— Романов, а этот Кузьмин долго еще с нами жить будет? — она с довольным видом откинулась на подушку. — А то мне как-то не очень уютно в его присутствии. — Это как? — решил выяснить я. — Неуютно, и все, — поморщилась она. — Знаю, что ты мне ничего конкретного про этого нашего нового соседа все равно не скажешь, хотя и так ясно, что он при тебе выполняет роль телохранителя. И не простого… Этот Иван Олегович явно из хозяйства Лебедева. Я права, Романов? — Валькирии и к такой информации доступ имели? — усмехнулся я. — Имели, — вздохнула она. — Так, ознакомительно. Да и тренировали они нас… Так долго? — Думаю, что долго, — теперь вздохнул уже я. — Есть некоторые нюансы, про которые тебе лучше не знать. — Это печально… — она обняла меня. — Ладно, Романов, перетерплю как-нибудь… Спокойной ночи! * * * — Бабушка, почему вы посадили Алексея в Бутырку? — с возмущением спросила у Марии Федоровны Мария Александровна, а Варвара Александровна нахмурилась, явно подражая сестре. — Мы таким образом прятали Алексея от грозящей ему опасности, — спокойно ответила императрица, предупрежденная мужем о том, что скоро должны прийти внучки для выяснения отношений. — А Бутырка у нас одно из самых охраняемых мест в Империи. — Да? — торжествующе воскликнула Мария. — А почему тогда Алексей мне сказал, что ты лично его в Бутырке допрашивала? Это, получается, с ваших слов вы моего брата прятали, а на самом деле он там был на положении заключенного? Императрица поморщилась: — Я допрашивала Алексея, потому что было подозрение, что именно ваш брат подпалил особняк Дашковых, а я дала слово князю лично разобраться в произошедшем. — Бабушка, я тебе не верю, — уже не так уверенно заявила Мария, а Варвара заметно растерялась. — Зачем Алексею вообще сжигать особняк Дашковых? — Потому что ваш брат недавно пообещал родственникам вообще вырезать весь их род, вот почему. Императрица с огромным удовольствием принялась наблюдать за характерной реакцией внучек, которые совсем растерялись, переглянулись и прикрыли ладошками рты. — Бабушка, а зачем это Алексею? Или ты опять начнешь утверждать, что у него не все в порядке с головой? — У вашего брата с головой как раз все в порядке, — усмехнулась Мария Федоровна, полностью перехватившая инициативу в разговоре. — Резковат он только чутка да молод. Ну, этот недостаток с годами пройдет. — Она вздохнула. — Хорошо, буду говорить прямо, девочки, это я виновата в размолвке Алексея и рода Дашковых, а все началось после этого вашего художника Петрова, вы должны помнить тот конфликт. — Внучки активно закивали. — Вот и… — она опять вздохнула. — Ладно, девочки, вы у меня уже взрослые, пора уже вас привлекать к решению важных дел рода. А чтобы у вас опять не создалось ложного впечатления, что я вас в чем-то обманываю, попрошу Алексея самого рассказать вам его версию последних событий. Такой вариант устроит? — Мария Федоровна улыбалась. — Да, бабушка. Извини нас, пожалуйста! — Ничего страшного, бывает, — отмахнулась она. — Целуйте и идите уже спать, ночь на дворе. Когда за внучками закрылась дверь, императрица достала телефон: — Да, Саша, беседа проведена, у нас опять мир и покой… Да, не стоит благодарностей… Да, как и договаривались, пусть Алексей сестрам сам все рассказывает. И не переживай ты за Варюшу, Маша за ней проследит… * * * Утро пятницы для меня добрым не было — Иван, паскудник, опять мне устроил то же самое, что и в Бутырке. Во второй раз я вскочил с постели слишком резко и разбудил Вику. Сославшись на приснившийся кошмар, я кое-как уложил девушку обратно спать. — Романов, отправлю на диван в гостиную, если это и дальше продолжится… — заворчала