– Более чем, Государь. – кивнул Николай Владимирович вставая. За ним поднялись братья и их отец. – Спасибо за ужин. Вынуждены откланяться, дела… – они чуть поклонились деду и вышли из столовой. Я, конечно, сразу понял, что у меня большие неприятности, но вот их размер не мог угадать даже приблизительно… Дед, тем временем, встал и начал нервно прохаживаться по столовой туда-сюда, а отец с дядькой выглядели расстроенными. Молчание затянулось. Наконец, я не выдержал: – И что всё это значит? – Довы…бывался ты, внучок! Вот что это значит. – остановился дед. – Предупреждали же тебя вести себя скромнее, так нет! Мы докуя гордые и независимые! Теперь уже тебя Род на правило поставит! С непредсказуемыми последствиями! – Государь, сделай меня обратно князем Пожарским. – сказал я первое, что пришло в голову. – Можно даже не князем, а просто Пожарским. Мне ваш Род вообще никуда не упирается, одни проблемы от вас… Заверещала чуйка и меня выбросило в темп… От первого удара деда я ещё сумел увернуться, от второго тоже, третий кое-как умудрился самортизировать рукой, но вот за следующими связками из ударов я банально не успевал… Император ко мне буквально прилип, нанося в бешенном темпе короткие, сильные удары всеми конечностями из любых положений и под разными углами. Кое-как приноровившись, я начал отвечать, но дед ещё больше взвинтил темп. Шансы остаться не покалеченным собственным родичем резко упали до нуля. Оставалось одно – гасить ему сознание, что я и сделал… Император замер, его глаза стали абсолютно пустыми. Удар в пол силы в грудь, и дед, собирая на своём пути стулья с обеденным столом, останавливает своё движение в углу столовой. Глядя на распластавшееся тело родича, я не чувствовал по отношению к нему никакой злости, только досаду оттого, что Романовы меня втянули в такую жизнь. Да, наверняка мои слова по поводу возвращения в Род Пожарских Главе Рода Романовых показались крайне обидными, и даже оскорбительными, но они реально отражали моё отношение к сложившейся ситуации. А все действия Романовых только убеждали меня в собственной правоте. – Лёшка! – спокойный голос отца вывел меня из этого ступора. – Ты не сильно батю приложил? Возле уже приходящего в себя Императора возился дядька Николай, а мой отец так и продолжал сидеть, как ни в чём не бывало, на своём стуле посреди всего этого бардака, который образовался в столовой после «полёта» деда. – Глянь батю, мало ли что… – попросил меня отец. Эту просьбу я выполнил, тем более, и сам хотел удостовериться, что с дедом всё в порядке. – Синяком отделается. – сообщил я ему и усмехнулся. – А вот я вообще весь синий буду. – боль от дедовских ударов появляться начала только сейчас. – Как кувалдой старикан лупит… И не скажешь, что сегодня днём при смерти был… – Да уж… – улыбнулся отец. – Батя всегда отличался живостью характера. В этот момент в столовую вернулся князь Пожарский: – И что здесь, я стесняюсь спросить, произошло? – С нашим с тобой внучком в одном вопросе не сошлись… – держась за грудь, ответил Император, который уже сидел, поддерживаемый дядькой Николаем. Князь Пожарский ухмыльнулся и сказал: – Вижу, у внука аргументы оказались весомее? – Это точно. – Император, поддерживаемый младшим сыном, поднялся на ноги и тряхнул головой. – Так, родственники, – решил вмешаться я, – хватит делать вид, что ничего не случилось. Поступим следующим образом. Ночевать я здесь не останусь, меня здесь не очень любят и, к тому же, бьют. Ещё каким-то там Советом Рода стращают, а мне это всё не очень нравится. А когда мне не нравится, я становлюсь злым и раздражительным… И в этом состоянии за свои действия не отвечаю. – я оглядел присутствующих. – Для проверки состояния здоровья деда приезжать буду каждый день, в случае экстренной ситуации телефон вы знаете. Второй сеанс обязательно проведу. И со страхом и дрожью в коленках буду ждать Совета Рода. Завещание составлю в пользу приютов и Рода Пожарских, так что вам, дорогие мои и любимые, – я смотрел только на Императора, – ничего от имущества Гагариных не достанется. Деда, – обратился я к князю Пожарскому, – до дома добросишь бедного сиротинушку? – Д-доброшу… – он смотрел на меня круглыми глазами. – Тогда пошли. Загостились мы тут… Попытка