— И куда планируешь податься, если не секрет? — поинтересовался Владимир. — За границу, — поморщился Мефодий. — Хоть там возможности у Романовых ограничены. И еще, братья. Только попробуйте нас с Олегом сдать императорскому роду, я до ваших семей первым доберусь. Мои возможности вы знаете… Когда за ним с Олегом закрылась дверь, отец Владимир достал из кармана небольшой прибор, нажал на нем кнопку и поставил устройство на стол. — Они в Москву поехали, — уверенно заявил он. — Сами знаете, с какой целью. — Это-то понятно. Что делать будем? — Просто так сдаваться нельзя, нам веры до конца дней не будет, — вздохнул Владимир. — Романовым проще нас будет грохнуть, а потом и наши семьи. Придется грехи замаливать деятельным раскаяньем. А теперь слушайте меня внимательно… Глава 13 Выйдя из императорского кабинета, я придержал итальянского принца: — Джузеппе, извинения извинениями, но давай, чтобы и дальше между нами не возникало никаких недоразумений, прямо сейчас расставим точки над «i»? — Давай, — кивнул он и указал в сторону ближайшего окна. — Может, там нам будет удобнее? — Может быть. Первые несколько секунд я смотрел в окно и прикидывал, с чего бы начать, а Джузеппе с улыбкой меня разглядывал. Первым «выяснение отношений» начал именно он: — Я видел, как ты себе ноги разминал. Ничего не порвал от такой-то скорости? — Да нет, не порвал, — пожал плечами я. — Так, растянул только. — Я такую скорость только у деда видел, — продолжал улыбаться принц. — И то, мне кажется, он за тобой не успеет. Я вот даже среагировать на твой спурт не успел. Чем еще можешь удивить? — Крестиком вышиваю. — И добавил, глядя на то, с каким недоумением уставился на меня принц после этого обычного для русских выражения. — Много чем могу удивить. Например, на бильярде неплохо играю. — На бильярде? — хмыкнул он. — Пул? Снукер? Карамболь? — Русский бильярд. У нас лузы не ведра, а на три-четыре миллиметра шире шара. Еще и битка в большинстве игр можно сыгрывать. — Понял. Что еще? Танцуешь? Поешь? — В хитрых глазах Джузеппе не было насмешки, там читался только интерес. — А то меня со старшим братом чуть ли не под роспись заставили недавно ознакомиться с той записью, где ты троих афганцев с улыбкой кончаешь, а потом еще и сжигаешь их. Моя известность, похоже, распространилась далеко за пределы империи. — Да я там пьяный был, — опять пожал плечами я, — перестарался чутка. Джузеппе, раз ты запись видел, почему тогда моего друга на дуэль вызвал, а не меня? — А тебе самому-то это видео не попадалось? Там лицо не особо хорошо видно, да и не запоминал я тебя специально. А на балу… на взводе был, когда твоего друга по ошибке вызывал. Раз стоял молодой человек рядом со Стефанией, значит, это был ты. Вернее, великий принц Алексей. — Понятно. — И решил сменить тему разговора: — А ты чем похвастаться можешь? Судя по словам твоего деда, развлекаться тоже умеешь. — Умею, — кивнул он и ухмыльнулся, — но, похоже, мне до тебя далековато. Тебя же не заставляли специально мои похождения изучать? — Нет. — Вот и делай выводы. Так о чем ты там хотел поговорить? — он опять ухмыльнулся. — О том, что нам с тобой Стефанию делить не надо? — Именно, — кивнул я. — Как ты к этому относишься? — Сугубо отрицательно. — Эти слова он говорил уже серьезно. — Но понимаю, что мою гордость, как и остальные чувства, в том числе и ревность, придется засунуть куда подальше. Алексей, обещаю, у тебя не будет из-за меня проблем. По крайней мере, пока я нахожусь у вас в гостях. А уж в Европе… — Очень рад это слышать, Джузеппе, — с облегчением кивнул я. — А теперь послушай, пожалуйста, еще вот что… В двух словах я предупредил его о чувствах к Стефании моего брата Александра и попросил отнестись к этому факту с пониманием. Итальянец пообещал, и на этом наше выяснение отношений, ко взаимному удовлетворению, закончилось, и