Два занятия опять отсидел, копаясь в телефоне, а вот за обедом решил пообщался с братьями, подойдя к ним самостоятельно, чем вызвал очередной ажиотаж среди курсантов второго курса, некоторые из которых при моем приближении стали вскидывать руки со сжатыми кулаками. Пришлось улыбаться и отвечать тем же. А вот и стол Николая с Александром. — Привет, как дела? — поинтересовался я. — Как сажа бела! — ответил мне неунывающий Александр. — Или у нас теперь в моде иная форма приветствия? No pasaran? — Как тебе будет удобнее, братишка. — усмехнулся я. — Похоже, дела у вас нормально? — Нормально! — отмахнулся он. — Почиваем на твоей славе, Лешка! Со вчерашнего вечера училище опять обсуждает твою скромную персону и гадает, по какому такому поводу к тебе приезжал сам патриарх? В версию, что общение с тобой у Святослава шло по остаточному принципу, никто не верит. Все хотят с тобой дружить, и парни, и, что самое приятное, девчонки! Обращаются с соответствующими просьбами к нам. Ну, ты понял. — А вы раздуваете щеки и многозначительно молчите? — опять усмехнулся я. — И работаете на имидж рода Романовых? — Именно! — Александр довольно улыбался, как и Николай. — Леха, только не говори, что патриарх тебя в семинарию вербовал! Учти, там девчонок отродясь не водилось! Поделишься подробностями? — Обязательно поделюсь, но дома, — пообещал я. — Чего подошел-то, меня сегодня не ждите, я скоро собираю сваливать по делам, увидимся уже в особняке. — Договорились, — кивнули они. Тут к нам подошли Демидова с Хачатурян. — Алексей, добрый день! — поприветствовали они меня. — Ну что, как ночь провёл после того, как причастился у его святейшества? — девушки улыбались. — Спал как убитый, — невольно усмехнулся я в ответ. — При полном душевном покое. — А как там французская принцесса поживает? — прищурилась Хачатурян. — Просто тут разведка донесла о её внезапном визите в Москву. — Совершенно не в курсе, как она поживает, — хмыкнул я, — но представлять её сегодня малому свету мне уже поручили. Тут влезли братья: — Лёха, и чего ты молчал? — А чего мне говорить? — пожал плечами я. — Ну, представлю, пообщаюсь для приличия, а там видно будет. И вообще, она приехала навестить Гримальди, вот пусть Гримальди ей и занимается. — Ага!.. — переглянулся Александр с Николаем. — Знаем мы, к кому именно она приехала… — Они усмехнулись и посмотрели в сторону Демидовой. Евгения, в свою очередь, переглянулась с Тамарой, фыркнула и заявила: — Посмотрим-посмотрим, что это у нас за иностранная принцесска пожаловала! Надеюсь, она прихватила с собой замороженные лягушачьи лапки, потому как у нас этого деликатеса днём с огнём не сыщешь. — Это точно, — с важным видом кивнула Хачатурян. — Надо будет предупредить Геловани, чтобы они её настоящими шашлыками накормили. Может, после нормальной еды эта француженка перестанет всякую гадость употреблять. — И «Оливье»! — добавил Александр. — С майонезом. — Лучше пусть пельмени попробует и вареники с творогом, — кивнула Демидова. — Блины с икрой ещё можно и обязательно квашенную капусту! Будущую карту блюд для французской принцессы мои братья с девушками обсуждали еще в течение десяти минут, после чего я попрощался до вечера и в сопровождении своих конвоиров направился на выход из столовой. * * * По дороге в Ясенево отчитался Прохору о вчерашнем визите в училище патриарха и о нашем с ним ужине. — Да, мне твой отец ночью звонил, — сообщил Прохор, когда я закончил. — Поделился, так сказать, подробностями ваших переговоров. Хвалил тебя, кстати. — Улыбнулся воспитатель. — Говорит, будет из тебя толк в решении задач государственного масштаба. — Нет уж! — отмахнулся я. — Пусть отец с дедом сами пока империей рулят! Без меня. Не хочу в эти дела лезть! — То, что ты, Лёшка, откликнулся на просьбу Святослава, говорит об обратном. — Прохор продолжал улыбался. — Ничего, привыкнешь ещё. — И без перехода продолжил: — А что там с этой принцессой французской? Я мысленно выругался и ответил: — Уже тоже доложили? Отец прямо дал понять, что она по мою душу прибыла. — Лешка, а я-то думал, что ты уже привык! — воспитатель хохотнул. — Подумаешь, одной больше, одной меньше! Радоваться надо, вокруг тебя вообще цветник собрался! Прям сплошные розы! А ты кобенишься! — Мне Леськи с Викой хватает. — А кто родичей и подданных радовать наследниками будет? Тетя Мотя? Дядя Петя? Так что терпи. — Прохор посерьезнел. — А теперь слушай вводную информацию по этой твоей Стефани. Сегодня мне выписку из досье на её прислали: умна, целеустремлена, образована, обладает широким кругозором, коммуникабельна, учится на втором курсе парижского университета по специальности «Международная экономика», старший ребёнок в семье наследника французского престола, среди братьев и сестёр пользуется большим авторитетом, то же самое касается и круга общения. Учти, её с детства