Императора что-то сказать, была остановлена моим отцом: – Батя, всё потом! Алексей, завтра ждём. – Буду. – кивнул я. Уже в машине дед спросил: – По какому поводу тебя Советом Рода стращают? Если это не секрет, конечно… Рассказал ему всё, и про гнев, после которого слёг Император, и про мою поездку к Петровым, и про то, как не пустил Императрицу в вертолёт, и про то, что она слила Владимировичам информацию об истинных причинах недуга своего мужа. – Деда, ты не представляешь, как они меня все уже достали! Видеть уже этих Романовых не могу! Вот я и попросился у Императора обратно к вам в Род, а про Род Романовых сказал, что мне на него уже наплевать… – Да, Лёшка, я бы тоже после таких слов тебе в морду с кулаками полез… – покивал головой дед. – Больше такого чтоб я от тебя не слышал. И на другого своего деда не обижайся, он в своём праве был. – Да я и не обижаюсь уже… – вздохнул я. – Вот и молодец. А этот Совет Рода? Наплюй и разотри! Там всем Николай рулит, как скажет, так и будет, вот увидишь. Ну, выскажут тебе остальные Романовы своё «фи», укажут на недопустимость подобных эксцессов в будущем, щёки понадувают, тащась от своей значимости, и отпустят тебя с богом. Неприятно, конечно, но пять минут позора, и ты снова человек. – хмыкнул он. – А вот с бабушкой своей будь аккуратнее. – он посерьёзнел. – Она вообще ни перед чем не останавливается. Петров твой этому самый наглядный пример, да и подстава эта с Владимировичами тоже. Ты меня услышал? – Услышать-то я тебя услышал, деда, только вот проблем всех это не решает. Посоветуй, как мне от Романовых этих избавиться? Насовсем. Старик тяжело вздохнул и спросил: – Всё настолько печально? – Да. – Никак, Лёшка. – дед опять вздохнул. – Ты член Рода, да к тому же ещё и официально признанный. Да ещё и с такими способностями. Кто ж тебя на сторону-то отпустит? Романовы костьми лягут, но из Рода ты никуда не денешься. Можешь и не мечтать, внучёк. – Я так и знал! А если я развлекаться начну не по-детски? – пришла мне в голову мысль. – Прилюдно. С размахом. Так, чтоб Москва вздрогнула? – Можешь. – кивнул дед. – Ты всё можешь, твоё Императорское Высочество. Только репутацию ты своим разгульным образом жизни не Романовым подмочишь, а Роду Пожарских, который тебя, балбеса, фактически воспитывал всё это время. Мысль улавливаешь? – Чёрт! – хлопнул я себя по колену. – Везде засада! Хоть вешайся! – И это тоже можешь. – хмыкнул дед. – Только знай, я тебя после этого первый руки не подам. Так что терпи, Алексей, Императором станешь. Легче стало? – Стало. – кивнул я. – Спасибо, деда. Слава богу, старик не стал мне засирать мозги всеми этими высокопарными речами о чувстве долга и величии Рода, а просто выслушал и посочувствовал моим проблемам. Я ему за это был действительно благодарен. – Сочтёмся. – приобнял он меня. – Когда в гости пригласишь? – Приходи в любое время. – Договорились. ***– Что с матерью делать будем? – Император, улыбаясь, смотрел на сыновей. – Я её предупреждал, чтоб она держалась от Лёшки подальше… – Ничего мы делать не будем. – пожал плечами Александр. – Раз уж маман решила давить на Алексея по всем фронтам, даже, вон, тебя не послушалась, не будем ей препятствовать в этом благородном начинании. Но для вида, обидеться на неё тебе стоит. Как и нам с Коляшкой. – Согласен с Сашкой. – кивнул Николай. – Пусть дерутся, а мы с вами в сторонке постоим, и Лёшку пожалеем. – ухмыльнулся он. – Да и этот Совет Рода нам только на руку. Владимировичи и все остальные племяша плохо знают, жизни его учить начнут, попрекать безответственностью… А учитывая его взрывной характер… Возможны варианты… Отец, надо бы перед Советом родичей накрутить, чтоб нервные все были. Как ты на это смотришь? – Сугубо положительно. – ухмыльнулся Император, потирая ушибленную грудь. – Хотели Совет Рода, будет им Совет Рода. Главное, сынки, разыграть всё грамотно. И обязательно проследить, чтобы внучёк бабулю за это время не ухайдакал от переизбытка нежных чувств… Глава 7 В особняке меня, естественно, никто не ждал. А в гостиной проходила самая настоящая культурная пати – присутствующие Сашка Петров, Кристина Гримальди, Вика и Прохор под веселую музычку рассматривали какие-то рисунки, сидя рядом на диване. Громко