– Нормально, – кивнул она. – Как дома? – Потихоньку приходим в себя, – девушка слегка улыбнулась. – Не сильно на меня обижаешься? – Обижаюсь, конечно, но я так понимаю, отец с дедом связались не с теми людьми, вот и… – Всё верно, – кивнул я. – Ну что, Инга, не буду тебя задерживать, уверен, в новом году у вас в роду все наладится. – И я надеюсь. С наступающим Новым годом, Алексей. * * * Уже в особняке, перед самой поездкой в Измайловский полк, у меня появилось какое-то непонятное чувство, как будто за мной кто-то подглядывает. Попытка оглядеться на темпе не привела ни к каким результатам – кроме Кузьмина и дежурной смены колдунов из «Тайги» я так никого и не обнаружил, но с Ваней по этому поводу всё-таки решил переговорить. Описав ему свои ощущения, уже приготовился выслушать очередную насмешку, однако Кузьмин к моим словам отнёсся крайне серьезно – он тут же по моему примеру погрузился в транс и принялся оглядываться, после чего заявил: – Ничего не чую, царевич, но это, как ты понимаешь, совершенно не гарантирует того, что за нами никто не наблюдает. Может, батюшки Владимир и Василий перед завтрашней встречей перестраховываются? – Может быть, – кивнул я, – особенно учитывая их слежку за мной в училище. Но тогда и ты, насколько я помню, что-то чувствовал, а в этот раз нет. – Согласен. Да и не могли они за такой короткий период времени повысить уровень своего мастерства до такой степени, чтобы у меня не было совершенно никаких ощущений, но перестраховаться всё-таки стоит. – Он достал телефон и пояснил: – У Лебедева ещё пару-тройку бойцов попрошу, лишними не будут, да и Михееву надо сказать, чтобы не расслаблялись. – Я же на это только кивнул, признавая Ванюшину правоту. Эти ощущения не оставили меня и в офицерском собрании Измайловского полка – они то пропадали, то вновь возникали, заставляя напрягаться, дёргаться и постоянно гнать от себя желание обернуться. Моё дерганое состояние не укрылась от отца, и пришлось с ним поделиться своими ощущениями. – Скорее всего, это действительно Владимир с Василием таким образом пытаются на тебя перед завтрашней встречей повлиять, – не очень уверенно сказал мне он, – хотя… это как бы не в их интересах. Поинтересовался моим настроением и дед Михаил. Сославшись на волнение перед завтрашней встречей с церковными батюшками, отправил старика дальше общаться с его сослуживцами. А вот по приезде обратно в особняк чувство чужого взгляда в спину у меня пропало, и я, отправив братьев и Сашку Петрова в ресторан Геловани, смог спокойно пообщаться с Пафнутьевым, ждавшим меня в обществе Прохора. – Давай-ка, Алексей, мы с тобой для начала ещё раз пробежимся по основным вехам известной нам биографии батюшек Владимира и Василия. Именно так начался инструктаж, продлившийся больше часа. Основная мысль, которую до меня пытался донести Виталий Борисович, заключалась в том, что род Романовых сейчас находился в крайне выигрышной позиции, а оставшиеся беглые церковные колдуны и их семьи, наоборот, в проигрышной, значит, и разговаривать с ними следовало фактически с позиции силы. Иными словами, мне следовало как можно больше молчать, а за меня все скажет и озвучит нашу позицию сам Пафнутьев. Раскрыл он мне и подробности нашей позиции – никаких обещаний, никаких гарантий, а свою вину перед Романовыми и Российской империей в целом батюшки должны были начать искупать деятельным раскаянием в виде полного излияния душ перед следователями Тайной канцелярии. А уж потом… – Виталий Борисович, они же мне жизнь спасли, вот вам и деятельное раскаяние в какой-то степени, а значит, и… – Ничего это не значит, Алексей. – Пафнутьев обозначил улыбку. – Ты взгляни на эту ситуацию объективно, ведь Владимир с Василием или подозревавшие, или точно знавшие о готовящемся на тебя