готовили к замужеству по расчёту и хотели выдать за какого-нибудь наследника правящей ветви одного из королевских родов Европы. На Россию ставку, понятно, не делали, но тут объявляешься ты, как чертик из табакерки, и Бурбоны решили рискнуть. Так что русский язык этой Стефании пришлось спешно подтягивать. И ещё, твой отец отдельно просил напомнить о вашей вчерашней договорённости в отношении твоего поведения с этой принцессой. — Я помню. — Вот и молодец, что помнишь. Главное, не забудь. — Прохор, а ты что-нибудь знаешь о правящих родах Европы? Я имею в виду их боевые качества. Нам в лицее про это ничего подробно не рассказывали, но упоминали, что они практически все владеют четырьмя стихиями, как и Романовы. — Могу сказать одно, Лешка, сколько ни было… индивидуальных сражений, Романовы всегда выходили победителями. — А чего тогда Российская империя не занимает весь континент? И Англию с остальными мелкими островными государствами не завоевала? — усмехнулся я. — Историю Римской империи помнишь? — Я кивнул. — Вот и делай соответствующие выводы. — Понятно. Прохор, а как там Ваня Кузьмин поживает? — решил поинтересоваться я. — Это же он ко мне в среду ночью на гауптвахту заявлялся? — Было дело, — кивнул воспитатель. — Он как только из-под ареста освободился, так сразу и воспылал желанием продолжить твои тренировки. И вообще, хорошо, что ты поднял этот вопрос. Надеюсь, Лешка, сегодня дома никаких конфликтов не будет? — Не будет, — вздохнул я. — Нет у меня желания идти на вечеринку малого света вареным. — Вот и чудно, — упокоился он. Пока доехали до конечной точки маршрута, я успел выспросить Прохора и про Алексию, и про подготовку к завтрашнему балу Сашки Петрова. Про нашу эстрадную звезду воспитатель сказал, что с ней все в порядке и что я сам у нее все вечером узнаю, а вот насчет друга успокоил: — Михеев заверил, что наш Рембрандт Смоленский на завтрашнем мероприятии будет выглядеть достойно, не переживай. Тут ещё слушок до меня дошел от Пафнутьева, что на следующей неделе состоится официальная презентация императорского портрета. Думаю, что тебя тоже должны пригласить, готовься. — Всегда готов, — кивнул я. — Ради Сашки даже улыбаться царственным деду с бабкой буду. — Говорю же, — усмехнулся Прохор, — будет из тебя толк в решении государственных дел! Начал уже потихоньку соображать, когда можно свой характер демонстрировать, а когда стоит поступиться гордостью ради достижения важной цели. — Прохор, прекращай меня агитировать! — поморщился я. — Все-все, больше не буду, — усмехнулся он. На базе Корпуса мы пробыли не очень долго: я быстро посмотрел поправленных волкодавов, пообщался с руководством подразделения, сообщив им, что в следующий раз приеду только в понедельник. — Будем ждать, — вздохнул Орлов. — А то мочи уже нет бегать по территории! Не по рангу это генералу! — Терпите, Иван Васильевич! — усмехнулся я. — Скоро все закончится. По дороге домой не удержался и спросил у воспитателя: — Прохор, я же специально с Орловым, Смоловым и Пасеком лясы точил так долго. Ты чего к своей Решетовой не подошел? — А у нас с ней сегодня вечером свидание, — с довольным видом ответил он. — Ещё вчера договорился. А если ты сегодня ещё чего-нибудь не исполнишь, я с Катериной и завтра увижусь. — А чего мне исполнять-то? — Я сделал вид, что слегка обиделся. — На запланированном светском мероприятии особо-то и не поисполняешь, вот если только позже… Где-нибудь в ночном клубе с братиками… — Вот-вот! — кивнул воспитатель. — Опять потянет вас на подвиги… А мы с твоим отцом будем переживать! — Ничего, — только отмахнулся я, — вам не привыкать. * * * На подъезде к нашему кварталу я перешел на темп и аккуратно потянулся в сторону особняка, параллельно мониторя окружающее его пространство. Перед внутренним взором через некоторое время появились два слабо светящихся абриса дежурных колдунов из «Тайги» и едва различимый силуэт, явно принадлежащий Алексии. Все трое, понятно, моего внимания не почувствовали, а вот Ивана я разглядеть с первого раза так и не смог. Напрягшись ещё больше и стараясь действовать так же аккуратно, попытался снова найти Кузьмина, и у меня это через некоторое время все же получилось: едва светящийся силуэт колдуна на секунду проступил из зыбкой тьмы, я почувствовал настороженное удивление, потом оно сменилось вполне отчетливым одобрением и… Ваня просто исчез! Больше Кузьмина я решил не искать — элементарно не хватало опыта, чтобы при больших усилиях в прямом смысле не засветиться перед колдунами «Тайги». Я вышел из темпа и откинул голову на подголовник переднего сиденья Прохоровской «Нивки». — И как в доме дела? — усмехнулся воспитатель. — Чужих не наблюдается? — Как ты понял? — Я в недоумении уставился на него. — Не забывай, Лёшка, что я с Ваней столько лет бок о бок работал, вот и подмечаю подобные вещи.