*** На самих занятиях в Университете, как и в кафе, никаких претензий, фырканий и других проявлений недовольства по поводу столь явной демонстрации мною на новоселье наличия «законных» любовниц от Юсуповой, Долгорукой и Шереметьевой высказано не было. Наоборот, эта часть праздника девушками старательно не затрагивалась, но они ещё раз меня поблагодарили за прекрасно проведённый вечер. А я, в свою очередь, ещё раз поблагодарил их за музыкальное оборудование и отдельно Андрея за поповский кий, не забыв рассказать ему про наши с Великими князьями вчерашние «упражнения» на бильярдном столе. Кроме того, рассказал друзьям про свои мысли касательно четверга и «Русской избы», но уточнил, памятуя про Совет Рода, что окончательно всё будет известно завтра вечером, край – в среду утром. В Жуковке, перед «осмотром», ещё больше помолодевший за эти два дня дед рассказал мне, как он сегодня поигрался со стихиями на полигоне: – Стихии лучше чувствовать стал, да и силы стало больше. Думаю, завтра, перед Советом, родичи должны впечатлиться в полной мере. – он усмехнулся и спросил. – Глянешь меня? Осмотр не занял много времени, и я сообщил деду результаты: – Близко к идеалу. Остались мелкие... – пришлось подбирать слово, – несостыковки в доспехе. Вернее, в нём есть места с недостаточно крепкими энергетическими связями. – Примерно понял, о чём ты говоришь. – кивнул он. – Я с Лебедевым на эту тему общался. Это надо... править? – Восстановление доспеха ещё не закончилось. – пожал плечами я. – Может эти энергетические связи сами наладятся со временем, не знаю. Но обязательно за этим прослежу, если что – поправлю. Сейчас же считаю это нецелесообразным, – я усмехнулся, – тебе же завтра перед родичами выступать. – Согласен. – хмыкнул он. – Позже, так позже. А теперь, Алексей, слушай меня внимательно. – дед убрал улыбку с лица. – Совет Рода – мероприятие серьёзное, и твоё поведение на нём должно быть соответствующим. Учти, возможны провокации со стороны родичей, которые, таким вот образом, будут проверять твою адекватность после всего... случившегося. Понимаешь, о чём я? – Понимаю. – кивнул я. – Очень на это надеюсь... – протянул он, и, после довольно длительной паузы, добавил. – Ещё тебе придётся постоять на Совете. И это не фигура речи, Алексей. Членом Совета ты пока не являешься и сидеть за общим столом на подобном мероприятии не имеешь права без особого приглашения. – я кивнул, и он, опять сделав небольшую паузу, продолжил. – Особо не переживай, я, как и отец с дядькой, на твоей стороне. Бабушка на Совете Рода присутствовать будет тоже, на неё внимания не обращай. Насколько я её знаю, никаких неприятностей в ближайшее время от неё тебе ждать не стоит. Как и со стороны Владимировичей. – дед подмигнул мне. – Так что, спокойно езжай домой, хорошо выспись, и завтра, к девяти утра, ждём тебя здесь. *** – Сашка, от меня только что уехал Алексей. Беседа проведена. – Император звонил Цесаревичу. – Я тебя понял, отец. У нас без изменений, всё по плану. – Добро... *** По дороге в Москву я действительно окончательно успокоился – Император фактически выдал мне «индульгенцию», как и говорил Прохор и другой мой дед, князь Пожарский, а значит Совет Рода можно рассматривать как чисто техническое мероприятие. Главное, действительно не сорваться на кого-нибудь из особо доставучих родичей. То, что меня попытаются «поставить на место», я даже не сомневался. А значит, следовало воспользоваться советом Императора и хорошенько выспаться. И предпосылки к этому были – Леся сегодня опять улетела на очередные концерты, с Викой как-нибудь «договорюсь», а предстоящая встреча на зелёном сукне с Наследником Голицыных настроение должна была поднять однозначно, если только он не начнёт мне сватать свою дочь Ксению. К моему полному удовлетворению, прибывший, как и договаривались, к восьми вечера Глеб Алексеевич до подобных пошлостей не опустился, заметив только, что Виктору и Ксении моё новоселье очень понравилось и он благодарен мне за приглашение своих детей. От ужина Голицын отказался, и мы, пройдя в бильярдную, приступили к разминке. Не забыл я своему гостю продемонстрировать и поповский кий, в покупке которого участвовали и Виктор с Ксенией. Подарок Глеб Алексеевич оценил по достоинству и даже высказал комплименты Андрею Долгорукому, доставшему кий в столь короткие сроки. – Алексей Александрович, как насчёт играть на тех же условиях, как и в прошлый раз? – наконец поинтересовался мой соперник, поставив на столик бокал с хересом, и напомнил. – Разыгрываем тысячу рублей в «Сибирку» по старым правилам. – Как вам будет угодно, Глеб