– Алексей, – обратилась ко мне Гримальди, – я помню про своё обещание и готова переговорить с дедушкой по поводу твоего к нам официального визита. Думаю, проблем никаких не возникнет, даже наоборот, для нашего Рода будет большой честью визит… твой визит. Народ навострил ушки, особенно это было заметно по Прохору. – Кристина, ну зачем нам официоз? – улыбнулся я. – Частный визит с размещением в приличной гостинице меня вполне устроит. Не хотелось бы вас стеснять. – И слышать ничего не хочу! – нахмурилась она. – Не обижай меня, пожалуйста! – Кристина, ещё же ничего не ясно. – продолжал улыбаться я. – Давай мы на эту тему с тобой позже поговорим. Хорошо? – Хорошо. – кивнула девушка и опять чуть покраснела. – А можно ты Александра с собой возьмёшь? – Куда же я без него. – вздохнул я, наблюдая краем глаза за сразу повеселевшим Петровым. – Обязательно возьму. – А меня? – как бы между делом поинтересовалась скромно потупившаяся Вяземская. – И тебя, Вика. – пообещал я. – Думаю, свита у Великого князя Алексея Александровича соберётся самая представительная. Сомнений, что к нам присоединятся мои братья, а также Долгорукие, Юсупова, Шереметьева и Голицыны не было никаких. Про Прохора и говорить не приходилось. – Спасибо, Алексей Александрович! – довольно кивнула Вяземская. – И вообще, что-то мы тут совсем про нашего радушного хозяина забыли, а ведь, насколько я в курсе, мы у него в особняке первые гости. Предлагаю тост – за Алексея! Все поддержали Вику и выпили. – Надо бы новоселье отметить. – сказал я. – В следующую субботу. Как вам? – возражений не последовало. К половине двенадцатого ночи у нас в гостиной образовалось две компании – Сашка с Кристиной, всецело поглощённые друг другом, и мы с Викой и моим воспитателем. – Вика, а Прохор у нас на неделю в отпуске. – поделился я новостью с изрядно захмелевшей девушкой. – Ничего себе! – заинтересовалась она и с интересом начала его разглядывать. – И как, Прохор, не страшно нашего Великого князя без присмотра оставлять? – Очень страшно, Вика. – хмыкнул он. – Однако, вопрос с отпуском окончательно ещё не решен. Особенно в свете столь неожиданного возвращения этого самого Великого князя домой. – Да, Лёшка мне тоже говорил, что будет всю неделю в Жуковке ночевать… – насторожилась девушка. – Договорился с родичами, что буду каждый день туда ездить. – пояснил я. – Так что, Прохор, ты в отпуске. – Только после согласования с твоим отцом. – буркнул он. – Прохор, чем планируешь заниматься? – уже спокойно поинтересовалась Вяземская. – Планы есть… – протянул он неопределённо. – Посмотрим. – Решетова туда входит? – Вика пьяненько улыбалась. – Есть… основания так предполагать? – мой воспитать изо всех сил старался «держать лицо». – Есть. – кивнула она и демонстративно уставилась в сторону. «Внутреннее борение» отчётливо читалось на лице Прохора, его взгляд начал метаться между девушкой и мной, и, наконец, он не выдержал: – Колись, Ведьма, твоя взяла. Вика отвечать не торопилась, явно продлевая удовольствие. Она не спеша взяла со стола бокал с вином, пригубила его и поставила обратно. – Поговаривают, – нарочито медленно начала Вяземская, – что Решетова, наконец, пришла в себя, трезво оценила свои шансы и решила окончательно забыть про некого молодого человека царских кровей. – Вика сделала паузу, и опять пригубила вина. Прохор же весь превратился в слух. – В подразделении из холостых ей по сердцу, якобы, никто не пришёлся, а вот некий активно ухаживающий за ней инструктор, оказавшийся к тому же ещё и загадочным сотрудником Тайной канцелярии, понравился… – Вика многозначительно посмотрела на моего воспитателя. – Проблема только одна, Прохор. Эта Решетова тебя реально боится. Как и я, впрочем… – Не понял?.. – опешил он. Как и я, кстати, тоже! Вяземская одним глотком допила вино, и резко, со стуком поставила бокал на стол. – Знаешь, – продолжила девушка, – ещё когда вы с Лёшкой на базе появились, сразу было видно, что тебе человека убить, как мне высморкаться. – Вика с вызовом смотрела на моего воспитателя. – В наших кругах на такие вещи сразу внимание обращают. Это у Лёшки глаз замылен, он, как я поняла, с младенчества тебя наблюдает. – Предположим, что ты права. – спокойно кивнул Прохор. – Дальше. – продолжила девушка. – Ты думаешь, что твоё пренебрежительное отношение к работе нашего подразделения не бросается в глаза? Ошибаешься, Прохор. Нет, ты явно этого никогда не демонстрировал, но вот в глазах… Да и на Орлова ты всегда смотрел не как на командира, а как на равного. Если не больше… А уж когда ты мне помогал с подбором кандидатур для подразделения, там у меня вообще всякие сомнения пропали касательно твоего богатого