– Да, Государь. – это опять был неугомонный Александр Александрович. К удивлению присутствующих, Император спокойно ответил: – Говори, Саша. – Тогда у нас с Павлом ещё один вопрос, родичи. – Александр Александрович сначала покосился в сторону сидящей в уголке Императрицы, а потом буквально впёрся взглядом в Императора. – Коля, что у вас тут в Москве вообще творится? А то я сижу в этом своём Владивостоке, а Павло в Киеве, и только по слухам от родных мы узнаём о какой-то чуть ли не вражде внутри Рода. Просветишь? – Куда я денусь, Саша... – вздохнул Император. – Тем более, это всё имеет самое прямое отношение к основному вопросу сегодняшней повестки дня. Если ни у кого нет больше никаких дополнений, предлагаю позвать Алексея. *** Ожидать мне пришлось не так и долго, и вот я снова, в сопровождении отца, вхожу в этот зал, очень напоминавший художественный музей. На этот раз любоваться портретами славных предков мне было недосуг, и я, остановившись перед столом, дождался, когда отец займёт свое место рядом с Императором, поклонился и сказал: – Здравствуйте, родичи! Все мне слегка кивнули, а за них за всех ответил Глава Рода: – Здравствуй, Алексей. Ты в курсе, по какому поводу тебя обязали явиться сегодня на Совет Рода? – Да, Государь. – кивнул я. – Хорошо. Будешь говорить только тогда, когда тебя о чём-нибудь спросят. Это понятно? – Да, Государь. – Алексей, прежде чем мы приступим к основной повестке Совета, – он посмотрел в сторону Александровичей, – Александр Александрович хотел задать тебе ряд вопросов, касающихся твоих способностей. Вопросов ко мне, как оказалось, у Александра Александровича накопилось немало – от чисто колдунской тематики, до особенностей правила. Причём, остальные Романовы, включая деда, отца и дядьку, слушали мои пояснения с самым живым интересом и не стеснялись задавать уточняющие вопросы. Скрывать я ничего не стал и, как умел, поделился с родичами всеми моими ощущениями. Наконец, вопросы иссякли, и слово опять взял Император: – Итак, родичи, свой интерес мы удовлетворили. Теперь переходим к обсуждению поведения нашего молодого колдуна. А для того, чтобы картина была понятной для всех, начнём с самого начала. У Алексея есть лучший друг, Александр Владимирович Петров, талантливый художник, и Варька, внучка наша, – он покосился на жену, – умудрилась по малолетству своему в этого художника влюбиться... Император, не торопясь, но и без ненужных подробностей, начал «докладывать обстановку» Совету, причём, совершенно «не сглаживая острые углы». Я периодически поглядывал на скромно сидящую в противоположном от меня углу Императрицу, которая всё это слушала с равнодушным видом и никаких эмоций не показывала. Единственный раз, когда она позволила себе поморщиться, было во время описания моего «крестового похода» к её любимым Дашковым. Если все остальные Романовы были в курсе произошедшего, то вот Александр Александрович и Павел Александрович с сыновьями сидели с открытыми ртами. Когда Император закончил, в зале на некоторое время повисла пауза – кто разглядывал меня, кто-то тихонько переговаривался с соседом, кто просто смотрел перед собой. Наконец, дед глянул на брата и сказал: – А теперь слово предоставляется Владимиру Николаевичу, как главному инициатору проведения Совета Рода. Вернее, Владимир Николаевич решил в своём лице представлять мнение своих сыновей и своё собственное. Слушаем внимательно, Володя. Тот криво улыбнулся, откашлялся и начал, не поднимаясь со стула: – Уважаемые родичи! Буду краток. Из рассказа нашего с вами Главы Рода выходит, что Алексей Александрович явно склонен поддаваться своему сиюминутному настроению, что, учитывая его... необычные способности, может нанести реальный вред окружающим. Что он, к сожалению, и продемонстрировал, применив свой гнев к Государю, чуть его не убив. Кроме того, после правила Государя, Алексей вновь применил гнев, только теперь уже по отношению к Государыне. Да, я сам был свидетелем, ситуация была неоднозначной, и Алексея провоцировали... Слава богу, как правильно отметил Государь, ничего страшного не случилось. А ведь могло... У меня пока всё. – он посмотрел на Императора. – А теперь хотелось бы выслушать Алексея. – Хорошо. – кивнул ему дед и посмотрел на меня. – Слушаем тебя, Алексей, по существу высказанных претензий. Волнение у меня всё же