– Ни одного, Алексей Александрович. – Понятно. – вздохнул я. – Василий Петрович, – я смотрел на управляющего, – давайте сразу расставим все точки над «Ё». Особняк, фактически, лично мой. И мне бы очень хотелось, чтобы вы проявляли лояльность и лично мне. – тот кивнул. – Владимир Иванович, – я повернулся к Михееву, – к вам будет аналогичная просьба. – ротмистр слегка поморщился, но тоже кивнул. – Иначе, господа, нам с вами придется расстаться. Владимир Иванович, подскажите нам, будьте так любезны, сколько вам и вашим сотрудникам понадобилось времени на свернуться в прошлый раз? – Час, Алексей Александрович. – опять поморщился он. – Намёк поняли, Василий Петрович? – спросил я у управляющего. – Понял, Ваше Императорское Высочество. – вытянулся тот. – Будьте любезны, доведите до остальных своих людей моё пожелание. – улыбнулся я. – И ещё. Господин Белобородов здесь имеет такое же право голоса, как и я. Любое его пожелание и приказ не подлежат никакому обсуждению и выполняются в полном объеме. Это касается и охраны. Следующее. Со мной будут проживать две девушки. Отдельные инструкции по ним получите от господина Белобородова. Очень надеюсь на ваше понимание, господа. А теперь давайте приступим к осмотру дома. Сам особняк Гагариных был построен в тридцатых годах прошлого века на месте их старого особняка, но от помпезности века 19-го старые хозяева, как и Романовы, совсем отказываться не собирались – лепнина на потолке, тяжелые хрустальные люстры, серебряные бра на стенах, старинная мебель, статуи, наборный паркет… Самый натуральный музей! Судя по следам на стенах, там висели картины. Кое-где они остались, но с нейтральным содержанием – какой-то луг, изображение деревни, пасущаяся лошадь… – Василий Петрович, – обратился я к управляющему, – на пустые места надо бы что-то подобрать… Портреты моих славных предков вполне подойдут. Да и родичам моим будет приятно себя увидеть по приезду в гости. – он кивнул. – Про Пожарских тоже забывать не будем, свяжитесь с их управляющим. – Будет исполнено, Алексей Александрович. – кивнул Трегубов. – Картины без меня не вешать. – добавил я, а управляющий вновь кивнул. А моё знакомство с домом продолжилось. Да… Как бы мне в первое время в нём не заблудиться – большая, роскошно отделанная в светлых тонах гостиная с баром, скромная только на первый взгляд бильярдная с панелями из ценных пород дерева, просторная столовая. И это всё с подобранной в цвет, тон и стиль мебелью! Кухня, хозяйственные помещения и комнаты для проживания прислуги с охраной тоже отличались качественным ремонтом. А уж когда мы спустились в винный погреб, мне показалось, что мой воспитатель вместе с начальником охраны начали судорожно сглатывать! Ряды покрытых паутиной бутылок, бочек, стеллажи с вообще непонятными сосудами производили действительно убойное впечатление! – Василий Петрович, – хмыкнул я, обращаясь к управляющему, – надо бы здесь сигнализацию на дверь поставить… Иначе беды не миновать. За Трегубова ответил Прохор: – Вы серьёзно, Алексей Александрович? – ротмистр с управляющим тоже смотрели на меня с плохо скрываемой надеждой на чудо. – Шучу, конечно. – Хотя… Там видно будет. Пойдёмте уже на второй этаж, не будем, господа, поддаваться искушению проинспектировать погреб более вдумчиво. На второй этаж с первого вела широкая лестница, отделанная мрамором. Второй этаж впечатлял тоже – огромный зал на пол-этажа для приёмов, в котором хоть сейчас устраивай ночной клуб или, для разнообразия, ставь ворота, надевай браслеты и играй в футбол. Остальное пространство этажа занимали пара кабинетов со всеми удобствами, судя по пояснениям Трегубова, один был для главы Рода, второй – для Наследника, и четыре гостевых спальни. Третий этаж был полностью отдан под личные покои хозяев – восемь роскошных спален со всей необходимой