* * * Начиная с утра понедельника последней недели ноября столичное высшее общество не переставало бурлить — события, которые стоило обсуждать, обрушились как из рога изобилия! Сначала сгорел особняк Дашковых, а на самом пожаре были замечены машины с гербами Романовых. Казалось бы, что тут такого, они же родственники? Но Дашковы в полном составе уехали к себе в загородное имение и носа оттуда не казали, показательно отказываясь общаться на тему пожара даже с близкими друзьями. Вот уж тут появление у особняка машин с гербами Романовых наводило на определенного рода вопросы… Следующим фактом в копилку странностей послужило отсутствие младших Романовых на занятиях в лицее. Если один день подобного отсутствия еще можно было списать на некий форс-мажор, то вот три подряд… Но самыми странными стали события в центре Москвы, когда понимающие люди заметили уж слишком большую концентрацию сотрудников Тайной канцелярии по разным адресам, принадлежащим служителям Церкви. А уж когда оказалось, что в этих домах прошли обыски, один дом вообще снесли при штурме, а императрица через подруг передала свое крайнее недовольство отдельно поименованными батюшками, общество вообще перестало что-либо понимать, но к мнению государыни все же решило благоразумно прислушаться. Последним событием, которое все обсуждали, стало некое происшествие, случившееся недалеко от Бутырки. Якобы, на кортеж кого-то из Романовых кто-то напал, вырвалась только одна покореженная машина сопровождения, но подробностей толком никто не знал, даже полицию близко не подпустили. Хоть и обсуждало общество это все с грустными минами и закатывало от ужаса глаза, гадая, когда же все закончится, но про себя радовалось — когда еще можно было так интересно провести время за обсуждениями различных конспирологических теорий… * * * — Гриша, что вообще за херня творится? — нахмурившийся граф Орлов смотрел на младшего брата. — Если даже жандармов на этих батюшек сориентировали, выдавая их за бывших вояк? — Ваня, ты только не ляпни где, что злодеи на самом деле батюшки, — вздохнул тот. — Я сам ничего не понимаю, но Владимиру Николаевичу виднее. — А у Бутырки на кого напали? — продолжал хмурится глава рода Орловых. — Или опять канцелярские чего-то мутят, не желая ставить в известность ни нас, ни вас? — Нет, нападение точно имело место быть, я издалека видел, как трупы в машину грузили, да и остальные еле на ногах держались, так что ошибка исключена. Опять же, даже меня туда близко не подпустили. Может, это подчиненный твой, который великий князь Алексей Александрович, так витиевато развлекается? С трупами? Очень даже в его стиле… — Тьфу на тебя, Гришка! — замахал руками старший брат. — Тот просто так никого не убивает, только за дело. Хотя… Когда у нас там Дашковы погорели? — В ночь с воскресенья на понедельник, ближе к утру. — А Алексей ко мне на базу в понедельник так и не явился, хотя в воскресенье был… Нет, Гриша, не Алексей это, — уверенно заявил он. — А вот батюшки… Недаром их за вояк выдают, значит, сопротивление при задержании они могут оказать еще какое. Слушай, а ты ничего не слышал про какой-нибудь церковный спецназ? Ну, наподобие этих, из Шаолиня? — Боевые батюшки? — хмыкнул Григорий. — Нет, не слышал. Может, Святослав как бывший жандарм что-нибудь подобное в тайне организовал? Типа, добро должно быть с кулаками? — На него не похоже, — замотал головой Иван. — Сам же знаешь, после чего он в церковь ушел… — Это да… Братья перекрестились. — Ладно, держи меня в курсе последних веяний из Кремля, Григорий. И постарайся напрячь свою агентуру в патриархии. Только я тебя очень прошу, аккуратно и только лично, иначе нам с тобой в Бутырке длинные носы быстро вместе с ноздрями вырвут, и на былые заслуги не посмотрят, — подвел