покушении, попросту тебя подставили под Тагильцева и Бирюкова, а сейчас пытаются играть на твоем чувстве благодарности. – И только я собрался возразить, Пафнутьев меня опять прервал: – Я знаю, что ты мне сейчас хочешь сказать, мол, если бы они сообщили о готовящемся покушении, это бы нисколько не помешало Тагильцеву с Бирюковым осуществить задуманное и привело бы только к большему количеству жертв. А тут они вовремя вмешались, и не только своего опаснейшего предводителя лично грохнули, но и тебя спасли, набирая перед Романовыми очки. Я прав? – Прав, – пришлось признать мне. – Алексей, они сами виноваты в сложившейся ситуации, только они, и никто больше. И это нормально, что они пытаются продаться как можно дороже, так бы на их месте поступил практически каждый. Но не забывай и о наших интересах, и – особенно! – о той опасности, которую представляют собой эти церковные колдуны. Всё, я поехал, – он встал с кресла, – завтра часикам к двенадцати буду. И ты сегодня постарайся приехать домой пораньше и выспаться, день предстоит тяжелый. * * * Беседа с Пафнутьевым не прошла для меня бесследно, и на новогоднюю вечеринку малого света я приехал не только с большим опозданием, но и совсем без настроения. Психологи оказались правы – растягивание лица в улыбке при общении с молодыми аристократами через какое-то время всё-таки дало свои результаты, и на душе стало не так тоскливо. Употребление алкоголя этот эффект только усилило. Договорённостей встретиться в новогодние каникулы я не слышал, все и так встречались третьего января в Кремле на традиционном новогоднем балу. Оказалось, Демидова с Хачатурян получили от моих сестёр именные приглашения, этой радостью курсантки поделились со мной отдельно: – Милый, – демонстративно прижималась ко мне Евгения, – я себе такое платье на этот бал приглядела… – Она закатила глаза. – Сама в восторге! И знай, это платье подразумевает отсутствие на мне нижнего белья. Сглотнув, ответил: – Январь-месяц на дворе будет, Женечка, ты себе ничего не застудишь? – Как мило! Вот ты и начал заботиться о моем здоровье и здоровье наших будущих детей! – Женя, ты меня опять провоцируешь? – нахмурился я. – Просто я так за эти дни по тебе соскучилась! – Девушка погладила меня по руке. – Ночью не сплю, при виде мухоморов умиляюсь, а в столовой то и дело глазами останавливаюсь на твоем столе… – Ты за два дня так по мне соскучилась? – ухмыльнулся я. – Уже два дня, милый, а как будто вечность прошла! – Ясно. Как там Панцулая? – Ваш приказ выполнен, ваше императорское высочество, мы с Тамаркой все же сумели убедить Елену в необходимости хорошенько отдохнуть перед сессией, но тут образовалась проблемка, у неё родители в Москву завтра прилетают… – Я в курсе. – Но мы что-нибудь обязательно придумаем, – пообещала мне Демидова. Не забыл выяснить у Багратиона все об отношениях Нарышкина и Каранеева. – Налаживается потихоньку, – улыбался Сандро. – Ничего, все будет нормально, мы за ними следим. До полуночи успел пообщаться буквально со всеми и, попрощавшись, в одиночестве отправился домой – в преддверии визита батюшек Николай с Александром Романовы сегодня уехали ночевать к своим родителям, Сашка же Петров до завтрашнего вечера будет находиться в особняке Пожарских. – Царевич, мы все проверили, подключили канцелярию, сами прошерстили всю округу, ничего, – отчитывался по дороге Кузьмин. – У тебя как? – Как отрезало вечером, так больше ничего и не чувствовал. – Не нравится мне всё это… – пробормотал колдун. – Ой не нравится… Может, ты дома… это самое… поищешь Владимира? А если они с Василием рядышком где-нибудь, суки, затаились? Немного подумав, кивнул: – Поищу. Зайдя внутрь бани, не удержался от комментария: – Так, глядишь, я сюда на постоянное место жительства перееду. – Меня