– Бедненькая! – Анна состроила соответствующее выражение лица. – Надеюсь, на турнире ты себя будешь чувствовать лучше. Встречаемся после второй пары на крыльце? – Ага… Шереметьева направилась к себе на факультет журналистики, а Долгорукий продолжил делиться со мной университетскими новостями, главные из которых касались зачетной недели. – Ты бы, Леха, сходил сегодня до деканата, – закончил он, – а то тебя даже в списках нет. Мало ли что, вдруг до экзаменов не допустят. Хотя… – он хлопнул меня по плечу, – ты же не по собственной воле в училище попал, вот пусть твой… – Андрей осекся. – Молчу-молчу, но в деканат все же сходи на перемене после первой пары, или можем вместе сходить. – Один схожу, спасибо, – кивнул я. – Разберемся. – И после второй пары едем по домам, а потом встречаемся у нас в клубе. Ты Сашку Петрова с собой возьмешь? – Возьму, а братья сразу из училища должны подъехать. – Алексия готова выступать? – он хитро прищурился. – Она всегда готова, – отмахнулся я. – Такой гастрольный опыт. – А ты сам-то тренировался? – С отцом. И в воскресенье целый день, и вчера до ночи катали. – Мне б такого спарринг-партнера! – мечтательно протянул Долгорукий. – Так я сейчас не на казарменном положении, будем чаще встречаться. – Хотелось бы… Мне тут Маша сказала, что ее теперь чаще будут к тебе в особняк отпускать. – Ага. Только не станет ли Маша ко мне ревновать, если я тебя в бильярдную утаскивать начну? – Разберемся! – отмахнулся он. – Ее с собой брать будем. – Тоже вариант. Мы как раз зашли в аудиторию, где у нас по расписанию стояло семинарское занятие. Мое появление не осталось незамеченным, по партам пронесся шепоток, после чего один за другим студенты встали и дружно выпалили: – С возвращением, ваше императорское высочество! Мысленно поморщившись, натянул самую широкую улыбку, на которую был способен, и громко ответил: – Очень рад видеть вас снова, дорогие одногруппники! На этом взаимные приветствия были окончены, и мы с Андреем прошли к нашей парте. – Мое место осталось свободно? – поинтересовался я у него. – Осталось свободно, – кивнул он. – Были тут попытки занять его и девушками, и молодыми людьми, но Наталья с Ингой этих смельчаков быстренько отвадили, мне даже делать ничего не пришлось. – Наталья с Ингой могут… – усмехнулся я. – Слушай, дружище, как же я рад вернуться в универ! А то в училище чем только на лекциях и семинарах время не убивал! Да и неудобно все равно было перед преподавателями и другими курсантами, что балду пинаю. – Отдохнул, теперь с новыми силами будешь грызть гранит науки. – Это точно! А про себя подумал: «Тебе б, Андрюша, самому такие каникулы, после которых виски седеют и по ночам всякая херня снится, посмотрел бы на тебя!» И тут же устыдился – какое право я имею судить Долгорукого за его относительно спокойную и размеренную жизнь? Право на подобное существование, я уверен, его предки выгрызали и выцарапывали многими поколениями, как, впрочем, и мои. Но в моем случае усилия Романовых не сработали, не дали нужного эффекта, а скорее, наоборот, и Андрей тут уж точно ни при чем. Мои умствования прервал звонок, одновременно с которым в аудиторию зашел препод. А после занятия, на перемене, меня вызвали к ректору Орлову, который, поздравив с возвращением в родной университет, обрисовал перспективы моей дальнейшей учебы: зачеты по всем предметам мне проставят авансом и до экзаменов допустят, но сессию придется сдавать самостоятельно и на общих условиях. В конце ректор выдал мне список контактов преподавателей, которые после Нового года будут натаскивать меня к этим самым экзаменам, и добавил, что распоряжение по репетиторам идет с самого верха и отказаться я не могу. Поблагодарив Орлова, пообещал, что обязательно свяжусь с преподавателями, и, покинув ректорат, вернулся на учебу… * * * – Ясно. – Император хлопнул ладонью по столу и обратился к скромно сидящему рядом с цесаревичем Кузьмину. – Ваня, что имеешь сказать по этому поводу? – Государь, – колдун сделал попытку вскочить, но после властного жеста упал обратно на стул, – уверен, что Алексей Александрович действительно не только видел батюшку Бирюкова, но и мог достаточно точно определить его текущее местонахождение. Кроме того, в таком измененном состоянии Алексей Александрович мог вполне эффективно оказывать дистанционное воздействие на Бирюкова, вплоть до