— А еще лучше двух, — кивнула она. — У тебя все нормально? Ничего не случилось? — Все нормально. Так, были мелкие неприятности… — Леша, ты же на меня не обижаешься за те слова? — Нет, Вика, не обижаюсь, — улыбнулся я. — Ладно, шагай к своим, вечером расскажешь какая теперь ты крутая стала. — До вечера, Романов! — Вика облизнула губы и незаметно для остальных послала мне воздушный поцелуй. — До вечера. Поправил я действительно только троих, решив оставить силы на вечер, и поставил в известность Орлова, что завтра отработаю еще троих. — Иван Васильевич, в выходные ничего не обещаю, есть определенные планы. — Как скажешь, Алексей, — кивнул он. А в лесу, по дороге на стояку, заявил воспитателю: — Прохор, хочу тебе на Ивана пожаловаться. — Говори. — Он за мной во время правила все время подглядывал. — Ваня, что скажешь по сути предъявленных обвинений? — усмехнулся Прохор. — Было дело, скрывать не буду, — кивнул тот и уставился на меня с явным подозрением. — Царевич, как ты умудряешься это делать? — Силой воображения. Ну, еще желанием и волей… * * * Когда великий князь в сопровождении Белобородова и Кузьмина скрылся в лесу, к Орлову подошел Смолов: — Иван Васильевич, а этот третий, в кепке который, по ходу, серьезный дяденька будет. Такое ощущение у меня сложилось, что он при Камне выполняет роль ближника, если тому они вообще нужны… — Ты прав, Витя, у меня сложилось похожее впечатление. — А этот дяденька, он вообще кто? — Кто он? Вспомнил я его, Витя. Этого Ивана Олеговича, еще совсем молодого, я очень давно видел в компании Пафнутьева. — Пафнутьева? — присвистнул подполковник. — Пафнутьева, Витя, — кивнул генерал. — И вообще, несерьезного дяденьку к великому князю не приставят. — Это точно… * * * — Мифа, в Рязани все готово, нас уже ждут. Когда из Москвы уходить будем? — До конца недели всяко надо ждать, Олег, пока Романовы хоть немного от выходки Вострецова не отойдут. Ты хвосты за нами все подчистил? — В процессе. Осталось двоих бухгалтеров убрать, но они мне еще пару дней будут нужны. — Будь аккуратен, канцелярские тоже недаром свой хлеб едят. — Не учи отца… Я и так уже от этого грима весь исчесался. — Олег с раздражением потрогал парик и поправил очки с простыми стеклами. — Что тебе Святослав сказал? — Сказал валить на все четыре стороны, — усмехнулся Тагильцев. — И бросил трубку. Боюсь, как бы он не приказал наш доступ к счетам заблокировать. — Недавно проверял, было все в порядке. — И то слава богу! А то с этого пня старого станется… Глава 10 — Держи, отец хочет с тобой поговорить. — Протянувший трубку Прохор отвлек меня от медитативного созерцания уже практически зимних подмосковных пейзажей. — Слушаю. — Добрый вечер, Алексей. Как настроение? — Нормальное. — Ты в курсе, что в субботу в Кремле состоится награждение по итогам афганской операции? — Да, Прохор говорил, а генерала Орлова я уже предупредил, что в выходные вряд ли приеду в Ясенево. — Понял. Как у вас с Кузьминым отношения складываются? — Нормально. С трудом, но приспосабливаемся к друг другу. — Как в университете? — Тоже в порядке. И, предвосхищая твой следующий вопрос, отвечу сразу: Долгорукие, Шереметьева и Юсупова лишних вопросов уже не задают. — Ясно, — усмехнулся он. — Воспитываешь их, значит, потихоньку… Ладно, рад был услышать. — Подожди секундочку. Андрей Долгорукий спрашивал про бильярдный турнир. — Черт! Я же совсем забыл про него! Хорошо, на следующей неделе выделю время. У тебя все? — Ага. — Тогда всего хорошего, сын! Передай, пожалуйста, трубочку обратно Прохору. Сделав, что просили, я вновь уставился в окно, но и в этот раз помедитировать мне не удалось, теперь в кармане вибрировал уже мой телефон. — Привет, сестренка! — Привет, братик! — голос Марии был бодр и весел. — Как дела? — Как сажа бела! Все нормально, домой вот еду после прогулки на свежем воздухе. Как вы с Варей? — Тоже хорошо, только в Кремле сидеть надоело… — ее голос стал печальным. Я мысленно усмехнулся, совершенно не понимая, как можно было заскучать в Кремле? Вот если бы их с Варей закрыли на несколько дней в моей бывшей квартире, тогда да, но в Кремле?.. — Леш, может, хоть ты мне скажешь, что вообще происходит? А то все остальные молчат и делают страшные лица. Еще и колдунов к нам приставили в качестве охраны. — Машенька, спрашивай у отца, — поморщился я. — Раз вам пока ничего не говорят, значит, так надо. — И ты туда же… — обиженно сказала она. — Все эти ваши мужские игры, а мы с Варей уже взрослые к твоему сведенью! — Бабушка наша тоже в этих играх самое активное участие принимала, Машенька, так что не надо тут мне на сексизм намекать и возрастом давить! — И, ехидно усмехнувшись, добавил: — Она даже в Бутырку лично меня допрашивать приезжала. — Как в Бутырку? — голос Марии сорвался. — Ты в Бутырке сидел? — Все, Машенька, я тебе и так сказал много лишнего.