мебелью и техникой. Фактически они представляли собой отдельные квартиры, как и в Кремле, только без прихожей. Моя спальня была самой большой, удобной и тихой – все её окна выходили на задний двор особняка, в парк. Небольшая гостиная с темной старинной мебелью, с тяжелыми даже на вид стульями, креслами и диваном, наличествовал даже небольшой рабочий стол. В санузле глаз рябило от белой плитки с золотистыми прожилками. Были установлены и джакузи с душевой кабинкой. «Девушкам должно понравиться» – подумал я с улыбкой. А уж сама спальня была просто создана для меня, вернее, для моей ситуации – огромная кровать с балдахином сразу говорила всем своим видом, что мы втроём с Алексией и Викторией в ней поместимся с гарантией! – Смотри, Лёшка, потеряетесь здесь. – хмыкнул Прохор, мотнув головой в сторону кровати. – Это да… – согласился я. – Располагайся. Все твои вещи уже здесь. – он указал мне на гардеробную. – Остальное – в гостиной. Сейчас чай принесут и чего-нибудь пожевать, я распорядился. – А ты где себе апартаменты выбрал? – поинтересовался я. – На втором этаже, дальняя гостевая спальня. – ответил он. – Прямо под тобой. – А почему не рядом со мной? – Третий этаж – хозяйский. Не положено, Алексей. Не переживай, я всё равно рядом буду. – Ну, смотри. Если для тебя так удобно, живи там. А Леську с Викой я всё равно на третьем поселю. – У них несколько… иной статус, нежели мой. – ухмыльнулся он. – Так что сели, не бойся. Уверен, Великие князья Николай и Александр тоже захотят к тебе присоседиться. Скучно им в нашем старом доме будет. Так что готовься. – Пусть живут, места хватает. – улыбнулся я. На чаепитие в моей маленькой гостиной пригласили и Михеева с Трегубовым. Уже лёжа в постели, позвонил Вике, которая «потребовала» отчёт за церемонию моего объявления. Отчитался, заодно и пригласил её перебираться в особняк под предлогом того, что мне здесь скучно. – Скучно тебе, Романов? – возмутилась она. – Вот, значит, для чего мы тебе с Леськой нужны? Ладно, Романов, я не гордая! Перееду! Но пощады не жди, подлец! И вообще, не забывай, что завтра тебе надо быть на Базе Корпуса. Следующей позвонил Алексии. Рассказал и ей последние новости и описал спальню с размерами кровати. Не забыл упомянуть, что в субботу уезжаю в Смоленск. Расстроенная Леся сообщила, что она именно в субботу собиралась прилететь в Москву, но раз я уезжаю, то она лучше тогда прилетит на следующей неделе. Поболтав с ней ещё немного и успокоив, положил трубку. Так, а теперь надо бы глянуть в паутине информацию о себе любимом! Ничего себе! Улыбающийся я, где крупным планом, где в обществе Императора и Цесаревича, мелькал буквально повсюду! Надо было отдать должное придворным фотографам – на фотографиях я был одновременно и улыбающимся, и гордым, и приветливым. Короче, я сам себе нравился – приятный молодой человек с чувством собственного достоинства! А заголовки статей? «Теперь у Империи есть наследник!», «Неожиданное объявление сына Цесаревича!», «Князь Пожарский-младший оказался Великим князем Алексеем Александровичем!», и так далее, и тому подобное. И все эти статьи практически один в один пересказывали официальный пресс-релиз Романовых, разве что не так сухо и официально. Вдоволь налюбовавшись собой и в очередной раз посмеявшись над изворотливостью журналистов, решил спать. А засыпая, начал прикидывать, через кого же мне узнать побольше информации о круге общения нашей любимой Императрицы, чтобы тоже, в свою очередь, навестить подружек Марии Фёдоровны тёмной ноченькой… А может и ясным деньком… Валькирий буду наказывать только в том случае, если буду точно знать, что они причинили какой-то вред Петрову по собственной инициативе, а пока же ограничусь предупреждением. Проще всего, конечно, интересующую меня информацию узнать у Вяземской, но её подставлять