– Хорошо. В самом особняке нас встретила Виктория, поздравившая меня с победой: – Кто бы сомневался! – поцеловала она меня. – Особенно после ночных похождений! – В каком смысле? – не понял я. – В прямом, – хмыкнул она. – Голова у тебя об этом бильярде не думала, вот заранее и не перегорел. Уверена, дружок твой, Долгорукий который, ночью не спал, весь испереживался и, как следствие, выступил не очень. У меня много раз такое в училище было – готовишься к чему-нибудь, готовишься, и все равно не очень получается, а когда относишься наплевательски, или тебе перед этим что-то мешает, все отлично складывается. Особенно был показателен зачёт по стрельбе, – улыбалась она, – накануне день рождения был у соседки по этажу, вот мы и гудели до трех часов ночи. Пришла и утром в тир, лишь бы отстреляться, ну и выдала сорок пять очков из пистолета на пятидесяти метрах. – Вика опять хмыкнула. – Больше я так хорошо в жизни не стреляла, за исключением текущей службы, где мне этот тир уже поперёк горла! О, а это кто у нас приехал? – Она нагнулась и подхватила вбежавшую в дом Елизавету на руки. – Лизонька, а ты видела, как твой старший брат очередную победу одержал? – Видела! Я с самого начала говорила, что Алексей всех победит! И пока девушки занимались моей младшей сестрой, направился в сторону бильярдной класть кий. – И когда ты нам собирался сказать, что хочешь государю череп Тагильцева подарить? – В бильярдную зашел Прохор с искомым чемоданом в руках. – Ты что, совсем с ума сошел? – А чего такого-то? – ухмыльнулся я. – Я реально тогда Тагильцеву по телефону обещал, что его череп деду подарю, вот и… – Царевич, – появился в дверях Кузьмин, – ты меня знаешь, я всегда за здоровый кипиш, но тут… – он развёл руками, – явный перебор. Советую обсудить эту тему с отцом. – Ладно, убедили, – кивнул я и указал на чемодан. – И куда мы это денем? – У меня пока побудет, – буркнул Прохор и поставил чемодан за диван. – А сейчас пошли, надо кое-какие дела обсудить. Через полторы минуты мы оказались в моем малом кабинете. – Выбирай подарки, Лёшка, – воспитатель указал на стол. – До Нового года осталось совсем немного, а у тебя расписание крайне плотное. Батюшки ещё эти нарисовались, будь они неладны… Приглядевшись, заметил на столе большое количество бархатных коробочек разных цветов с логотипом «Фаберже». – Там ещё банковские карточки лежат для Виктории и Алексии, – продолжил тем временем Прохор, – по суммам сам определишься, а я дам команду управляющему их на счета карточек перевести. – А чего на отдельные? – не понял я. – Чтоб они подольше гадали, насколько сильно их любит и ценит его императорское высочество, – улыбался воспитатель. – Не побегут же они в новогоднюю ночь до банкомата? – Прохор, какой банкомат? – отмахнулся я. – Мобильного приложения будет достаточно. Но все равно спасибо за заботу! – и подошел к столу. «Да, – подумал я, – даже на Новый год подарки у меня стали совсем не скромными, статус обязывает. А ведь, помнится, еще год назад…» – Вздохнул и приступил к выбору украшений, помня известное высказывание, что лучшие друзья девушек – это бриллианты. – Про сестёр не забудь, – сказал Прохор, наблюдавший за мной с улыбкой. – Ага… – Вот это Алексии подойдёт, – аккуратно ткнул пальцем в колье с изумрудами Иван. – Как раз под цвет её глаз. Сделав выбор и уложив футляры в соответствующие подарочные пакетики, заботливо приготовленные воспитателем, с сожалением посмотрел на оставшуюся на столе красоту. Идея, как всегда, пришла неожиданно. Повернувшись к Прохору, с улыбкой сказал: – Тебе же твоей Екатерине предложение делать, вот и совместишь приятное с полезным. Выбирай, – указал ему на стол. – Ты чего, Лёшка? – нахмурился он. – Это же Фабер! Ты знаешь, вообще, сколько эти цацки стоит? – Так ты, значит, свою Екатерину ценишь? Разве она такого подарка не достойна? – продолжил улыбаться я. – Хрен с тобой! – вздохнул воспитатель и стал приглядываться к оставшимся украшениям. – Вот это ей должно подойти… – Он показал на скромное только на вид украшение из жемчуга. – Забирай! – хмыкнул я и, наблюдая, как Прохор аккуратно захлопывает футляр, повернулся к Ване. – Ну, теперь ваша очередь, господин Кузьмин. – Я чуть изогнул спину, изображая услужливого продавца. – Не желаете ли подобрать подарок для супруги? – А мы