жизненного опыта. Вроде ты и не делал ничего такого, но все твои замечания в дальнейшем срабатывали! А помнишь, там, у «Плакучей ивы», Орлов тебя Зверем называл? – спросила Вика. – Да. – кивнул Прохор. – Это мой позывной ещё с тех времён… – Я аккуратно навела справки у знающих людей… – продолжила она. – О неком человеке с позывным «Зверь» до сих пор ходит масса непроверенных слухов. Кто-то его ассоциирует с армейской разведкой, кто-то с Корпусом, некоторые грешат на Канцелярию. Но все сходятся в одном – Зверь несомненный герой войны с Китаем, выполнявший самые сложные задания нашего командования, информацию о которых порой в Империи, что характерно, получали не из наших официальных источников, а из возмущённых «визгов» китайцев. Награда за голову Зверя, кстати, Китаем до сих пор не отменена. – Вика посмотрела на меня. – И после этой информации мне стало очень страшно, Прохор! С твоей-то репутацией в наших кругах и с обширным личным кладбищем… Я и за Лёшку стала переживать, во что ты его своим воспитанием мог превратить. Особенно после того, как он периодически дико взбрыкивал… И, как оказалось, уже убивал… – Ты, мать, говори, да не заговаривайся. – с угрозой сказал мой воспитатель. – Напилась пьяной, веди себя прилично. – Прохор! – решил вмешаться я. – Пусть выговорится. – Лёшка, – грустно улыбнулась Вика, – не обращай особого внимания на мои слова. Действительно, мне захотелось выговориться. Тем более, абы кого к тебе бы воспитателем Романовы не приставили. Психа какого точно нет. Я что хочу сказать своим откровенным спичем. Прохор, будь с Решетовой помягче, своего Зверя засунь себе… – она махнула рукой. – Ну, ты понял. Иначе девку отпугнёшь. Даже несмотря на то, что она из нашего подразделения. Тебе её ничего доказывать не надо, она интуицией этой нашей бабской и так всё поняла. Покажи, что готов о ней позаботится, стать крепким плечом. Остальное со временем придёт. Понял меня? – она с улыбкой смотрела на Прохора. – Понял. – кивнул он. – И красивую жизнь ей не шибко показывай, перья не распушай, – продолжала улыбаться девушка, – не развращай мне сотрудника! – Договорились. – опять кивнул он. – И… спасибо, Вика. – Потом как-нибудь отблагодаришь. – вздохнула она. – Я буду очень рада, если у вас всё получится. – Будем надеяться. – кивнул Прохор. Дальше разговор у нас как-то незаметно свернул в сторону общих впечатлений от особняка, в котором мы все сейчас проживали. Сошлись на том, что жить здесь можно, тем более, в тихом центре Москвы. Особенно Прохора, как и Вику, конечно, впечатлил винный погреб, в котором он и нарыл этот марочный портвейн. Вика тоже была в восторге, и сообщила, что видела вино «Изабелла» 1999-го с солнечной стороны горы какого-то там виноградника в Крыму, которое ей особенно нравится. Претензий к апартаментам что у Вики, что у Прохора, не было. Что же касалось моего воспитателя, я точно знал – если бы у него возникли бы какие-то проблемы или что-то не устраивало… Короче, решились бы они крайне быстро. Это же касалось и девушки, которая отметила высокий уровень предоставленной мне Романовыми обслуги. А потом разговор плавно перетёк к охране. – Лёшка, а ты знал, что Дворцовыми тут тебе вообще кварталы перегораживать можно? – улыбался Прохор. – И никто ничего не скажет, что характерно. В том числе и Пожарские. – И зачем мне кварталы перегораживать? – не понял я. – Именно потому, что ты этого делать не собираешься, я тебе об этом и говорю. – пожал плечами он. – Так, для общей информации. Мне тут просто Михеев про твои поездки в Университет доложился, типа, его бойцы вынуждены постоянно Долгоруких с Юсуповыми и Шереметьевыми пододвигать. Не вздумай своей охране препятствовать, это нормально и является частью твоего статуса. Понял меня? – Великий князь у нас самый лучший! – припечатала Вика. – Кто там из этой тусовки гламурной смеет возмущаться? – она с вызовом смотрела на Прохора. – Ведьма, ты ничего не попутала? – хмыкнул он. – Ещё разборки мне тут с Главными Родами устрой во славу Великого князя Алексея Александровича! С активным мордобоем, который ты так нежно любишь. Они все всё прекрасно понимают и ведут себя соответствующим образом. Никто на честь нашего с тобой Великого князя не покушается, даже робких попыток замечено не было. Я тебя уверяю, Канцелярия с Дворцовыми за этим тщательно следят. Ты меня услышала, Ведьма? – Услышала. – кивнула Вяземская. – На Канцелярию и Дворцовых уповаю и верю в их непогрешимость. Дальше разговор свернул в сторону планирования моего завтрашнего дня. – Раз мне твой отец до сих пор не позвонил, значит ничего страшного в Жуковке не случилось, и я с завтрашнего утра в отпуске. – сообщил Прохор. – Так