я не собирался. Так же, как и Николая с Александром Романовых. Прохора спрашивать не только бесполезно, но и опасно – во-первых, он мне за подобные инициативы уши с гарантией надерёт, а во-вторых, точно отцу с дедом доложится, и получу я из Кремля прямой и однозначный приказ забыть о мести бабуле. А спускать сделанное старушке я не собирался, пусть побудет на моём месте – весьма вероятно, что ей на этих самых подружек глубоко плевать, но вот когда последние начнут от неё шарахаться… ***Утром в пятницу встал чуть раньше семи часов утра, сходил в душ, оделся и спустился в столовую. – Доброе утро! – поприветствовал я уже завтракавших Белобородова и Михеева. – Доброе! – кивнули они. Тут и мне принесли завтрак. – Алексей Александрович, до Университета вас довезут и заберут со стоянки после занятий. – сказал мне ротмистр. – Если у вас изменятся планы, сообщите мне, мой телефон у вас есть. – Хорошо, Владимир Иванович. – кивнул я. – Нам сегодня с Прохором надо ещё в Ясенево съездить. Прохор, – я посмотрел на воспитателя, – надо, наверное, с собой взять хорошего алкоголя из погребка?.. – Не переживай. – кивнул он. – Ещё вчера приготовил. Всё в машине. А то, что брюки надел, молодец. Джинсы надо прекращать носить. Только уж в совсем неформальной обстановке. – одобрил он мой внешний вид. – Джемпер с рубашкой тоже нормально, но постепенно надо привыкать к деловому костюму. – На учёбу в костюме – только через мой труп. – осклабился я. – В нужных случаях – вопросов нет. – Хоть так… – кивнул Прохор. – Иди уже, машины у крыльца. Тебе сегодня опаздывать нельзя. Дорога до Университета заняла полчаса, за которые я успел немного вздремнуть. А вот на той стоянке Универа, которую использовали и Долгорукие с Юсуповыми и Шереметьевыми, мою сладкую дрёму как рукой сняло – две «Волги» с гербами Романовых и четверо бдительных Дворцовых в строгих деловых костюмах спровоцировали всплеск любопытства и верноподданнических чувств у проходящих мимо студентов, которые, при моём появлении из машины, остановились и принялись активно кланяться. Натянув на лицо благожелательную улыбку, я им кивнул и проследовал на университетскую территорию, успев заметить краем глаза, что мои «Волги» совершенно беспардонно перегородили выезд «Волгам» с гербами Долгоруких и Юсуповых, встав как можно ближе к воротам. Значит, мои друзья встретят меня уже в аудитории. До учебного корпуса добрался без «происшествий», впрочем, как и до аудитории, за исключением кланяющихся однокурсников, которые меня знали, а вот в самой римской аудитории однокурсники, включая и Долгоруких с Юсуповой, с шумом поднялись со своих мест и дружно поклонились. «Твою же!.. Надеюсь, это не будет повторяться каждый день?» – подумал я, сохраняя на лице все ту же благожелательную улыбку. Студенты, видимо посчитав, что приличия соблюдены, выпрямились и дружно уставились на меня. И чего они от меня хотят? Ч-черт! – Доброе утро! Присаживайтесь. – сообразил, наконец, я. – Доброе утро, Ваше Императорское Высочество! – дружно сказала мне аудитория, и студенты сели, даже те, кто до этого стоял. Я же прошел к своим друзьям, которые, при моём приближении, с улыбками встали вновь: – Доброе утро, Ваше Императорское Высочество. – за всех сказал Андрей. – Хоть вы нормально со мной разговаривать будете? – серьёзно спросил я. – Как скажешь, Алексей. – кивнул он, продолжая улыбаться. – А то… Мало ли… – Никаких «мало ли»! – уселся я на своё место. – Иначе мой гнев будет страшен. – тоже улыбнулся я, и повернулся к продолжавшим стоять девушкам. – Вас, красавицы, это касается в первую очередь. – Алексей, дай привыкнуть. – отмахнулась Инга, а Наталья согласно кивнула. – Уф, привыкла. – они уселись. – Глянь туда. – Юсупова указала мне рукой на один из входов в аудиторию. Я повернулся и увидел совсем не маленькую