Догадка вскоре подтвердилась – волны замерли, и земля с оглушительным грохотом рухнула вниз. С ещё более оглушительным грохотом, разваливаясь на части, обрушилась и стена вокруг деда. Окружающее заволокло клубами пыли. Уже из последних сил я потянулся к Императору и начал проверку – снежинки ярко светились, еще ярче светились жгутики, соединяющие их, да и в целом доспех мне нравился больше, чем до правила. – Лёшка, ты как? – голос отца вернул меня в себя, остальные родичи были на подходе, да и Император уже тоже двигался в нашем направлении. – Нормально. – меня чуть повело в сторону, но отец меня поймал. – С дедом, по моим ощущениям, тоже. Сейчас он подойдёт. Но первыми, на темпе, к нам подбежали Великие князья и князь Пожарский, последним появился дядька Николай. – Твою налево, Алексей! – выдохнул брат деда, Великий князь Владимир. – Живой? И что это было? – он чуть напрягся и подул ветер, отгонявший от нас поднявшуюся пыль. – Так дед же вам рассказывал. – я мотнул головой в сторону князя Пожарского. – Правда, я и сам не предполагал, что с другим моим дедом будут такие спецэффекты. – Лёшка, ты живой? – к нам, наконец, подошёл и сам «создатель спецэффектов». – Живой. Сам как? – Лучше всех! – Император, улыбаясь, потянулся. – Силы – море! Не знаю, куда девать! – Я же предупреждал... – Помню. – кивнул он. – Не переживай, буду терпеть. Ну, что стоим? Пойдёмте уже. И вообще, где мать? – он посмотрел на младшего сына. – Унёс, от греха подальше. – хмыкнул тот. – Вместе с Дворцовыми нас ждёт. Ты, батя, нас всех тут напугал... Чуть беседку не разломал. Надо было вам с Алексеем дальше по полигону уходить. – Моя вина. – признал я. – Ты-то тут причём? – нахмурился дед, и на ходу принялся описывать присутствующим свои ощущения, постоянно поглядывая на князя Пожарского, который подтверждающе кивал головой. Остальные Романовы с огромным интересом слушали Главу Рода, бросая на меня задумчивые взгляды. Так, незаметно, мы оказались у целой беседки, порядок в которой уже наводили Дворцовые. Тут к деду на шею кинулась бабка: – Ты чего, Колька, такое устроил на старости лет? – запричитала она. – Напугал меня, ирод! С тобой всё в порядке? – Со мной всё в порядке, Машенька! – Император начал гладить жену по голове. – Точно? – Точно. Императрица, наконец, расцепила руки и повернулась к младшему сыну и укоризненно спросила: – Коляшка, а как-нибудь поаккуратнее меня хватать можно было? У меня же синяки надолго останутся! – Прости, мама. – Великий князь сделал вид, что сожалеет. Ни о каких синяках и речи быть не могло, бабка явно была в доспехе. – Ситуация просто такая была... На автомате действовал... – На автомате он действовал! – фыркнула Императрица. – Не должно быть таких ситуаций! – припечатала она, повернувшись в мою сторону. – Думать же надо! Могли бы и подальше отойти. Я не для этого столько лет парком занималась, чтобы всякие тут мне икебану портили... Алексей, только спокойней! Но терпеть безнаказанно такое, да ещё и в присутствии родичей... Гнева-то и надо всего чуть-чуть... *** Романовы и князь Пожарский так и не поняли, что заставило Марию Фёдоровну резко притихнуть, – то ли рык Императора: «Замолчи, Маша!», то ли вполне осязаемая угроза, которой буквально на физическом уровне повеяло от Алексея. Императрица же побледнела и быстро сделала от молодого человека несколько шагов назад. К ней бросился младший сын, и закрыл собой. – Алексей, прекращай! – опять рявкнул Император с перекошенным лицом, но теперь уже на внука, схватив последнего за шею. Алексей и не подумал сопротивляться, продолжая спокойно стоять с опущенными руками, но ощущения угрозы постепенно исчезло. – Государь, – улыбнулся он, – я тебя предупреждал… А ещё я почему-то думал, что в нашем Роду с воспитанием, в том числе и женщин, дела обстоят неплохо. Извини, ошибался. Император отпустил шею внука и сплюнул. – Я, пожалуй, поеду... – так же спокойно и с улыбкой продолжил Алексей. – Устал очень. Инструкции, Государь, те же – с применением силы надо повременить. Физическая активность только приветствуется. Завтра после учёбы заеду. Договорились? – Жду. – буркнул Император. – Господа! – кивнул молодой человек и направился к стоянке гольф-мобилей. Только когда Алексей удалился на достаточное расстояние, только тогда из-за спины сына выглянула бледная Мария Фёдоровна и заявила полуистеричным тоном: – Коля, ты это всё оставишь вот так? Надо наказать наглого щенка! – Щенок прав, Машенька. – криво улыбнулся Император. – С воспитанием у нас в Роду в последнее время действительно серьёзные проблемы. Ты куда лезешь, мать? – рявкнул он. – Парка ей жалко стало. Я тебя предупреждал, чтоб ты к внуку не цеплялась? – Предупреждал. – донеслось из-за спины Николая. – Так в чём дело? – Он тебя чуть не убил! Такое