она. — И вообще, сходи-ка ты к доктору, может, у тебя этот… посттравматический синдром после Афганистана?.. Или того хуже, синдром беспокойных ног?.. — Вот когда в кровать ссаться начну, тогда к доктору и пойду! — раздраженно бросил я. — Завтра Прохора попрошу, чтоб нам на матрас клеенку постелили… — уже засыпая, пробормотала она. — А то так и я тут ссаться начну после твоих прыжков с койки… В столовую я заявился, еле скрывая раздражение и желание придушить Ванюшу собственными руками. Кинув на улыбающегося колдуна злой взгляд, поздоровался с дедом, Прохором и Владимиром Ивановичем. Усевшись рядом с Викой, «приступил к приему пищи». — Закончил? — поинтересовался дед, когда я взялся за кофе. — Слушаю внимательно твои планы на сегодняшний день. Я отчитался, а потом получил единственное замечание, касающееся вечеринки малого света, которое дед произнес ворчливым тоном: — Ты там, Лёшка, на ночь особых планов не строй. Сам понимаешь, сложная оперативная обстановка совершенно не способствует лихим загулам. И за братьями тебе надо будет еще проследить. Кроме того, мне бы очень не хотелось, чтобы вы в Кремль на награждение явились с лютого похмелья. Не надо следовать одиозным традициям гвардии. — Деда, я все понимаю и играть у вас на нервах не собираюсь. За Николаем с Александром тоже прослежу, пить будем в меру, домой вернемся вовремя. — Вот и молодец, внучок, — удовлетворенно протянул он, видимо, посчитав очередную воспитательную беседу проведенной. А уже по дороге в университет я стал свидетелем странной выходки Вани-колдуна, который достал из бардачка «Волги» наушники и протянул их Диме: — Натягивай, драйвер, тебе явно этим ненастным утром требуется послушать хорошую инструментальную музыку. Дима послушно напялил на голову наушники, прямо на гарнитуру рации, а Ваня еще и поправил их для более плотного прилегания, после чего повернулся ко мне, и его лицо за несколько секунд приобрело совершенно не характерное для него растерянное выражение: — Царевич, тут такое дело… — мялся он. — Завтра Алексия прилетает… Может, что посоветуешь? Очень хотелось сказать ему какую-нибудь очередную колкость или язвительно пошутить, отыгравшись за мою двойную ночную побудку, но я себя сдержал. — Могу тебе посоветовать с Виталием Борисовичем и Прохором поговорить на эту тему. — Это-то понятно, — кивнул он. — С Прошкой я уже разговаривал, а вот с Виталькой у меня… несколько напряженные отношения… — И почему я не удивлен? — все-таки не удержался я. — Прекращай, царевич, — поморщился колдун. — И так тошно. Потом обязательно с Виталькой поговорю, время просто ему какое-то надо, сколько лет-то он меня всем личным составом безрезультатно ловил… — Иван грустно улыбнулся. — И все же дай какой-нибудь совет, как с дочерью себя вести? Сам же понимаешь, я со стороны жизнь Леськи контролировал, но так ни разу с ней лицом к лицу встретиться не решился. Да и опасно это было, как для меня, так и для неё… — Ваня, ты только пойми меня правильно, никаких советов я тебе не дам, не та ситуация, — вздохнул я. — А вот своими ощущениями могу поделиться. Но только если ты хочешь их услышать, потому как уверен на все сто процентов, что у тебя на Леську собрано полное досье со всеми этими психологическими профилями. — Собрано, конечно, и очень пухлое, — кивнул он. — Но твои ощущения тоже хотелось бы знать. — Хорошо, тогда слушай. Алексия добрая, ласковая, нежная, отзывчивая и очень талантливая девушка. При этом красивая и целеустремлённая. А если учесть, в каком именно учебном заведении она получила среднее образование, можно добавить еще очень и очень многое. Мне иногда кажется, что я её просто