присутствовало. Как же без него? Так, Алексей, просто держи себя в руках! Ничего страшного ещё не случилось. Я выдохнул и кивнул деду: – Благодарю. Хочу заметить, что всё было именно так, как описал Владимир Николаевич и Государь до него. О том, что разозлился тогда и себя не контролировал, очень сильно жалею до сих пор, но гнев по отношению к Государю я применил неосознанно. Свою ошибку исправил, сами можете наблюдать. – я улыбнулся, однако члены Совета юмора не поняли и продолжили смотреть на меня с каменными лицами. – По второй ситуации считаю себя полностью правым. Там всё было осознанно и далеко не в полную силу, но терпеть явные издевательства над собой не позволю никому! – твёрдо сказал я, стараясь не смотреть в сторону бабки. – У меня всё. Романовы повернулись к Императору. – Вопросы к Алексею у кого-нибудь будут? – спросил он. Члены Совета опять начали шёпотом обмениваться между собой мнениями, пока не взял слово Александр Александрович: – Государь, если позволишь, но я считаю, что по второму эпизоду вина Алексея, конечно, присутствует, но не в такой степени, как может показаться на первый взгляд... – он оглядел остальных, которые начали выражать согласие с ним. – А вот гнев против тебя, Государь... Володя с сыновьями, однако, были правы, когда решили вынести подобный вопрос на Совет Рода... Император спокойно кивнул и спросил снова: – Вопросы к Алексею ещё будут? Нет? Хорошо. – он повернулся к брату. – Володя, какое наказание ты предлагаешь применить к Алексею? Вот тут я и напрягся не по-детски! – Решение лежит на поверхности, Государь. – улыбнулся тот. – Военное училище для Алексея будет прекрасной школой жизни, тем более, он у нас уже и присягу принял! – у меня внутри всё упало. – Там и в руках себя научат держать, и дисциплину подтянут, и уважение к старшим привьют... Да кому я тут всё это рассказываю, мы все там благополучно отучились и людьми стали. Не так ли, родичи? Одобрительный гул пронёсся по столу, бабка в углу оживилась и чуть ли не вскочила со своего стула, а у меня начали от волнения подкашиваться ноги. Всё, Лёха, пипец! Доигрался хuй на скрипке! Казарма замаячила перед носом со всей своей, сука, неотвратимостью! Прощай удобная жизнь в роскошном особняке с двумя красавицами! Прощай свободный график и питание ресторанной едой! Здравствуй жизнь по расписанию, с муштрой, гауптвахтой и редкими увольнительными! Первое отчаянье достигло дна и начало пропадать. А внутри меня родилась холодная злость – как они все смеют что-то решать за меня? – Нет. – неожиданно даже для себя, сказал я Владимиру Николаевичу. – Ни в какое военное училище я учиться не пойду. – и мазнул взглядом по остальным членам Совета. – Хотите меня заставить, дорогие родичи? Попробуйте. – помимо моей воли губы растянулись в улыбку, а кулаки сжались. Родичи же, ещё секунду назад активно делившиеся друг с другом интимными воспоминаниями о военной службе, замерли, а Владимир Николаевич нахмурился, почувствовав угрозу своему авторитету, встал и заявил мне: – Тебе, Алексей, во-первых, слова никто не давал, а во-вторых… – Сядь, Вова. – Император хоть и сказал это спокойным голосом, но угроза ощущалась весьма явная. Великий князь замолчал и, соблюдая достоинство, уселся на стул. Теперь Император смотрел на меня. – Алексей, успокойся! – его тон не предвещал ничего хорошего теперь и мне. – Давай обойдёмся без громких заявлений. Да и ты не в том положении, чтобы ставить нам какие-либо условия. Владимир Николаевич лишь предложил... некий вариант, один из многих. Да, Владимир Николаевич? – Да, Государь. – кивнул тот. – И это совсем не значит, Алексей, что именно за такое наказание проголосует Совет. Меня начало понемногу отпускать, казарма маячила уже не так очевидно. А дед, тем временем, продолжил: – Ты подожди за дверью, Алексей, а мы тут пока с родичами по тебе решение примем. Я молча кивнул, развернулся и вышел из зала. *** – Да уж... – протянул Александр Александрович, когда за Алексеем закрылась дверь. – Резкий вьюнош растёт, ничего не скажешь... Хотите заставить? Попробуйте! – передразнил он молодого человека. – А эта ситуация с Дашковыми? Собственных же родственников не пожалел. – он покосился на Марию Фёдоровну. – Да ещё и точно зная, что этот эпизод явно всплывёт на Совете и усугубит его положение... Коля, – он обратился к