не прощают! – Опять двадцать пять! – выдохнул Император. – Надоело! – он раздраженно махнул рукой и пошел в сторону дворца. Все, кроме младшего сына, направились за ним, а Николай принялся утешать мать, из глаз которой от обиды и непонимания царственным мужем её мотивов текли слёзы. *** До особняка мы с Прохором добирались так и не сказав друг другу ни слова, и только зайдя в дом, воспитатель решил спросить: – С Государем всё прошло нормально? – С ним-то да. А вот я очень устал. – Отдыхай. – кивнул он. – Если понадоблюсь, буду у себя. – Хорошо. Добравшись до своих покоев, прямо в одежде завалился на кровать и попытался заснуть. Но сон всё никак не шел, зато лезли разные мысли, главная из которых была: «Почему я так спокойно стал реагировать на провокации Романовых?» Неужели, начинаю привыкать? Да и родственнички мои, по ходу, тоже к моим «выступлениям» стали относиться гораздо толерантнее... Притирка к друг другу идёт? И когда она закончится? Ладно, хоть жить отдельно позволяют, иначе бы я уже давно в Кремле от них от всех повесился. А что теперь будет на Совете Рода? После моего сегодняшнего гнева? Мне так просто это точно с рук не спустят, к гадалке не ходи... Но бабке всё же зубы показать было необходимо, не бить же её за поганый язык в самом-то деле? А так в следующий раз карга старая думать будет, что своим помелом можно мести, а что нет. Ладно, разберёмся... *** – И как вам денёк? – Великий князь Владимир Николаевич с усмешкой смотрел на сыновей. Этот вопрос был задан только после того, как покои брата Императора в Кремле были проверены ими лично на предмет прослушки, и включены «глушилки». – Да уж... – протянул Николай. – Родичи не перестают удивлять. Батя, ведь тетка Маша реально не по делу на племяша наезжает. Да ещё и при нас... Тут я с дядькой Колей согласен. – Ты за языком-то следи, сынок. – улыбнулся Владимир Николаевич. – Не сказани где... Если тётка твоя если узнает... – он погрозил сыну пальцем. – Да и поведение братца меня несколько настораживает, не сильно-то он жену и сдерживает в этих её комментариях по поводу внука, что на него совсем не похоже. Государыня наша очень хорошо границы дозволенного знает, и ранее в заплывах за буйки замечена не была. Братец точно что-то мутит. – Владимир Николаевич задумался на несколько мгновений. – Так, сынки, вещает моё сердечко, что с Советом Рода мы крупно облажались, но отступать уже поздно... Надо думать, как из сложившейся ситуации без крупных потерь выйти. Главное, сынки, сейчас держаться подальше от вашей тётки. Чую, власть в Роду скоро поменяется. И вообще, мне хочется быть молодым и сильным, а не старым и больным. – Батя, а ты краски не сгущаешь? – спросил Константин. – Меня, если честно, племяш реально начинает пугать! – его аж передёрнуло. – Его гнев стал точно сильнее, и он, если вы заметили, научился его контролировать, а не в обморок падать от напряжения, как было там, у Гагариных. Так что мы все рискуем оказаться в краях вечной охоты, сдохнув самым позорным образом от ужаса и с мокрыми штанами... Если Лёшку, конечно, достаточно сильно разозлить. – Ты думаешь, сынок, что родной дядька тебя и сейчас не способен туда отправить? – хмыкнул Владимир Николаевич. – Если интересы Рода потребуют, отправишься на охоту как миленький... – Нисколько в этом не сомневаюсь. – криво улыбнулся Константин. – Государь у нас мужчина резкий, решения принимает быстро... Даже такие. Но вот Алексей, батя? Для него что, вообще авторитетов не существует? – Почему же, существуют. – пожал плечами Владимир Николаевич. – Насколько я понял, это князь Пожарский и Прохор Белобородов. Именно они у нашего будущего Императора в ближниках. Вы ведь личное дело этого Белобородова читали, которое я из Канцелярии запрашивал? – сыновья кивнули. – Прониклись? – и опять кивки. – Параллели в поведении заметили? Задача поставлена – задача будет выполнена. Любой ценой и невзирая ни на какие жертвы. – Батя, а кто Алексею задачи-то ставит? – не понял Николай. – Самое страшное для нас, Коля, что задачи Алексей ставит себе сам... *** Император с сыновьями слушали запись беседы Владимировичей, которую в Жуковку доставил лично Пафнутьев. В преддверии Совета Рода Виталий Борисович получил от Императора личный приказ поставить на контроль всех Романовых без исключения. – Похоже, мы с показательным Советом Рода пролетаем? – охарактеризовал услышанное Николай. – Не факт. – покосился на отца Александр. – Повестка Совета уже озвучена, дядьке и братьям в любом случае придётся её придерживаться, чтоб не потерять лицо... А там, будем посмотреть. – Коля, твой брат прав. – кивнул Император. – Зацепиться нам будет за что. Но Володька молодец! Недооценил я его, признаю. Любопытно будет взглянуть, как он с темы попытается съехать. – Теперь