итог беседе глава рода. — Я с тобой тоже новостями делиться буду, если какая инфа проскочит. — Договорились. * * * — Андрей, великий князь на учебу так и не явился? — поинтересовался у внука князь Долгорукий. — Да, деда, с понедельника его так и не было. — Не звонил, не писал? Вообще ничего? — Вообще ничего. — А Инга Юсупова ничего не выясняла? Может, она Наталье что-нибудь говорила? — И не выясняла, и не говорила. Инга теперь благоразумно не лезет в жизнь Алексея, да и я ей советовал не нарываться. — Как у тебя с Марией? Андрей усмехнулся: — Деда, отец, так и сказали бы сразу, что хотите знать все, касающееся этих мутных слухов. Говорю сразу, с Марией мы созваниваемся каждый день, но темы всех этих событий, в том числе и отсутствия Алексея, не касаемся. Да, еще она сказала, что до конца недели точно будет сидеть в Кремле и никакие мероприятия посещать не станет. Пригласить к себе в гости не может, у них там все на каком-то особом положении. Довольны? — молодой человек вовсю улыбался. — Довольны, — кивнул князь. — Можешь же, когда захочешь. Что сам думаешь по поводу… сложившейся ситуации? — Маловато объективной информации, деда, для того чтобы делать какие-то далеко идущие выводы, — пожал плечами Андрей. — Молодец, — опять кивнул князь. — Действительно, информации мало. Ты там держи ушки на макушке, если что — маякни нам с отцом, а вот Наталье ничего не говори про этот разговор, твоя сестра в этих играх откровенно слаба. — Хорошо. — И еще, внук, чуть не забыл. Когда в университете появится Алексей, напомни ему про бильярдный турнир, а то все сроки у них с цесаревичем проходят. — Напомню. * * * — Инга, великий князь так сегодня и не появился? — Он и не появится, деда, раз даже его сестер из Кремля не выпускают, — отмахнулась девушка. — Сегодня опять с Машкой разговаривала на правах старосты группы ее брата, так та про Алексея вообще ничего не сказала, как я ее ни пытала, а самому Алексею звонить боюсь… — И правильно боишься, внучка. Ну его, от греха… — задумался князь. — Слушай, а что Мария тебе про пожар у Дашковых сказала? — Проводка загорелась, — пожала плечами та. — Вроде у них там в каком-то месте контакты слабо были зажаты… — Бывает… — покивал головой старик. — Надо и у нас в особняке все проверить. Что Долгорукие с Шереметьевой говорят? — Долгорукие знают то же, что и я, а Шереметьева вообще на тему Алексея разговаривать отказывается. — Вот как? — заинтересовался князь. — Это еще почему? — А я тебе не рассказывала? Так Алексей посмел на Демидову внимание в клубе обратить, вот Анька на него и обиделась! Представляешь? — На Демидову из тех самых Демидовых? — Ага. — Очень интересно… И как именно Алексей обратил на Демидову внимание? — Ничего такого, деда, та сама перед Алексеем в танце филейной частью крутила, а он, видите ли, не соизволил отвернуться, чем глубоко оскорбил светлые чувства нашей Анечки Шереметьевой. — Ясно. А потом что было? — Мы уехали, а Алексей остался. Когда за внучкой закрылись двери, князь пробормотал: — Совсем не удивлюсь, если Демидовы тоже включатся в гонку за самым завидным женихом Империи… Твою же мать! Все одно к одному! Мало мне проблем, так теперь еще и с Мефодием не посоветоваться! * * * — Что значит, я не хочу разговаривать на эту тему? — князь Шереметьев строго смотрел на внучку. — И с каких это пор, позволь узнать, дорогая моя? — Да вы уже с отцом и матерью достали меня этими допросами! — в глазах девушки стояли слезы. — Алексей здесь, Алексей там! Такое ощущение, что на Алексее свет клином сошелся! — Анна, быстро рассказывай, что случилось! — потребовал князь. — Алексей тебя обидел, да? — Да! — выкрикнула девушка, подбежала к отцу, обняла его и разревелась. Рассказать, что случилась, она смогла только через десять минут.