Алексеевич. – согласился я. – В «Сибирку», так в «Сибирку». По тысяче, так по тысяче... Игра затянулась аж до одиннадцати часов вечера – Голицын опять играл «в своём темпе», неторопливо и тягуче, тратя очень много времени на анализ ситуации и подготовку к удару. Но в этот раз у меня всё как-то складывалось легче, может быть, виной тому – вчерашняя тренировка с братьями, а может – расслабленное состояние и настрой именно на такую встречу. Итог игры 3-1 в мою пользу. – В следующий раз, Алексей Александрович, – пожал мне руку улыбающийся Голицын, – будете мне фору в два шара давать. Поздравляю с победой! – Спасибо, Глеб Алексеевич. – поблагодарил я. – Повторю ещё раз, играть с вами мне доставляет огромное удовольствие. Заезжайте, всегда буду рад составить компанию, но форы дам только шара. – Договорились. – кивнул он. Проводив Голицына, поднялся к себе и застал уже валяющуюся в кровати Вику. – Как сыграл? – она положила телефон на тумбочку. – Выиграл. – хмыкнул я. – Да ещё, как бы выразился один мой знакомый катала из Смоленска, тысчёнку прижил. – Прижил? – заулыбалась она. – А почему не нажил? Так ведь эта публика выражается. – Нажил звучит грубо, Викуся. А вот прижил – самое то. – Тебе виднее... – отмахнулась девушка. – Лёшка, я чего спросить хотела. У нас слухи ходят, что из гвардейских вояк сводную группу для Афганистана собирают. Не знаешь, может и нас пошлют? – Про вас ничего не слышал, а вот меня отец обещал туда взять. – не стал скрывать я. – Вот, опять всё самое интересное мимо проходит! – нахмурилась Вика и стукнула кулачком по одеялу. – Где справедливость? – Справедливость была, когда мы детишек из спортзала вытаскивали. – серьёзно ответил я. – А гвардейские полки в это время по казармам в полной боевой готовности в телевизор пялились и новости по радио слушали. Как думаешь, им этих Никпаев порвать не хотелось? – Хотелось. – кивнула она. – Но всё равно обидно, Лёшка! – И что в Афганистане подразделению «Волкодав» делать? – хмыкнул я. – Как мне говорили, захватывать там никого не собираются, а будут просто уничтожать всё подряд, делая упор на маковые поля. А это уж чисто армейская специфика, Викуся. – Да понимаю я всё... – откинулась она на подушку. – Вот ведь душу эта группа отведёт по полной... – Не расстраивайся. – хмыкнул я. – На тебя злодеев тоже хватит. Я в душ. *** Выехав утром вторника из дома с хорошим запасом, я был на полигоне в Жуковке в 8-45. Совет Рода, каким я его помнил с прошлого раза, собрался в беседке в полном составе – помимо Императора, Цесаревича, дядьки Николая и брата Императора, Владимира Николаевича, с сыновьями, прибыли двоюродные братья деда Павел Александрович и Александр Александрович со своими сыновьями, Виктором и Дмитрием Павловичами и Александр с Владимиром Александровичи. Все в деловых костюмах и при галстуках. Курточками и пальто, как и я, никто заморачиваться не стал. Присутствовала и моя бабка, обряженная в пальтишко песочного цвета и длинную тёмную юбку. Когда заходил в беседку, обратил внимание на то, с каким приветливым видом она общалась с Павлом Александровичем и Александром Александровичем, и немного напрягся – любые её действия сейчас я воспринимал только через призму угрозы, несмотря на все заверения царственного деда. Все со мной поздоровались вполне доброжелательно, даже Великий князь Владимир Николаевич с сыновьями, которые и являлись инициаторами сегодняшней «встречи» Романовых. С бабкой мы обменялись приветствиями в виде кивков головы, но если я кивнул вполне нормально, чтоб лишний раз не получить упрёки по поводу отсутствия уважения к старшим родичам, то вот бабуля кивок в мою сторону лишь обозначила, чем меня нисколько не расстроила, кстати. Как только закончились все эти приветствия, я обратил внимание на странные манёвры отца и дядьки Николая, которые, фактически, встали по бокам от меня и следующие полчаса светской беседы с «соскучившимися» родичами о моей учёбе, службе в Корпусе и просьбой рассказать в подробностях всё то, что случилось при освобождении заложников в той школе, постоянно находились где-то рядом и слушали нас, хоть в беседе активного участия и не принимали. Родичи не забыли меня поздравить с «Георгием» и принесением присяги. Потом разговор коснулся темы цветущего внешнего вида Императора. Как выяснилось, мои троюродные родичи прибыли в Жуковку вчера вечером и этот вопрос с дедом уже успели обсудить, и очень хотели узнать подробности от меня. Отделался парой общих фраз – зачем им знать подробности перед моим «судилищем»? Александр Александрович, заметив моё нежелание общаться на эту тему, прищурился и