не заслуживаю, особенно тогда, когда вспоминаю, что мне на ней никогда жениться не дадут. Если хочешь, чтобы я тебе помог наладить отношения с дочерью, с моей стороны можешь рассчитывать на полную поддержку. — Договорились, — вздохнул он. — Но обещай, что ты ей про меня пока ничего говорить не будешь, а то реакцию Алексии при таком развитии событий предугадать будет трудно. — Обещаю. — И ещё, царевич… — колдун явно начал успокаиваться. — Как вообще так получилось, что моя дочь терпит присутствие Вяземской в одной постели с тобой? — Он изобразил некое подобие нормальной улыбки. — В душе не @бу, Ваня, — развел я руками. — Как-то так получилось… — Особенно на фоне того, что собой представляет эта твоя Вяземская. — Его улыбка стала шире. — Она же полная противоположность моей дочери. — Что ты имеешь в виду? — Я сделал вид, что не понял его последние слова. — То и имею, вынося за скобки ее военную службу, для которой нижеуказанное является в большей степени плюсом, а не минусом, и оставляя только личную жизнь. По моим первым впечатлениям, которые обычно меня не подводят, Вяземская резкая, слегка взбалмошная, мало с кем считающаяся отмороженная баба, способная подчиняться только мужчине, который намного сильнее неё. И когда так говорю, я не имею в виду физическую мощь, качество доспеха и другие физиологические особенности соответствующего мужского организма, а только силу духа. Понял меня, царевич? — Понял, — кивнул я. — Тебе же она подчиняется безоговорочно, хоть при этом и делает вид, что гуляет сама по себе. — Может, дело в том, что вначале я был князем Пожарским, а потом стал великим князем Алексеем Александровичем? Короче, фамилия решает все проблемы, в том числе и с девушками? Не стал я Ивану ничего говорить про особенности строения доспеха у членов рода Романовых, в силу которых нам был гарантирован бешеный успех у лиц противоположного пола. — Брось, царевич! — отмахнулся колдун. — Ладно, будем считать это свершившимся фактом. Но как она с таким характером делит тебя с Алексей? — Не поверишь, Ваня, — ухмыльнулся я, — они живут душа в душу. Да и ещё, судя по всему, неожиданно стали лучшими подружками. Вот такие выверты порой готовит нам жизнь. — Это да… — кивнул он. — Верю, ещё и не такое видел, но удивляться так и не перестал. Слушай, царевич, а Вяземская про меня… не в курсе? — Иван, — посерьезнел я. — Ты забыл, кто именно меня воспитывал? Вернее, дрессировал по образу своему и подобию? Обе девушки знают ровно столько, сколько им знать положено. А в свете всех последних событий моей жизни, произошедших после переезда в Москву, я все больше и больше убеждаюсь в том, что чем меньше болтаешь языком, тем в будущем у тебя будет меньше проблем. Да и с точки зрения морального состояния девушек и создания соответствующего микроклимата в нашей пародии на семейную жизнь важно, чтобы они как можно меньше волновались по пустякам, особенно по тем, которые связаны с большим количеством трупов. — Мыслишь вполне зрело для своего возраста, царевич, — хмыкнул колдун. — Ты абсолютно прав, счастливое неведение порой бывает огромным благом. Тут я с тобой не согласиться не могу, сам бы предпочел очень многое забыть, а еще большее вообще никогда не знать… Он слегка завис, уйдя в свои мысли, а потом встрепенулся, пихнул Дмитрия в бок и забрал у того наушники. А я решил уточнить некоторые детали текущих дел: — Иван, давай заранее обсудим мой сегодняшний поход на вечеринку малого света. Ты же понимаешь, что я тебя с собой взять не смогу? — А ты мне можешь пообещать, что будешь себя хорошо вести? — прищурился он. — И не забывать пожелания Михаила Николаевича? — Обещаю.