с собой только возьми, – ухмыльнулся колдун, – с тобой весело. Да и место козырное, центр Москвы, на секундочку. Не Сандуны, конечно, но жить можно. – И купель есть… – Я уже начал настраиваться на поиск. – Ага, и купель с парилкой. Запах дерева и веников, опять же… Тишина и покой… И морды этих позорных стукачков из обслуги не надо постоянно наблюдать… А вот и образ батюшки Владимира, видимый мне из двух точек одновременно – прямо перед собой и сверху. В этот раз страха у церковного колдуна практически не было, напротив, он как будто ждал моего «появления» и настроен был весьма благожелательно. Не удержавшись, чуть потянул образ батюшки в себя, но, почувствовав все усиливающуюся панику Владимира, остановился и вышел из темпа. – Они где-то на западе Москвы, – сообщил я напряженному Кузьмину. – Может, это Бирюков с нами сегодня в кошки-мышки играл? – Ваня на это только пожал плечами. – Давай-ка я и его гляну… – Не дразни эту дикую тварь, – отмахнулся Кузьмин, – у нас сейчас в приоритете остальные батюшки. Правильно сказал твой отец, что лучше их на него натравить, пусть полезность свою доказывают. А потом и к другим акциям их можно будет пристегнуть, в крови по самую маковку вымазать… Так, глядишь, когда дороги назад не будет, и вымолят себе прощение с нормальным отношением. Чего ты на меня так смотришь, царевич? – ухмыльнулся Кузьмин. – Это взрослая жизнь со всеми её сложностями. Привыкай быстрее и не бери в голову, спать спокойнее будешь. * * * Это субботнее утро в особняке не напоминало прочие: не маялись с похмелья Николай с Александром, Сашка Петров не сидел скромно за столом на своем месте, даже всегда веселые Виктория с Алексией, накрученные Прохором и Иваном, сегодня в полном молчании быстро выпили кофе с булочками и уехали по своим делам. Заметно нервничали и сами воспитатель с колдуном, постоянно дергавшие таких же напряженных Михеева и Лебедева. Эта нервозность передалась и мне, а успокоиться получилось только к полудню, с приездом всегда невозмутимого Пафнутьева. В половине второго пожаловал его святейшество Святослав, с которым мы тут же начали обсуждать Юсуповых и Шереметьевых. – Князь Юсупов, насколько я в курсе, повел себя очень разумно, – рассказывал мне глава Русской православной церкви. – С Колей переговорил на эту тему, и твой дед пообещал мне, что вся эта мутная история наружу не вылезет и ничья репутация не пострадает. Что же касается наглого князя Шереметьева, которого ты, сын мой, спровоцировал на предъявление обвинения в мой адрес, – демонстративно нахмурился Святослав, – с ним уже все улажено и даже подписан соответствующий договор. Кстати, когда соберешься венчаться с его внучкой, доверь это таинство мне. У меня аж дыхание в зобу спёрло после этих слов! А патриарх, с огромным интересом наблюдавший за моей реакцией, гадливо улыбался! – Всенепременно, ваше святейшество! – кивнул я. – Кстати, мне тут отец дал почитать досье на батюшек, так вот там содержится куча подтверждённой и неподтверждённой информации об их злоупотреблениях, в том числе и финансовых. Ваше Святейшество, столько людей без вины пострадало от рук ваших подчинённых, столько имущества перешло в собственность церкви… – Гадливая улыбка начала сползать с лица Святослава. – И так я начал переживать за своих будущих подданных, за то, как их обобрали самым наглым образом, обманули, заморочили… И подумалось мне, что было бы неплохо… – А ведь ты способен это сделать, – прервал меня патриарх. – Хорошо, признаю, шутить про ваши взаимные нежные чувства с Шереметьевой было с моей стороны крайне неуместно. Кроме того, сын мой, могу тебе сообщить по большому секрету, что ко мне на прием намедни приходил князь Демидов и даже был так любезен, что сделал очень большие пожертвования. Мне продолжать?