– Если это будет Романов, то точно одного. – ответил я. – У нас доспех сложнее, сил больше требуется. Да и против эффекта потери контроля непосредственно после правила мне выстоять надо. – А на следующий день сможешь снова править? – поинтересовался он. – Думаю, что да, – уверенно кивнул я. – К чему спрашиваю, – начал пояснять дед, – в первую очередь надо старших родичей поправить, Владимира, Александра и Павла. Как раз три дня и получается. И пусть они тут по поместью втроём бегают. – усмехнулся он. – Справишься? – Справлюсь. И как они ко мне на новоселье поедут с этими бегунками? – улыбнулся я. – На следующей неделе их поправишь. – ответил дед. – На следующей неделе мы на границу Афганистана собирались. – вмешался отец. – Может сразу по возвращению? А то я Алексею уже пообещал, что возьму его с собой. Дед задумался, а я стал напряженно ждать его ответа. – Ладно, – наконец сказал дед, – пусть будет сразу после возвращения. Так братьям и озвучу. С остальными потом разберёмся. – После «волкодавов». – твёрдо заявил я. Дед только отмахнулся, давая понять, что не возражает. А я под это дело решил задать ещё один интересующий меня вопрос: – Вы когда Прохора моего собираетесь из-под домашнего ареста освобождать? Да и Виталий Борисович тогда фактически мои приказы выполнял… – Хм… – дед сделал вид, что прокашлялся. – Всему своё время. Белобородов с Пафнутьевым должны осознать и проникнуться. И вообще, Алексей, тебе самому ещё не раз в жизни придётся принимать подобные непопулярные решения для воспитания нерадивых сотрудников, так что расслабься и не переживай по этому поводу. – Ладно. – кивнул я. – Тогда следующий вопрос. Что мне делать с теми двумя Валькириями, которые Петровых прессовали? – Не понял?.. – вскинулся дед. – А ты с ними собираешься что-то ещё и делать? Они приказ твоей бабушки исполняли, только и всего. – Только и всего? – начал заводиться я. – Они Сашку под применение стихий хотели подвести! Я хочу точно знать, что это была не их личная инициатива. Если именно таков был приказ бабули, то лично к ним претензий у меня не будет. А пока… Меня терзают смутные сомнения. – Вот же упёртый! – дед с видимым раздражением посмотрел на сына. – Мало ему Дашковых! Он ещё и с Валькириями решил поквитаться! Одно радует, Саша… – он хмыкнул. – Внучок-то, похоже, у нас с тобой таким вот образом разрешения спрашивает. Вернее, просит оказать содействие. Я прав, Алексей? – Прав, – кивнул я. – Сам додумался, или кто подсказал? – не унимался дед. – Прохор посоветовал, – признал я. – Он тебе объяснил, почему надо к нам по этому вопросу обращаться? Пришлось пересказать разговор со своим воспитателем. – Всё правильно тебе твой Прохор объяснил. – удовлетворённо протянул дед и достаточно жестким тоном продолжил. – Ты меня, конечно, Алексей извини, но для Рода Романовых те же самые Валькирии, которые, в большинстве своём, в сам Род не входят, являются своими, а твой Петров чужой. Смысл улавливаешь? Я кивнул, понимая деда. Подавляющее большинство Валькирий служило Романовым по контракту. Очень хорошему контракту. Эта служба считалась элитной – кроме явного признания твоей силы и профессиональных навыков, зарабатывали Валькирии очень неплохие деньги, гораздо большие чем в армии, полиции и Корпусе, да ещё и находились на полном обеспечении Романовых. Что, в свою очередь, требовало от Валькирий абсолютной преданности. А эта преданность гарантировала Родам Валькирий определённые преференции в жизни. Сашка же Петров действительно был для Романовых чужой, с ним, если бы ни я, никто и церемониться не стал, не говоря уже про какие-то там извинения… – Поступим следующим образом. – подвёл итог дед и снова посмотрел на сына. – Саша, в присутствии Алексея, поговоришь с этими двумя дамочками. Только не перегибай. Результаты беседы дальше вас уйти не должны. – он многозначительно смотрел на меня, имея ввиду, что Сашке всё это знать не обязательно. – И надо уже, в конце концов, закрывать этот вопрос. В пятницу, или здесь, или в Кремле, я принесу свои извинения Роду Петровых, так что обеспечь явку родителей твоего друга и его самого. Договорились? – Спасибо, деда! – моё настроение поднялось, этот вопрос действительно пора было уже закрывать. С бабулей будем разбираться позже. – Можно я на церемонии тоже поприсутствую? – Поприсутствуй. – отмахнулся дед. – Но только без всяких там… неожиданностей. – Обещаю. – довольно кивнул я. * * *Как я только зашел в дом, заметно волнующийся Прохор сразу же потащил меня в гостиную. – Как прошло? – он дождался, когда я усядусь на диван. – Отделался устным внушением о недопустимости подобного поведения впредь. – Подробности! – потребовал Прохор. Поделился. – У меня бы ты так просто не отделался! – заявил он мне, когда я закончил. Впрочем, особой кровожадности в голосе воспитателя не чувствовалось. – Значит, Государю с Цесаревичем тебя, обормота, на поруки передали, и они теперь за всё вместе с тобой перед Родом отвечать будут? Мудро. Ты хоть, Лёшка, понимаешь, что тебе их ни в коем случае подставлять нельзя? – Понимаю. – Вот и веди себя соответствующим образом, чтобы отца с дедом не позорить. – Прохор был серьёзен. – Ты