Император достал из стола пачку бумаги и ручку и кинул их патриарху: – Что писать, знаешь. Не забудь указать способы связи и время разговоров. Святослав же вытащил из кармана сутаны простецкий кнопочный телефон: – Его мне подкинули в покои, по нему и связывались. – А чего ты раньше его не достал? – Ты просил суть, а это подробности. – Ясно… – дед вздохнул и нажал кнопку интеркома. – Толя, пусть Пафнутьев зайдет. – И когда сотрудник канцелярии через несколько секунд появился в кабинете, продолжил: – Виталий, его святейшество в сознанке и уже сдает подельников. Забирай телефон, именно по нему его святейшество общался со злодеями. Начинай работу, показания будут чуть позже. – Есть, государь. Когда Пафнутьев вышел, патриарх усмехнулся: – Коля, быстро же ты меня из свидетелей в подозреваемые перевел! Так, глядишь, и до обвиняемого недалеко, а там и до осужденного. Адвоката-то мне дадите? – Выбирай любого. – Император указал на родичей. – Тогда пусть будет Алексей Александрович, – Святослав с улыбкой повернулся ко мне. – Алексей, возьмешь меня в качестве доверителя? Я же растеряно посмотрел на деда, который едва заметно опустил глаза. – Возьму, ваше святейшество, – кивнул я. – Вот теперь я спокоен. – Патриарх повернулся обратно к императору. – Моя судьба в надежных руках… * * * – И что теперь будет? – спросил я отца, когда мы с ним уже за полночь вернулись в мои покои. Нормально поговорить в Большом кремлевском дворце не получилось, оба Александровича после «допроса» патриарха и обсуждения его «показаний» насели на Николаевичей со своими текущими делами, а меня быстренько «сплавили» отдыхать под предлогом еще не до конца восстановившегося здоровья. Я и в правду чувствовал себя не очень и был такому предложению только рад. – Нормально все будет, – отмахнулся отец. – Не забивай себе голову, сынок, все вопросы полагается решать в рабочем порядке по мере поступления и степени важности. Ты мне другое скажи, – он улыбнулся и указал в «красный угол», где висела икона Святого великомученика Георгия Победоносца, – как у тебя отношения складываются с Господом нашим Иисусом Христом? – Ровно, – пожал плечами я. – Верую. – Но в церковь не ходишь? – Раньше ходил, на Смоленщине, там у нас с Прохором с одним батюшкой отношения прекрасные были, а вот в Москве… не тянет. Тагильцев тут этот с компанией, отец Михаил, вломивший Дашковых по полной программе… Короче, все сложно, отец. Но большинство заповедей стараюсь соблюдать, в меру своего понимания, конечно. Да и вообще считаю, что Бог должен быть прежде всего в душе, а уж потом… – Ясно. Догадываешься, к чему я тебе этот вопрос задал? – А чего тут догадываться? Хочешь, чтобы я в церковь ходил для повышения имиджа Романовых, особенно в свете моих нормальных отношений с его святейшеством? – Именно, – кивнул отец. – Так как? – Будет исполнено, ваше императорское высочество, – вздохнул я. – Как понимаю, это не последний разговор на эту тему и отдельные инструкции получу позже? – Правильно понимаешь, сынок. А пока просто продолжай и дальше продуктивно общаться с патриархом. На этом предлагаю с разговорами заканчивать и переходить к «сладкому». У нас с дедом для тебя подарок. Отец достал телефон и принялся кого-то набирать. – Прохор, запускай! – скомандовал он, убрал телефон и повернулся в сторону двери. Которая и открылась через несколько секунд, а в гостиную строевым шагом зашли трое в строгих деловых костюмах: Леший, который полковник Литвиненко, Кудря, который «никакой», и Медведь, который с бородкой и в холке под два метра ростом. Воинских званий последних двух я не знал. – Ваши императорские высочества, – начал доклад загорелый до черноты Леший, – прикомандированные военные разведчики для прохождения дальнейшей службы прибыли. Имен и званий полковник по привычке не назвал, а отец кивнул: – Вольно, разведчики. Поступаете в распоряжение господина Белобородова Прохора Петровича вплоть до особых указаний. Вас уже разместили? – С комфортом, Александр Николаевич, и на довольствие поставили, – кивнул Литвиненко. – Спасибо. – Отлично. Тогда не буду вас больше отвлекать. Честь имею, господа! Отец попрощался за руку с каждым из разведчиков, хлопнул меня по плечу, что-то шепнул стоявшим в дверях Прохору с Иваном и исчез в коридоре. – Камень! – полковник распахнул объятия. – Дай-ка я тебя обниму, обормота! Не забыл, значит, чертяка, боевого товарища! – Не забыл… – искренне улыбнулся я и шагнул навстречу. Глава 4 – Итак, господа, приступим. Император еще раз оглядел сидевших за столом для заседаний цесаревича, Виталия Борисовича Пафнутьева, Прохора, Ивана-колдуна, Лебедева и скромного меня, устроившегося ближе всех к выходу из императорского кабинета. – Виталий Борисович, Владислав Михайлович, – продолжил дед, – мне тут уже успели доложить, что Алексей Александрович высказал свое отношение о качестве вашей работы? – оба названных сотрудника Тайной канцелярии вскочили и молча вытянулись. – Довожу до вашего сведения, что я полностью разделяю точку зрения внука. Кроме того, согласен я и с его оценкой работы вашего непосредственного куратора Александра Николаевича. – Отец так же молча встал, но тянуться, понятно, не стал. – Наслышан и о том, каким доходчивым способом до вас было доведено это мнение, – продолжил император с усмешкой, – и повторяться