негордые! – ухмыльнулся он. – Вот этот гарнитурчик мне очень нравится. – И указал на серёжки с цепочкой. – Вам упаковать или так возьмёте? – Я изогнулся ещё сильнее. – Так возьму, – отмахнулся он. – Премного благодарен, ваше императорское высочество. – Прохор, – выпрямился я, – пригласишь потом сюда Михеева? Пусть своей второй половине тоже что-нибудь подберет. – Будет исполнено, ваше императорское высочество! – шутливо поклонился воспитатель, резко посерьезнел и повернулся к Кузьмину. – Ванюша, поделись с Алексеем содержанием вашего с Лебедевым разговора. Колдун кивнул: – Короче, так, царевич, переговорил я сегодня с Лебедевым, и вот что мы с Михалычем решили: сейчас у тебя свободное время, которое можешь провести с девушками и с младшей сестрой, а около девяти вечера я уезжаю из особняка, отдалюсь на приличное расстояние. Ты же идёшь в так полюбившуюся тебе баню и по моей команде пытаешься оттуда меня найти, как ты это делал с господином Бирюковым сегодня ночью. Определение моего хотя бы примерного местонахождения очень желательно. Цель эксперимента объяснять надо? – Хотите проверить, на самом ли деле я ночью чуял Бирюкова? – В первую очередь, царевич, хотим, чтобы ты сам в этом убедился, – назидательным тоном ответил Кузьмин. – Дополнительные инструкции мы с тобой обговорим отдельно. Вопросы? – Нет вопросов, – кивнул я. – Если появятся, обязательно задам. – Чудно, царевич. * * * Настроение у меня после общения с младшей сестренкой было отличным – её детская непосредственность зарядила меня позитивом, а уж после прогулки на свежем воздухе в нашем импровизированном лесочке с игрой в снежки мои текущие проблемы как-то незаметно ушли на второй план. Наши с Кузьминым планы пришлось сдвинуть по времени – дома мы с Елизаветой оказались только в десятом часу вечера, и то мне пришлось сестру уговаривать под предлогом собственной усталости и ее предстоящего сна, и возможность выслушать последние инструкции от колдуна появилась только в это время. – Царевич, задача, поставленная перед тобой, проста и незатейлива, – «накручивал» он меня по новой, – просто найди меня, обозначь свое присутствие, если можно так выразиться, и постарайся как можно точнее определить моё местоположение. Гасить меня или пугать гневом совсем не обязательно, – усмехнулся Кузьмин, – разве что чуть-чуть. Договорились? – Договорились, – кивнул я. – Связь по телефону? – Так точно. И самое главное. Не озоруй, царевич, батюшку Бирюкова тебе пока искать не надо, сосредоточься только на мне. А теперь шагай в баню и жди моего звонка на начало… эксперимента. Звонка колдуна в бане я прождал минут тридцать, коротая время за просмотром заголовков последних новостей и в очередной раз убеждаясь в том, что в большинстве случаев эти «очень профессиональные» журналисты делают из мухи слона, вкорячивая кликабельные названия для своих статей и создавая повестку дня практически на ровном месте. Вот, наконец, отзвонился Кузьмин и дал добро на начало «эксперимента»… Выдохнув, постарался как можно сильнее расслабиться и освободить мозги от лишних мыслей, удерживая перед внутренним взором ухмыляющийся образ Ванюши в плаще и кепке… Темп… Сознание было потянулось к образу колдуна, но на ходу перестроилось и стало, наоборот, втягивать этот образ в себя. Однако Ваня как будто ускользал от моего внимания, был неестественным, ненастоящим, не чувствовалось в его образе жизни… Глубже в темп… Не думать ни о чем постороннем… Вот… Что-то начинает появляться, образ колдуна становится живым, наполненным эмоциями и переживаниями… * * * – Твою же за ногу! – Кузьмин подскочил и ударился головой о крышу фургона и уставился изумлёнными глазами на цесаревича. – В рот наоборот! Царевич в моей голове, Саша! Нет, даже не так, – колдун прикрыл глаза, – он везде! Атака происходит со всех сторон сразу, и одновременно ниоткуда! Цесаревич же повернулся к сидящему рядом Лебедеву. – Я ничего не чую, Саша… – пожал плечами тот. А Кузьмин уселся обратно и забормотал: – Ладно, царевич, поиграем… А если я накину колокол? Что ты на это скажешь?.. * * * Внезапно образ колдуна стал размытым и нечетким, его доминирующая эмоция удивления потускнела и сменилась раздражением, разбавленным азартом. Пожелав, чтобы образ Кузьмина вновь стал резким, на автомате потянул его к себе ещё сильнее…