Императору, – я прекрасно понимаю, что вы с Александром до конца будете прикрывать шалости нашего неугомонного родича, но всему когда-то приходит конец. И, я уверен, Алексей это прекрасно понимает, но раз за разом всё-таки поступает так, как считает правильным и справедливым. И вот сейчас он нам это продемонстрировал в очередной раз. – члены Совета загудели. – У него что, совсем чувство самосохранения отсутствует? Или я чего-то не понимаю? – гул усилился. Брат Императора, Владимир Николаевич, и его сыновья напряженно стали ждать ответа Николая. А тот отвечать не спешил, дожидаясь, когда успокоятся остальные родичи. Дождавшись этого, он тяжело вздохнул: – Всё обстоит несколько иначе, Саша. Просто Алексей в каких-то вопросах действительно готов пойти до конца, невзирая на любые последствия. А инстинкт самосохранения у него присутствует в полной мере, но Алексей его в отдельных ситуациях, просто напросто, игнорирует. Князь Пожарский с Прохором Белобородовым отдельно обращали на это моё внимание. Ничего не поделать, если Алексей с таким характером уродился. А прекрасным доказательством всего мною сказанного служит то, что он чуть не сдох у той школы, освобождая незнакомых ему детей, но поставленную, прежде всего перед собой, задачу выполнил. Отчёт по итогам операции вы все читали и мнение Лебедева о глубине погружения Алексея в боевой транс видели. – члены Совета согласно закивали, а Император продолжил. – Хорошо, Володя высказал своё мнение, какие мнения будут ещё? – Коля, а ты сам-то к Алексею претензии имеешь за то, что он тебя чуть не… угробил? – с улыбкой спросил Павел Александрович. – Скажем так, – хмыкнул Император, – воспитательная работа с внуком была проведена в полном объёме. И не только мной. – он мотнул головой в сторону Цесаревича. – Уверен, Алексей искренне раскаялся в содеянном. Кроме того, давайте не будем забывать про родовые легенды и архив Рода… – Николай замолчал. – Что ты имеешь ввиду, Коля? – первым не выдержал Павел Александрович. – Что до овладения первой стихией прадед Александр тоже не отличался стабильностью… поведения. – ответил Император и опять замолчал. – Ты хочешь сказать?.. – Огонь. – кивнул Николай. – Пока на уровне приличного воеводы. Но это только пока… Романовы начали переглядываться и переговариваться, в том числе и Владимировичи. – Коля, – обратился, наконец, к Императору Александр Александрович, – как думаешь, если я сейчас предложу какое-нибудь наказание Алексею, а он об этом потом узнает, у меня останется шанс попасть к нему на правило? Зал буквально замер – этот вопрос заинтересовал абсолютно всех без исключения! И если Владимировичам, как инициаторам Совета, деваться было некуда – они просто «сохраняли лицо», то остальные Романовы искренне считали, что Алексей их, рано и поздно, поправит при любых раскладах. А тут всплывают такие вот неприятные подробности – похоже, этот мальчишка может им отказать! И, судя по его дерзкому поведению, отказать может запросто! А от таких соблазнов, как вторая молодость и повышенный уровень силы, отрекаться ради какого-то там условного наказания очень не хотелось, но и проучить молодого человека было просто необходимо – уж слишком многое он натворил. Оставлять подобное без последствий значило спровоцировать его на новые, безнаказанные «подвиги». Да и в будущем над Алексеем контроля терять совсем не хотелось. После нескольких секунд тишины Романовы оживились и стали обмениваться мнениями, причём, Владимировичи участвовали в обсуждении тоже, совершенно забыв про какие-то там военные училища. Восклицание одного из Павловичей, мол, надо просто обязать Алексея в виде наказания поправить всех, понимания не встретило – старшие родичи ему на пальцах объяснили, что они на такое правило сами не подпишутся, мало ли что там может у Алексея пойти не так… Довольные Император с сыновьями в разговоры не вмешивались, а только слушали и ждали, когда члены Совета придут хоть к какому-то единому мнению. Наконец, Александр Александрович не выдержал: – Коля, ты так и не ответил на мой вопрос, а мы уже тут всего напридумывали… «Брожения» за столом быстро прекратились, и Романовы дружно уставились на Главу Рода. – Ничего не могу тебе сказать за Алексея, Саша… – он демонстративно пожал плечами. – Сам понимаешь, у меня даже мысли не возникло с внуком разговаривать