толпу замерших студентов, которые, видимо, пришли уже после меня. Они пожирали меня стеклянными глазами и не решались подняться на свои места. У другого входа творилось то же самое. Вздохнув, поднялся, вышел из-за парты и направился к преподавательской кафедре. – Уважаемые однокурсники! – начал я. – Позвольте представиться, Романов Алексей Александрович. Прошу всех занять свои места и помнить, что я такой же студент, как и вы. Моя импровизированная речь возымела нужный эффект – стоящие в проходах студенты, на всякий случай, поклонились и быстро устремились вверх по ступеням на свои места, а я спокойно направился на своё. Тут, как раз, прозвенел звонок и вместе с ним в аудиторию зашел наш преподаватель по теории государства и права вместе с ректором Университета, Орловым Виталием Фёдоровичем, дальним родственником генералов Орловых. Мы все дружно встали. – Доброго утра всем. Присаживайтесь. – начал он, глянув в мою сторону. – От имени ректората Университета и всего преподавательского состава позвольте поздравить нас всех с тем, что в наших стенах вновь учится представитель Императорского Рода, что, несомненно, подтверждает тот высокий уровень образования, который не один век поддерживается в нашем с вами Университете. Однако, уважаемые студенты! Не будем забывать и о традициях, существующих в нашей с вами альма-матер. – он обвёл глазами аудиторию. – И не будем их нарушать. Надеюсь, мы поняли друг друга? Хорошей учёбы! – он вышел из-за кафедры, и мы все дружно опять встали. «Хоть за это спасибо Романовым, явно они постарались…» – подумал я с облегчением. Дальше лекция продолжилась в обычном порядке. А вот на переменах я заметил, что мои одногруппники всё равно делают попытки мне поклониться, да и эта «остекленелость» в глазах у них не проходить не собиралась. – Лёха, не обращай внимания. – сказал мне Андрей, заметив это всё тоже. – дай им время, привыкнут, никуда не денутся. – Очень на это надеюсь. – вздохнул я. Обратил внимание и на подружек моих братьев, которые старались не попадаться мне на глаза. Надо будет потом поинтересоваться у Николая с Александром реакцией девушек, уверен, посмеяться будет отчего! На обеде, как и следовало ожидать, меня тихо разглядывала вся столовая. Одно веселило – сидевшие рядом Юсупова с Долгорукой опять, как у них было принято в подобных ситуациях, включили режим «Я – королева!». Прямая спина, величавые движения, крайне надменный взгляд и микроскопические порции пюре и шницеля, которые с огромным трудом можно было разглядеть на вилке… Я даже попытался представить, как бы они себя вели на моём месте. Если Долгорукая наверняка вела бы себя «в относительных рамках», то вот Юсупова точно оторвалась по полной, и никакой ректор ей был не указ! Андрей тоже заметил изменения в поведении девушек, не выдержал и, еле сдерживая смех, прокомментировал: – Такое складывается впечатление, что это вас двоих вчера объявили. – Не мешай нам греться в Лёшкиных лучах славы! – Инга даже не повернулась к нему. – Завидуй молча! – Молчу-молчу! – улыбался он. – Но какие же вы обе смешные! – Андрей! – с укором сказал я ему. – Не мешай девушкам, пусть развлекаются. – и подмигнул ему. По окончанию занятий пошли в кафе, где нас уже ждала Шереметьева. При моём появлении она встала и на полном серьёзе поклонилась. – Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество. – выпрямившись, сказала она. Честно говоря, я первый раз видел у Анны такой неуверенный и растерянный взгляд. Это было так мило! Студенты за соседними столиками начали оборачиваться, вскакивать со своих мест и тоже кланяться. А дальше наступила цепная реакция с перешёптываниями и многозначительными взглядами. Через какое-то время всё кафе стояло на ногах, даже повара с официантами прибежали с кухни! И опять моя радушная улыбка с кивками головой…