сказал: – Вы с дедом, похоже, сговорились, Алексей. Он вчера тоже не особо разговорчив был. А силу так вообще только сегодня обещал показать... Ладно, Алексей, – Великий князь хмыкнул, – мы с вас обоих на Совете Рода все подробности спросим. А то нам внуки, – он кивнул головой в сторону брата, Павла Александровича, – это я про Кольку с Сашкой, которых ты у себя в очередной раз приютил, такие чудеса рассказывают! – Александр Александрович опять хмыкнул. – Очень уж нам хочется услышать подробности, так сказать, из первых уст. Готовься. Я на это только молча кивнул, заметив, как покривился отец. Тут, как раз, Император, общавшийся всё это время с братом, Великим князем Владимиром Николаевичем, хлопнул в ладоши и громко заявил: – Уважаемые родичи, предлагаю приступить к демонстрации, ради которой мы с вами собрались на полигоне. Одобрительный гул был ему ответом, я сразу же был забыт, и мы все вышли из беседки вслед за Главой Рода, который, быстрой и уверенной походкой совсем нестарого человека, направился вглубь полигона. Демонстрацию дед решил начать практически сразу – справа и слева от него на десятки метров вздыбилась земля, пыль от которой гасил ветер, а Император шёл без всяких помех как бы внутри тоннеля. Со стороны создавалось полное впечатление того, что перед ним земля просто расходится в разные стороны, не смея преграждать путь. – Неплохо. – услышал я сквозь грохот и завывания ветра. Это не удержался от комментария Павел Александрович, а его брат, Александр Александрович, стоял со снятыми с руки часами и поглядывал на них. Чем дальше от нас уходил Император по полигону, тем дальше расширялось его воздействие на землю, в том числе и сзади него, пока, наконец, в том месте, где предположительно должен был находиться дед, не выросла земляная стена метров восемь высотой, и эта стена стала расти в стороны, а от неё пошли земляные волны, гребни которых были не меньше пяти-шести метров высотой. Я сразу вспомнил свои неприятные ощущения во время дедовского правила, и меня передёрнуло – сейчас оказаться объектом воздействия Императора я не хотел ни за какие коврижки! Оказалось, что моё мнение разделял и Павел Александрович, который опять прокомментировал происходящее: – Очень неплохо. Но тут дед, как будто услышав двоюродного брата, выдал уж совсем что-то для меня запредельное – он объединил землю с воздухом, который до этого использовал лишь как защиту от пыли, и на полигоне с жутким воем и грохотом из земляных волн вытянулось огромное количество самых натуральных земляных смерчей! Причём, сразу становилось понятно, что эти две стихии работают именно что вместе, а не как обычно бывает у воздушников, которые, во избежание потери контроля и лучшей управляемости, старались не допускать, чтобы смерч засасывал много земли, камней, других посторонних предметов и воды. Хотя, насколько я знал из курса школьной военки, в некоторых ситуациях это всё же не только дозволялось делать, но и являлось необходимым условием выполнения данной конкретной задачи. А тем временем сформировавшиеся смерчи начали двигаться, перемешиваться, объединяться и распадаться на более мелкие. – Как Коля красиво по площадям работает! – усмехнулся уже Александр Александрович, продолжая посматривать на часы. – А теперь надо бы воды добавить для пущего антуража... И действительно, в смерчах начала появляться вода, которая смешалась с землёй и сделала очертания смерчей более тёмными и чёткими. – Паша, а скорость-то вращения не падает... – Александр Александрович глянул на брата. – Вижу, Саша. – кивнул тот, не отрывая взгляда от происходящего на полигоне. – Значит сила ещё у Коли осталась. Скорость вращения смерчей не падала ещё около секунд тридцати, а потом, как будто кто-то выключил рубильник – смерчи замедлились, и земля с водой с оглушительным грохотом обрушились вниз. За ними обрушилась и стена, стоявшая вокруг деда. Однако, представление на этом не закончилось – на месте прежних смерчей возникли новые, теперь уже из огня и воздуха! А свободное пространство полигона буквально залил огненный шторм! И другой мой дед, князь Пожарский, вместе с Прохором Белобородовым, после увиденного сейчас мне стали казаться просто подмастерьями, так и не достигшими вершин профессионального мастерства, – помимо этих огненных смерчей, сам огненный шторм, продемонстрированный Императором, был гораздо мощнее того, что я видел в исполнении своего другого деда и воспитателя. – Очень и очень достойно! – опять высказался Павел Александрович. – Силы у Коли точно прибавилось. Буйство огня и воздуха продлилось минуты полторы, после чего постепенно