летального. – Вплоть до летального? – у императора округлились глаза. Впрочем, не у него одного – у императрицы, цесаревича и брата императора, великого князя Владимира Николаевича они округлились тоже. – Да, государь, – кивнул колдун. – Я бы не стал исключать подобной возможности. Дело в том, что в старых книгах о подобных возможностях упоминалось вскользь, и мне это казалось просто сказками. Я даже рассказывал об этом Алексею Александровичу, чтобы он не терял интереса к тренировкам, стремился, достигал, а тут… – Кузьмин развел руками. – Но Алексей с этим Бирюковым не знаком, – нахмурился император, – он его вообще никогда в жизни не видел. – Досье, государь, в котором он видел фотографию Бирюкова, – спокойно продолжил объяснения колдун. – Этого Алексею Александровичу, как оказалось, вполне достаточно. Вернее, он запомнил энергетический отпечаток Бирюкова, его фантом, если так можно выразиться, а ночью в этом своем глубоком измененном состоянии потянулся к нему, ну и… Можете Влада поспрошать, он вам, государь, скажет примерно то же самое. – Ясно, что ничего не ясно. – Николай забарабанил пальцами по столешнице. – Говоришь, Бирюков его тоже почуял? – Вероятность велика, государь. – Что бы ты сделал на месте батюшки после… подобного внимания? – Или уносил ноги как можно дальше, государь, и жил с постоянным ощущением чужого взгляда в спину, или… – колдун замялся. – Ну!.. – Попытался бы устранить источник беспокойства, особенно такой, от которого у тебя фактически нет защиты. – Насколько вероятен второй сценарий развития событий, Ваня? – Очень велик, государь. – Чтоб от Лешки ни на шаг! Понял меня? – Да, государь. – Кузьмин вскочил. – И с «Тайгой» после сегодняшнего мероприятия в нужном русле беседу проведи, взбодри их там. – Будет исполнено, государь. – Как там Елизавета? – Нормально, государь, но вам лучше на эту тему с Алексеем Александровичем пообщаться, он уже сейчас лучше меня в этих делах разбирается. – Добро. Спасибо, Ваня, можешь возвращаться в университет. Когда за колдуном закрылась дверь, император оглядел оставшихся родичей: – В семейном архиве о таких способностях прадеда Александра ничего нет, или я ошибаюсь, Вова? – Не встречал, – помотал тот головой. – Но проверю еще раз. И вообще, Коля, у меня складывается впечатление, что Алексей у нас с этими событиями за полгода лет десять спокойного развития прадеда Александра прошел, и архив в этой части безнадежно устарел. Шурка, как думаешь? – Согласен, дядька, – кивнул цесаревич, – а судя по очередному бесконтрольному выплеску царского гнева, если проводить аналогию с прадедом Александром, развитие и становление Алексея продолжается. – Надо думать! – буркнул император. – У внука только две стихии проснулись из четырех, а он даже ими толком не научился управлять. Боюсь представить, что из внучка получится, когда он в полную силу войдет. А если учесть то, о чем нам только что поведал Кузьмин… – он поежился. С минуту в кабинете стояла тишина – каждый думал о своем, пока не решилась высказаться императрица: – Саша, – она напряжённо смотрела на старшего сына, – делай, что хочешь, но надо пустить энергию Алексея в мирное русло. Иначе быть беде… Император с братом тоже выжидательно уставились на цесаревича, который тяжело вздохнул: – Парень взрослеет, меняет взгляды на жизнь в лучшую сторону, да и с Лизой, похоже, ой как вовремя все произошло… – Ты хочешь сказать?.. – прищурилась императрица. – Да, Алексей все больше воспринимает себя частью нашей семьи, а уж ситуация с Елизаветой, вот увидите, сделает из него самого настоящего любящего и заботливого старшего брата, главное, не препятствовать ему в этом славном начинании. Ну… иногда можно, чтоб уж слишком гладко все не шло, молодой человек подсознательно воспринимает трудности как вызов. Это же касается отношения Алексея к Маше с Варей… и к нам с вами. Только не надо думать, что я свое сближение с сыном специально организовал! – грустно улыбнулся Александр. – Просто Алексей сам по себе такой, люди к нему тянутся. – И посмотрел на императрицу. – Доминирующие гены Дашковых, никуда от них не деться. Та фыркнула, а хозяин кабинета с братом переглянулись и хохотнули. – Ладно, все понятно, – встал из-за стола император. – Будем заканчивать. Саша, ты к Долгоруким с нами поедешь или сам? – Я со всеми дочерями пораньше выеду. – И Лизу с собой берешь?