мы направились в Георгиевский зал. О своем отношении ко всей этой ситуации и об отсутствии каких-либо нежных чувств к Стефании, а главное, планов на нее, я распространяться не стал, много чести будет для Джузеппе. Кроме того, он все эти нюансы мог косвенно уловить из общения между мной и императором, по крайней мере, я на это надеялся, и не воспринимать меня в качестве соперника. Еще надеялся на нормальное поведение принца после слов уже его деда о грозящей высылке с территории империи. Ну, будем уповать на то, что свой темперамент он сумеет удержать в узде. За время нашего с Джузеппе почти часового отсутствия в Георгиевском зале практически ничего не изменилось: все тот же приглушенный свет, все та же веселенькая музычка и огромное количество веселящихся лицеистов на «танцполе». Наше с итальянским принцем появление не осталось незамеченным, и навстречу тут же двинулись Мария с Варварой, которых, судя по всему, предупредили о нашем появлении дворцовые: — У вас все хорошо? — поинтересовались девочки у меня на русском. — Все замечательно, — кивнул я и опять перешел на итальянский. — Мария, Варвара, позвольте вам представить принца Джузеппе Медичи. — Принц… — сестры изобразили книксен. Итальянец ответил кивком, быстренько извинился за свое «слишком импульсивное» поведение, пообещал, что больше себе подобного не позволит и разразился пространной речью о красоте девушек из рода Романовых. Мария с Варварой выслушали сей спич с весьма благосклонным видом, поблагодарили принца за теплые слова, после чего посмотрели на меня, давая понять, что приличия соблюдены в полной мере. — Джузеппе, пойдем, представлю тебя остальным моим родичам. А вот и итальянский посол в дверях нарисовался… Первым делом, как и положено, принц был представлен моей царственной бабке, которая покивала ему с улыбкой, но обратилась ко мне: — Алексей, я надеюсь, ты не будешь больше обижать нашего итальянского гостя? — Как можно, ваше императорское величество? — заверил я в ответ. — Не переживайте, обиды остались в прошлом. — Очень рада это слышать. — Императрица кивком головы дала понять, что можно знакомить Джузеппе с остальными. Отец с дядькой Николаем были с молодым человеком более приветливы и заявили, что очень рады столь неожиданному, но от этого еще более приятному визиту отпрыска славного рода Медичи в столицу Российской империи. Закончив с родичами, мы все вместе направились в сторону малого света. Там я передал Джузеппе в заботливые руки Марии и Варвары под предлогом того, что именно они являются хозяйками бала, а значит, и обязанность по представлению итальянца молодым аристо лежит именно на них. Сестры, что характерно, от подобной почетной миссии отказываться и не подумали и с важным, довольным видом повели принца к цвету российской молодежи. Я же первым делом подошел к французской принцессе, стоявшей в обществе Гримальди: — Стефания, искренне прошу прощения за произошедшее. Кристина, у тебя тоже. — Ничего страшного, Алексей, — француженка, захлопав глазками, ответила и за себя, и за свою подружку. — Крис уже рассказала мне про вашу дружбу с Александром. Надеюсь, у тебя не было неприятностей с его императорским величеством? — Все хорошо, спасибо! — отмахнулся я. — Государь меня только слегка пожурил в очередной раз, а я ему в очередной же раз пообещал вести себя прилично. Кроме того, он обратил мое внимание на тот факт, что я уделяю тебе слишком мало внимания, и попросил исправиться. Именно этим я и собираюсь заниматься в ближайшее время, только вот мне надо пару минут — узнать, все ли в порядке у друзей. Стефания всем своим видом продемонстрировала удовлетворение от услышанного и «разрешила»: — Конечно, Алексей! Буду ждать тебя с большим нетерпением! Мое общение с друзьями не заняло много времени: сначала я успокоил Николая с Александром, озабоченных