что решай сам, как и что спланируешь. – Хорошо. – кивнул я. – Дед всё равно в Жуковке безвылазно будет сидеть, значит приехать к нему можно будет в любое время. – А я уже со своими родичами о встрече договорилась. – сказала Вика. – Я ведь думала, что ты только в понедельник появишься. Так что на меня, Лёшка, можешь завтра не рассчитывать. – Договорились. Буду весь день скучать. – Ага… – хмыкнула девушка. – Так я тебе и поверила. Кристина Гримальди уехала домой во втором часу ночи, не забыв поблагодарить меня за оказанное гостеприимство. Я же ей на это «разрешил» заглядывать в особняк в любое время, прямо сказав, что «мне тут скучно» и Александра планирую не отпускать ещё пару недель. Когда же мы вчетвером вернулись обратно в гостиную, Прохор указал Сашке на диван и приказным тоном заявил: – Садись, Дон Жуан ты наш Смоленский. Есть разговор. – Петров настороженно уселся на краешек дивана, а мой воспитатель над ним буквально навис. – Так, Александр, твои отец с матерью сейчас далеко, будем считать, что я у тебя пока за родителей побуду. Ты вообще понимаешь разницу в твоём положении и положении Гримальди? – Понимаю… – поник Петров. – Ничего ты не понимаешь! – рявкнул Прохор, а Сашка вздрогнул. Впрочем, как и мы с Викой. – Не дай бог что, тебя Лёшка защитить не сумеет, или защитит, но огромной ценой. Несмотря на то, что Род Гримальди нищие даже по сравнению с тем, что Лёшке от Гагариных досталось, но они князья! Больше того, княжество Монако – отдельное, хоть и маленькое, но государство! Да, Сашка, я за Империю горд – к ногам простого дворянчика из провинции кидаются не простые девки, а цельные принцессы! – Прохор ухмыльнулся. – Ты уже один раз проблем поимел, и родителей с братом чуть под монастырь не подвёл, у друга твоего вон проблемы из-за этого в семье… А тут так вообще международный конфликт можешь спровоцировать. Разрешаю уже что-нибудь вякнуть в своё оправдание. На Сашку было больно смотреть – опущенная голова, поникшие плечи… Я же не спешил что-либо говорить в его оправдание, признавая правоту своего воспитателя. Одна Вяземская смотрела на всё это со здоровой, циничной, слегка пьяной усмешкой и, не удержавшись, спросила: – Так это получается, что те рисунки, которые мы сегодня видели, основаны на реальных событиях? Романов, ты опять какой-то подвиг совершил? – Вика!.. – протянули мы с Прохором одновременно. – Что, Вика? – пожала плечами она. – Сашка, да обрюхать ты эту принцесску импортную, если уже совсем невмоготу! А там два варианта – или тебя казнят, или заставят на ней жениться. Тут уж как карта ляжет… Хотя, нет, точно казнят! Но есть ещё и третий вариант. – она опять, как и в разговоре про Решетову, мечтательно устремила свой взор куда-то в сторону и не спешила продолжать. – К-какой? – робко поинтересовался Петров. – Вот же вы, мужики, глупые! – Вика деланно вздохнула. – Основная твоя цель избежать совсем уж явного мезальянса с будущей супругой, Александр. И тут я говорю не про принцессу Гримальди, а про твой будущий брак вообще. Сегодня вы с этой Кристинкой друг друга нежно любите, а завтра она к себе на родину уедет, и забудет про тебя. Молчи! – Вяземская пресекла Сашкину попытку что-то возразить. – Короче, Александр, у тебя есть друг, – она указала на меня, – очень влиятельный друг, перед которым открыты все двери. Он уже и так сделал для тебя самое важное – свёл со своим дедом, князем Пожарским, портрет которого ты сейчас пишешь. Я с Леськой на эту тему разговаривала. – пояснила она нам с Прохором. – Так вот, уверенно могу сказать, что после того, как Михаил Николаевич похвастается в Обществе этим портретом, с заказами у тебя, Александр, проблем не будет. А если учитывать, что там, по слухам, в очереди уже эти… – она брезгливо поморщилась, – Юсупова, Долгорукая и Шереметьева, не говоря про Великих княжон Марию Александровну и Варвару Александровну, открываются такие перспективы… – Вика покачала головой и улыбнулась. – А это репутация, положение, деньги и слава, с которыми ты жену будешь себе выбирать самостоятельно, в том числе, чем чёрт не шутит, и из княжеских Родов. – она довольно откинулась на спинку кресла. – А пока я с Прохором полностью согласна, не по чину тебе Кристинку украдкой за сиськи тискать. – Вика права, Сашка. – я смотрел на своего уже не на такого грустного друга. – Дело за малым, осталось тебе стать богатым и знаменитым, а в таланте твоём никто никогда и не сомневался. Только у меня будет существенное дополнение – как бы тебе этого не хотелось, но в Свете придётся вращаться, чтобы стать своим. Согласен на такую жертву? – я не смог удержаться от улыбки. – Или будешь из себя и дальше строить гения-затворника?