не собираюсь. Присаживайтесь. Он дождался, когда все трое опять устроятся на своих стульях. – А теперь слушайте мое решение. Подразделение «Тайга» временно переходит в непосредственное подчинение моему помощнику Прохору Петровичу Белобородову. Реальное же командование будет осуществлять Кузьмин Иван Олегович, главной задачей которого станет повышение уровня боевой подготовки сотрудников подразделения. Официальным командиром «Тайги» остается Лебедев Владислав Михайлович. Теперь что касается организационных моментов. Весь процесс повышения квалификации сотрудников от Романовых будут курировать великие князья Александр Николаевич и Алексей Александрович. Что же касается текущих операций Тайной канцелярии, Виталий Борисович может привлекать к ним «Тайгу» после согласования с Прохором Петровичем. По срокам. Сколько продлится такое… подвешенное существование подразделения зависит от достигнутых Иваном Олеговичем результатов, о которых мне каждую неделю будет докладывать Александр Николаевич. Вопросы? Все присутствующие молчали. – Совещание окончено, можете приступайте к выполнению поставленных задач. Все свободны. Когда мы вышли в приемную, отец скомандовал: – А теперь все ко мне, будем решать, как выполнять поручение государя. Дождавшись, пока мы расположимся у него в кабинете, отец начал с Лебедева: – Давай, Владислав Михайлович, высказывай свои претензии по поводу поставленных задач, организационных мероприятий и своего к ним отношения. Предупреждаю сразу, ты говоришь это сейчас, один раз, и больше не повторяешься. Идет? – Идет, – кивнул он и, на секунду задумавшись, начал: – Хоть я и понимаю, Саша, что вы с государем абсолютно правы в своих претензиях как к качеству моей работы, так и к работе подразделения в целом, но мне непонятны принятые меры! Вернее, я не согласен с кандидатурой Ивана. Сейчас поясню, что имею в виду. Я знаю, что Ваня давно уже меня превзошел и, безусловно, сможет научить моих ребят многому из того, что умеет сам и не умею я, но сумеет ли он реально командовать подразделением – вот главный вопрос. Может, его сначала надо было поставить инструктором, а уже потом допускать к руководству? Он же по натуре одиночка, Саша, и даже когда служил в «Тайге», не очень-то и сильно стремился к командной работе, считая себя – и не совсем безосновательно – самым талантливым колдуном подразделения. Вспомним войну, Ваня и там работал фактически только с Прохором да с Виталием, ну, еще иногда с тобой, а в совместных операциях с бойцами «Тайги» участия практически не принимал. А что было после его дезертирства? Та же индивидуальная работа в одного. – Лебедев вздохнул. – Я все сказал. Отец вздохнул и посмотрел на Пафнутьева: – Виталя, что ты думаешь по этому поводу? – С одной стороны, Владислав безусловно прав, – с невозмутимым видом начал тот, – с другой – Иван и до войны, и во время неё доказал свою эффективность, в том числе командной работой со мной и Прохором. И это я ещё молчу про период его… самоволки, где таланты Кузьмина раскрылись в полной мере. Убеждён, Иван с общим руководством и выводом «Тайги» на новый качественный уровень справится. Лебедев же после этих слов только ниже опустил голову, а отец перевёл взгляд на моего воспитателя: – Прохор, твое мнение? – Согласен с Виталием. Кроме того, хочу описать и свои наблюдения, сделанные за то время, которое Иван провёл в нашем особняке, так или иначе участвуя в мероприятиях по обеспечению безопасности Алексея. Вывод мой прост и незатейлив: в кратчайшие сроки Иван сумел завоевать авторитет как среди дворцовых, так и среди призванных для усиления сотрудников подразделения «Тайга». Уверен, уважение коллег, боевой опыт и соответствующие специальные навыки колдуна позволят ему стать не только отличным руководителем, но и наставником. – Ясно, – кивнул отец и перевёл взгляд на меня. – Алексей, вся эта каша заварилась именно с твоей подачи, так что, уверен, Владиславу Михайловичу хотелось бы услышать и твое мнение. Прошу. Вот же!.. – Хорошо, – кивнул я. – Владислав Михайлович, готов подписаться под каждым словом и Виталия Борисовича, и Прохора, повторяться смысла не вижу. От себя же добавлю, что профессиональные навыки Ивана Олеговича испытал неоднократно на собственной шкуре, именно благодаря тренировкам с ним мне вчера повезло остаться в живых, а что касается руководящих способностей… так Иван Олегович давно моей охраной уже командует наравне с Прохором. У меня все. – Что ж… – Отец хлопнул ладонью по столешнице. – Мнение ротмистра Михеева с мнением Виталия, Прохора и Алексея совпадает, он в своих регулярных рапортах тоже отмечает, что господин Кузьмин не только помогает ему с организацией охранных мероприятий, но и принимает в них самое непосредственное участие не только в качестве рядового исполнителя, но и как фактический руководитель. Мое же мнение тоже полностью совпадает с мнением всех вышеуказанных лиц. На этом предлагаю встречу заканчивать. – А меня спросить никто не хочет? – влез недовольный Кузьмин. – Мы же тут вроде как на дружеских посиделках? – Говори уже, – вздохнул отец. – Михалыч, – колдун всем телом повернулся к Лебедеву, – вот только не надо думать, что это я по личной инициативе интриги плел и к тебе в командиры набивался! Я даже в качестве инструктора с твоими бойцами работать не хотел!