на подобные темы… А что у Алексея в голове… – Император развёл руками. – Понимаю. – кивнул Александр Александрович. – Тогда у меня остался только один вопрос. Коля, вы с Александром способны контролировать Алексея? – Безусловно. – уверенно ответил Император, а Цесаревич кивнул. – Тогда я, Коля, с твоего позволения, хочу предложить уважаемому Совету следующее. Учитывая… уникальность ситуации, родовые легенды и юный возраст… колдуна, пусть на этот раз Алексей Александрович отделается лишь нашим грозным предупреждением с передачей его на поруки Государю и Цесаревичу. Но в случае злостного рецидива… Перед Советом будет отвечать не только Алексей, но и вы оба. Романовы выдохнули и дружно выразили поддержку предложению одного из своих старших родичей, которое единым махом снимало кучу проблем. Один только брат Императора, Владимир Николаевич, смотрел на Александра Александровича со всё крепнущим подозрением. Великий князь с самого начала Совета всё никак не мог отделаться от мерзкого ощущения, что присутствует на какой-то театральной постановке, где ему отведена роль дешевого статиста с одной единственной строчкой текста, а главные роли исполняют совсем другие люди. Да и последнее предложение двоюродного брата хоть и звучало довольно-таки пафосно для молодёжи – как же, у них появлялась возможность спросить с Императора и Цесаревича, – но на деле осуществить это было практически нереально. Уж кто-кто, а Владимир Николаевич знал это чуть ли не лучше всех присутствующих. Но деваться Великому князю было некуда, он, к сожалению, поставил не на ту лошадку, точнее, поддался уговорам Марии Фёдоровны, которая сама, вон, тихонько «обтекала» в своём уголке. Но главную свою задачу на Совете Владимир Николаевич выполнил – обоснованные претензии к Алексею озвучил и предложение о наказании обозначил, сохранив таким образом своё лицо и лицо сыновей, а с остальным можно было разобраться и позже. – Хорошо, родичи, – кивнул Император, – мы с Александром согласны на такие условия. Голосование требуется? Отлично. Тогда я, в силу наличия конфликта интересов, предлагаю временно передать должность председателя Совета Александру Александровичу, чтобы именно он озвучил Алексею Александровичу ваше решение. Возражений, понятно, не последовало. Великий князь встал и кивнул Императору: – Спасибо, Государь, это для меня огромная честь. Родичи, спасибо за оказанное доверие. – теперь он кивнул уже всем остальным. – Саша, – обратился временный председатель к Цесаревичу, – не мог ты позвать Алексея? *** Моё ожидание перед дверьми зала затянулось, что отнюдь не способствовало душевному равновесию. Очень хотелось, чтобы всё закончилось здесь и сейчас, правильно говорят – хуже всего ждать да догонять… Хоть дед и успокоил меня своими последними словами о том, что наказание совсем не обязательно будет в виде военного училища, а если кто-нибудь предложит ещё что-нибудь похлеще? А я об этом узнаю только по факту? В конце концов, я решил мысленно плюнуть на это всё, налил себе в стакан лимонада, принесённого специально для меня официантом, и, погрузившись в спасительное безмыслие, уставился в окно, любуясь красотами парка. Сколько времени прошло, я так и понял, но из созерцательного состояния меня вырвал отец: – Алексей, пойдём. Всё нормально, не волнуйся. К моему немалому удивлению, в зале ко мне обратился не Император, а стоявший рядом со своим стулом, Великий князь Александр Александрович: – Алексей Александрович, вы готовы выслушать решение Совета Рода? – Готов, Александр Александрович. – кивнул я и внутренне напрягся. – Хорошо. Решение таково. Совет Рода указывает вам, Алексей Александрович, на недопустимость того поведения, которое вы продемонстрировали ранее. Мы очень надеемся, что подобного впредь не повторится. Для гарантированного исполнения решения Совета Рода вы, Алексей Александрович, передаётесь на поруки своему деду, Императору Николаю Третьему, и отцу, Великому князю Александру Николаевичу. – дед с отцом встали и кивнули, давая понять, что подчиняются решению Совета. – Алексей Александрович, – продолжил Александр Александрович, – в случае, если подобная ситуация повторится, Совет Рода больше не будет к вам столь снисходительным, а ваши дед с отцом понесут наказание вместе с вами. Вам понятно решение Совета Рода, Алексей Александрович?