокой фигуры, спрятавшейся за углом одного из домов. Это мог быть только враг — колдуны из «Тайги» светились бы для него как новогодние елки. Скомандовав остановку и приказав великому князю держать колокол, Иван покинул машину и ударил по колдуну первым. Ответный удар, впрочем, был не особо-то и силен, и позволил Ивану спокойно потянуться к противнику и настроиться на него. Ментальная защита вражеского колдуна долго не поддавалась, но все же треснула и открыла доступ к его сознанию, которое Кузьмин без всяких сантиментов и выжег — такого сильного колдуна брать в плен было слишком опасно, проще кончить на месте. — Царевич, ты как? — повернулся он к стоящему недалеко молодому человеку. — Жив, — бледно улыбнулся тот. — Что с колдуном?