понял, батя. – отмахнулся Николай. – Меня другое волнует. Хватит уже мамой играть. Доиграемся! Целый час её после Лёшкиного гнева успокаивал. Не жалко тебе её? Или интересы Рода не позволяют опускаться до таких мелочей? – спросил он язвительно. – Всё сказал? – спокойно поинтересовался Император, на что Николай кивнул. – Ты прав, мной движут только интересы Рода. И твой дядька на записи правильно отметил, что власть в Роду меняется, вернее, меняется её центр. За вас двоих я не переживаю уже сейчас, с Империей вы справитесь, а вот за будущее Алексея волнуюсь, ведь он был у нас всегда запасным вариантом. Жизнь так повернулась, Коля. – Император вздохнул. – Как ты собираешься компенсировать семнадцать лет отсутствия племянника в Роду? А это и самое элементарное привыкание к друг другу и опознавание «свой-чужой», симпатии с антипатиями, общение, некий авторитет, наконец. А тут такая прекрасная возможность – наша любимая матушка решила, по своему всегдашнему обыкновению, показать новичку, кто в Роду хозяин. Вот зубки-то и обломала об Лёшку. – он хмыкнул. – Да, обидно, когда всё идёт не по-твоему, особенно для твоей мамы, которая уже очень давно не сталкивалась с чем-то подобным. И вдвойне маме обидно, когда её желаниям и хотелкам не стал подчиняться какой-то семнадцатилетний пацан, который и не думает скрывать к ней своего негативного отношения и тоже в ответ показывает зубки. Вот и сложилась у нас с вами такая ситуация, когда решается одновременно куча полезных задач: во-первых, Алексей знакомится с Родом, начиная понимать, от кого и что можно ожидать, а Род знакомится с Алексеем, делая то же самое; во-вторых, вступив в открытую конфронтацию с авторитетной бабушкой, Алексей формирует в Роду уже свою репутацию, безусловное подтверждение этому вы слышали на сегодняшней записи, а впереди ещё и Совет Рода; в-третьих, наша с вами любима матушка, наконец, получит достойный отпор, что, я надеюсь, вернёт её с небес на землю. Меня она давно не слушается, только прислушивается, впрочем, как и к вам. Вот и поглядим-посмотрим… – Император опять хмыкнул. – И это я назвал только основные плюсы этого управляемого конфликта, Коля. Да, Машу мне жалко, ты из меня чудовище-то бессердечное не лепи, но она сама себя поставила в такую ситуацию и категорически не желает из неё выбираться. – он замолчал. Николай долго хмурился, но потом всё же улыбнулся: – Может ты и прав, «подставляя» маму. Оксанка хоть моя вздохнёт, а то из наших покоев нос лишний раз показывать боится. Да и эта мамина излишняя опека над детьми... Но вот опасения дядьки Володи насчёт Алексея я всё же частично разделяю. Для него не существует никаких авторитетов, и это он своим гневом сегодня лишний раз продемонстрировал. – Вот и учитывай этот факт в общении с племянником, Коляшка. Иначе раньше времени рискуешь оказаться в краях вечной охоты. Я уже там чуть не оказался. Ощущения, скажу я тебе, крайне хреновые. – ухмыльнулся Император, хлопнул себя по коленям и встал. – Всё, пошли гулять. А то я Мишку Пожарского и так до ужина по всему поместью таскал, теперь ваша очередь отца развлекать. *** Мария Фёдоровна окончательно пришла в себя только поздно вечером, но это липкое чувство пережитого страха её так до конца и не отпустило. Да, внучок не постеснялся продемонстрировать свои возможности, наплевав даже на присутствие остальных родичей, и, к немалому удивлению и очень большому непониманию Императрицы, был ими чуть ли не оправдан и спокойно отпущен на все четыре стороны! Этот щенок явно чувствовал свою безнаказанность со всеми этими своими «уникальными» возможностями, и поведение Николая это только подтверждало. Да и Коляшка, который единственный остался с ней после очередного унижения со стороны внучка, начал уговаривать её прекратить конфликт с щенком, мотивируя это какими-то высокими интересами Рода! За что и получил от её гневную отповедь. Похоже, младший сын в чем-то был всё же прав, это Мария Фёдоровна начала понимать только сейчас. Зачем ей открытый конфликт, в котором она раз за разом теряла очки драгоценной репутации, заработанные годами? Можно же вспомнить молодость, когда приходилось всё делать тихо и незаметно, полагаясь только на себя... *** Среда прошла без особых происшествий – в Университете я ещё раз подтвердил готовность принять своих друзей на ставшие традиционными посиделки, съел мороженное, узнал последние новости из жизни Света и поехал в Жуковку, читая по дороге конспекты для завтрашних занятий. Состояние деда было удовлетворительным, жалобу я получил только одну, и то, от дядьки Николая, который прогуливался вместе с нами: – Алексей, сделай с батей что-нибудь! – он улыбался. – Покоя никому не стало! Не здесь, не в Кремле! – Что, «бегунки» обострились? – хмыкнул я, а вместе со мной и дед.