заявлять о своём появлении я не стал, и аккуратно подкрался к ним сзади. Рисунки представляли собой некий аналог комиксов, написанных карандашом, и были разложены на столе в определённом хронологическом порядке – на первом рисунке молодой человек, в котором без особого труда можно было узнать моего друга Александра Петрова, сидел перед мольбертом с кистью в руке и о чём-то или о ком-то мечтал, задумчиво глядя в даль. На втором рисунке юноша уже что-то сосредоточенно выводил кистью на мольберте, а на заднем плане появились тёмные тени. На третьем рисунке эти тени уже плотно окружают пишущего и ничего не подозревающего художника, и начинают приобретать очертания злобных тёмных демонов. Его неравной борьбе с этими демонами был посвящен четвёртый рисунок. В пятом уже сломленный художник полностью во власти глумящихся над ним демонов-теней. Шестой, седьмой и восьмой рисунки показывали, как демоны тащат отчаянно сопротивляющегося молодого человека в темницу, где приковывают его к каменной стене и продолжают над ним свои измывательства. На следующем рисунке без труда угадывался уже я, что характерно, весь в светлом, с открытым и честным лицом и выпяченным вперёд подбородком, что, судя по всему, должно было указывать на упорство с мужеством и непримиримость в борьбе с силами зла. Что и доказывал следующий рисунок, десятый по счёту, в котором обезображенный выпяченным подбородком я, весь объятый языками пламени, бьюсь со злобными демонами. На следующем рисунке мой герой, тоже огнём, испепеляет последнего демона и стены темницы художника. Последний рисунок был особенно пафосен – мы с Сашкой идём навстречу восходящему солнцу, яркие лучи которого очищают пространство вокруг нас от всякой скверны. – И какими это событиями вам навеяло, Александр Владимирович? – громко поинтересовался я у «жертвы злобных демонов». Присутствующие вздрогнули и начали ко мне оборачиваться. «Жертва» так вообще подскочил и слегка побледнел: – Б-баловался в имении у родителей… – запинаясь, пролепетал Петров. – П-пока мама болела… Ерунда, ничего особенного… – он повернулся и начал судорожно собирать рисунки со стола. – А чего вам не понравилось в этих рисунках, Ваше Императорское Высочество? – хмыкнула Вяземская. – В образе «борца со злом» вы смотритесь очень даже органично. Моё девчачье сердечко при просмотре этих рисунков начало учащённо биться и трепетать. – она посмотрела на Гримальди. – Кристина, а твоё? – Я за художника очень переживала… – чуть покраснела та. – Его каждый обидеть может… – и кинула наполненный нежностью взгляд на Александра. – Ну… и «борец со злом» у меня вызывает только положительные эмоции. Настоящий герой! «Герой» на это улыбнулся и сказал: – Кристина, да я, в первую очередь, за нашего общего друга переживаю. Уж больно мрачные рисунки у Александра получились. – Нормально у меня всё. – не совсем уверенно заявил Сашка, как раз собравший все рисунки. – Я же говорю, баловство всё это… – Ну, и славно. – кивнул я. – Мне нальёте? – я указал на бутылки и бокалы, временно перемещённые на край стола. – Портвейн будешь? – Прохор взял бутылку, стоявшую недалеко от него. – Крайне рекомендую. – Наливай. – кивнул я и спросил к остальных. – А вы чем сегодня расслабляетесь? Оказалось, что Вика, Сашка и Кристина пили французское белое сухое какого-то там года, которое с собой привезла Гримальди. Она же и настояла на том, чтобы я это вино попробовал тоже. К гурманам я себя отнести не мог, скорее, наоборот, так что сделал вид, что «оценил букет» этой кислятины с её послевкусием, но от «добавки» вежливо отказался. Про причины моёго внезапного появления так никто и не спросил, всё-таки это они были у меня в гостях, а не я у них, только Прохор ерзал на диване и поглядывал на меня подозрительно. А вечер, тем временем, продолжился. Уже в ходе последующего общения я понял, что все были изрядно навеселе – сидели-то они с восьми вечера, а время подходило к десяти. Из отдельных реплик выяснилось, что Виктория с Кристиной очень быстро, ещё до моего прихода, нашли общий язык, и Гримальди рассказывала присутствующим про своё родное княжество. Кроме того, оказалось, что Вика там бывала в юности с родителями и у неё остались только самые приятные впечатления.