стало спадать, а Император уже шагал к нам, решив убраться за собой, вызвав ливень, и, одновременно, землёй выравнивая ландшафт полигона. Что я мог сказать? Я был в полном восторге! Уж не знаю насколько после правила прибавил дед, сравнивать мне было не с чем, но то, что я сейчас наблюдал, точно говорило, вернее, кричало о праве Романовых именоваться Императорским Родом! А если себе представить, как эти монстры действуют сообща? Особенно после этих «Неплохо...», «Очень неплохо...» и «Очень достойно»! Это ж... Ух и ах! Трепещите вороги земли русской! А улыбающийся Император, тем временем, уже подходил к нам. – Думаю, вопросов ни у кого никаких не возникло? – спросил он. – Как не возникло, Коля? – хмыкнул Александр Александрович. – Мне на правило у кого записываться, у тебя или у Алексея? – Вот на Совете Рода и решим, Саша. – ответил Император. – Предлагаю до дома пройтись пешком, заодно и обменяемся впечатлениями. Принимается? Возражений не последовало, и мы, не спеша, направились в сторону дворца, по дороге обсуждая увиденное. Из разговоров Великих князей и их вопросов, задаваемых деду, складывалась следующая картина – Император продемонстрировал нам такой уровень силы и владения стихиями, которыми раньше точно не обладал. Кроме того, время воздействия, по подсчётам Александра Александровича, составило в общей сложности больше двенадцати минут, и родичи честно признались мне, что они, выполняя подобные упражнения на своём максимуме, продержатся от силы минут семь, семь с половиной, после чего просто свалятся от усталости, а не будут прогулочным шагом (они дружно покосились на Императора) возвращаться домой. Отметив для меня все эти факты, Александр Александрович с Павлом Александровичем устроили деду форменный допрос о его ощущениях во время правила, периода после, во время применения стихий и прямо сейчас. В ответе Императора я ничего нового для себя не услышал, а на заявление деда, что сейчас он чувствует себя достаточно хорошо и чуть силы ещё осталось, только улыбнулся. В этих разговорах мы и добрались до дворца, а перед самыми дверьми зала, где должен был проходить Совет, меня в сторону отвёл отец: – Алексей, жди здесь, мы тебя позовём. – Хорошо. – кивнул я. *** – Ну, начнём. – Император оглядел собравшихся. – Первый вопрос, как всегда, касается повестки Совета, а заключается она пока в одном единственном вопросе – обсуждение поведения Великого князя Алексея Александровича и принятие или непринятие соответствующих мер. Есть дополнения, возражения? – У меня есть. – ответил Александр Александрович. – Слушаем внимательно, Саша. – кивнул Император. – Предлагаю перед основным вопросом повестки в очередной раз, но уже более подробно, обсудить сначала способности Алексея. Пусть он отчитается перед нами в достигнутых результатах, а то мы с Павлом всё узнаём последними и из третьих рук. – Павел Александрович согласно кивнул, поддерживая родного брата. Их сыновья кивнули тоже. – Это касается и тренировок Алексея с полицией в качестве колдуна, и его участия в операции по освобождению заложников. Как я понял из нашей вчерашней вечерней беседы, Коля, контроль за правилом установлен и ответственные лица назначены? – Да. – подтвердил Император. – Замечательно. – довольно кивнул Александр Александрович. – Дополнительный контроль и надзор в столь важных вопросах для Рода точно не будет лишним. Моё предложение принимается? – возражений не последовало. – Следующее. Скрывать не буду, уважаемые родичи, – он оглядел присутствующих, – я очень впечатлён результатами правила нашего уважаемого Главы Рода. Особенно его внешним видом. И требую, чтобы следующим, кого поправит Алексей, был я. – Александр Александрович с довольной улыбкой откинулся на спинку стула. За столом начался сущий бардак – Великие князья дружно принялись возмущаться столь наглым поведением родича, даже Мария Фёдоровна умудрилась под шумок кинуть пару реплик из своего уголка. Только сыновья Александра Александровича встали за отца горой. Впрочем, до прямых оскорблений дело так и не дошло, а конец всему этому положил Император: – Молчать! – рявкнул он, после чего за столом установилось некое подобие порядка, но раздраженные взгляды в сторону Александра Александровича остальные продолжали кидать. – Вы все как дети ведётесь на очередную провокацию Сан Саныча! Не стыдно? А вопрос наш уважаемый Александр Александрович поднял действительно важный, но преждевременный. Мы с вами для чего собрались? Забыли? Так я вам напомню – обсуждение поведения Алексея! Вот и давайте это обсуждать, всё остальное потом. Ещё какие-то предложения будут?