реакцией царственного деда на наши с Джузеппе выходки, потом тем же самым занялся с компанией остальных друзей, в том числе и курсантов, которым намеками объяснил, что все хорошо. Отдельно пообщался с Петровым: — Шурка, ты молодец! Повел себя как настоящий мужчина! — Прекращай, Лешка! — чуть поморщился он. — Спасибо, конечно, но ты опять за меня все проблемы попытался решить. Сколько же можно? Ты представляешь, как бы я выглядел, если бы все сложилось… не так, и моей репутации пришел бы конец. — Я молчал, признавая его правоту, хотя в тот момент думал по-другому. — Молчишь? Тогда на правах лучшего друга хочу тебе заявить, что не разделяю общих восторгов наших друзей по поводу твоей слишком уж бурной реакции на поступок этого итальянца. — Он вздохнул. — Лешка, может, хватит уже по каждому поводу кулаками махать? Это все, — он показал глазами на окружающее нас пространство, — не наш с тобой провинциальный смоленский лицей, в котором ты мог себя вести подобным образом в силу… понятных моментов. Это Кремль, ваше императорское высочество, а мы все ваши будущие подданные. Вот и показывайте нам пример своим поведением. — Он опять вздохнул и натянуто улыбнулся. — Одно твое слово, и сегодня же вечером съеду из твоего особняка. — Хрен тебе! — думаю, моя выдавленная улыбка выглядела еще натянутее, чем у друга. — Шурка, давай выпьем по одной? А потом я пойду исполнять свои великокняжеские обязанности. Как ты на это смотришь? — Сугубо положительно, — с облегчением кивнул он. Уставившись в бокал с вином невидящим взглядом, я опять попытался найти себе оправдание за очередную выходку, которая после слов Сашки уже не выглядела столь… естественной. Его слова, хоть и до боли напоминали нравоучения Прохора и всех моих родичей, но произвели на меня более сильное впечатление, и я даже понимал почему: мнение лучшего друга было для меня важным, потому что воспитателя и родичей я не выбирал, а с Петровым подружился сам. Правильно царственный дед сказал, что случилась ошибка, которую тут же можно было исправить, и репутация Петрова не пострадала бы, а вот уже после моей выходки вполне могла. И всему виной моя самоуверенность и дурной характер! Вот же!.. — Шурка, прости меня, дурака! — поднял я глаза на друга. — Бес попутал! — Забыли— уже вполне искренне улыбнулся он. — Вещи точно собирать не надо? — Не говори глупостей! — только отмахнулся я. А уже когда брал другой бокал, заметил, что «проходка» итальянского принца в сопровождении моих сестер завершилась, и он, познакомившись с нашими девушками и курсантами, оказался в компании Стефании и Кристины. Подружки всем своим видом хоть и демонстрировали свою радость от возвращения итальянца, но я чуял, что их эмоции насквозь фальшивые. Мария же с Варварой продолжали «развлекать» Джузеппе разговорами под неожиданными ревнивыми взглядами Андрея Долгорукого, который стоял совсем недалеко от меня. — Макаронник-то весьма смазлив… — пихнул я своего университетского друга в бок. — Смотри, Дюша, уведет Джузеппе у тебя даму сердца. — Леха, не нагнетай! — покривился он. — Маша с ним только из вежливости так любезно себя ведет. — Ты уверен? — хмыкнул я. — Глянь, и у Варвары глазки загорелись. — Уверен, — не особо-то и твердо кивнул он. — Мария не давала мне повода сомневаться в себе. — Ты чего? — я его опять пихнул. — И почему я не слышу в твоем голосе уверенности? Сам же понимаешь, Мария с Варварой просто исполняют свои обязанности, так что не вздумай потом сцен ревности устраивать. — И не собирался, — буркнул парень. — А может, и зря… — опять хмыкнул я. — Некоторым девушкам подобные сцены нравятся, мне воспитатель говорил. Только предупреждал, что другие дамы воспринимают это за проявление слабости со стороны мужчины и перестают его уважать. Машу ты лучше меня знаешь, особенно с этой стороны, так что смотри сам…