хоть им спасибо сказал, что так легко отделался? Явно же они постарались. – Нет. – пожал я плечами. – Мне кажется, дед и так доволен. После правила-то. А отца правилом и поблагодарю. Как и всех остальных родичей. Ты ж меня сам учил не на словах всё доказывать, а на деле. – Понятно. – протянул Прохор. – Вот и научил на свою голову. Что ещё было? Рассказал и про последующую беседу с отцом и дедом. – Правильно я тебе тогда про Валькирий всё объяснил. – воспитатель был доволен. – А то бы такого самоуправства тебе Романовы точно не простили, и внушением ты бы не отделался. А за Сашку Петрова я очень рад. Тебе надо его родителям позвонить, а я с Михеевым договорюсь, доставят их в Москву в лучшем виде. И пусть Петровы у нас тут остановятся на выходные. Ты не возражаешь? – Лучше у Пожарских. – возразил я. – Ты не забыл, что в субботу у нас ещё одно новоселье намечается? – Точно. – кивнул Прохор. – Тогда и Сашку вместе с ними надо к Михаилу Николаевичу переселять на выходные. Звони деду, договаривайся. Заодно за Совет Рода отчитаешься, старик явно волнуется. Только я потянулся за телефоном, как воспитатель продолжил: – Кстати, я в «Избу» позвонил. После обеда четверга они закрываются на спецобслуживание Его Императорского Высочества Алексея Александровича и компании. Михеев в курсе, охрану обеспечит. – Спасибо, Прохор. – поблагодарил я. – Не за что. – отмахнулся он. – Всё равно заняться нечем, вот и сижу тут на телефоне. Твоему управляющему соответствующее задание тоже дано, он обещался к концу недели подобрать подходящий вариант для этих ваших великосветских тусовок. – И ещё раз спасибо, Прохор. – улыбнулся я. – Что бы я без тебя делал? – Цени, Лёшка! – он гордо выпрямился. – И звони уже Михаилу Николаевичу. Разговор с дедом был краток: – Как прошёл Совет? – сходу спросил старый князь. – В Сибирь не услали на перевоспитание? – Нормально всё, деда. – успокоил я его. – Это хорошо. – услышал я в трубке. – Ты уже дома? – Да. – Приглашаю на ужин. Заодно и портрет мой глянешь, Александр его только что закончил. Так как, тебя ждать? – Скоро буду. – пообещал я. Прохор всё прекрасно слышал и лишних вопросов задавать не стал. Единственное, что он мне сказал, было: – Не вздумай пешком пойти, тебе невместно. Езжай на машине. – Хорошо. – вздохнул я. По дороге в особняк Пожарских я успел отправить моим университетским друзьям сообщение, касающееся вечера четверга в «Избе», и начал получать ответы, что заинтересованные лица будут должным образом оповещены. Как оказалось, Сашка писал портрет в рабочем кабинете деда, где они меня оба и встретили. – Любуйся. – князь с улыбкой указал мне на портрет, стоящий на специальной деревянной подставке, а Сашка скромно потупился и отступил мне за спину. Дед на портрете был изображен по пояс в своём генеральском мундире со всеми наградами, но без головного убора. Сначала мне показалось, что Сашка перестарался и Глава Рода Пожарских у него получился уж слишком серьёзным и строгим, смотрел «орлом», но потом, приглядевшись, эти ощущения ослабли, а превалирующим стали чувство собственного достоинства и самоуважения, исходящие от деда. И ведь не было никакого выпяченного подбородка или откинутой головы – типичных приёмов художников «старой» школы. Сашка умудрился как-то передать это по-другому, какими-то мельчайшими деталями и штрихами. А потом мой взгляд остановился на глазах деда. Вот уж тут талант Петрова раскрылся на полную – мудрость, доброта, острый ум, решительность и даже некоторая хитрость в прищуре полностью раскрывали личность Главы Рода Пожарских! Я закрыл на пару секунд глаза, открыл их вновь и всё повторилось! Общее впечатление, затем портрет «раскрывался» и в финале – глаза деда, в которые хотелось смотреть не отрываясь! – Сашка, дружище, – я повернулся к напрягшемуся другу, – ты превзошёл сам себя! Этот портрет шедеврален! – Полностью согласен с Алексеем! – поддержал меня дед, а Петров заметно расслабился и даже улыбнулся. – Думаю, Его Императорское Величество мой портрет тоже оценит по достоинству. – Даже не сомневаюсь. – кивнул я, вновь повернувшись к портрету, и подумал: «Вот как он умудряется так рисовать?» Портретом мы вместе с дедом любовались ещё где-то минут пятнадцать, слушая комментарии Петрова, из которых практически ничего не поняли – специализированная лексика и профессиональные термины в описании техники написания портрета в речи моего друга просто зашкаливали! Видимо, наша с «заказчиком» реакция на его работу Сашку вполне удовлетворила, и он окончательно успокоился, хотя довольным до конца не выглядел: – Кое-что мне в портрете не нравится… – уже в конце заявил он нам. – Здесь свет чуть не так падает, здесь я с оттенком краски не до конца угадал. – мы же с дедом на это только переглянулись, совершенно не замечая огрехов. – Боюсь исправлять, – Сашка с лёгкой досадой махнул рукой, – только хуже сделаю… – самокритично признался он. За ужином я рассказал деду с другом о желании Императора в эту пятницу принести извинения Роду Петровых. – Так что, Александр, давай наберём после ужина твоих родителей, а доставкой их в Москву займутся мои Дворцовые. – предложил я Петрову.