— Алексей, а ты по нам соскучился? — не обращая внимания на подружку, продолжила Юсупова. «Интересно, долго я буду привыкать к этой девушке без комплексов?» — подумал я, а вслух сказал: — Конечно, Инга! Я даже вчера пораньше лёг спать, чтобы хоть как-то сократить время до встречи с вами! — Не шутишь? — Юсупова с подозрением смотрела на меня. — Как можно? — сделал я серьезное лицо, а Андрей, слышавший весь наш разговор, не выдержал и засмеялся. — Ну ладно. — Инга не обратила никакого внимания на смех Долгорукова. — Очень хорошо, если так. В этот момент прозвучал звонок и в аудиторию зашёл преподаватель. На большой перемене мы вчетвером направились в столовую. — Алексей, а какие у тебя планы сегодня после занятий? — спросил у меня Андрей, а я заметил быстро кинутый благодарный взгляд со стороны его сестры. — К сожалению, Андрей, я сегодня занят и уеду сразу же после занятий. — Что ж, тогда в кафе пойдём без тебя. — он сделал вид, что расстроен, не забывая подглядывать на сестру и её подружку. — Это очень печально! — заявила Инга. — А в субботу и воскресенье мы не учимся, и это замечательно! Алексей, может быть куда-нибудь сходим в выходные? — Наталья с Андреем кивнули, поддерживаю подружку. — Я не против! Запишите мой телефон. Мы обменялись телефонами и вернулись в аудитории на последнюю лекцию. * * * Заходить домой я не стал, Прохор уже ждал меня в подземные гараже. Уже по дороге в Ясенево я вспомнил, что не взял с собой совершенно ничего из одежды. — Прохор, слушай, я ведь совсем не подумал, наверно надо было с собой одежду и обувь взять! — Не переживай, тебе там все выдадут! И смокинг с бабочкой, и туфли лакированные, и автомат! — усмехнулся он. — Тогда ладно. — успокоился я. Проехав зелёные ворота, мы остановились на стоянке, на который нас ждал ротмистр Смолов. Поздоровавшись, он повёл меня в здание, Прохор же остался ждать меня в машине. — Запоминайте дорогу, Алексей Александрович, — обратился ко мне Смолов, — Теперь вам часто придётся здесь бывать. И вот ещё что. — он протянул мне пластиковую карточку. — Это пропуск на территорию базы, Прохор Белобородов в списки на въезд включён. После того, как я разглядел ничем не примечательный пропуск, за исключением того, что в его «шапке» жирными буквами располагалась грозная надпись «Отдельный Корпус Жандармов» с обязательным гербом, мы на лифте спустились на минус второй этаж, где, как я понял, находилась раздевалка «волкодавов», оружейка, а также тир. Проведя краткую экскурсию, ротмистр подвёл меня к шкафчику, на котором уже была табличка с моей фамилией. — У вас ведь пятьдесят второй размер, Алексей Александрович? Мы не ошиблись? — Всё правильно, Виктор Борисович. — Тогда одевайте комок, а обувь со шлемом сейчас подберем. — Смолов удалился в соседнее помещение. Пока я переодевался в камуфляж, ротмистр вернулся. — Держите. — и протянул мне берцы. С размером обуви сотрудники Корпуса угадали тоже, сорок четвёртый был именно моим. В соседнем помещении ротмистр выдал мне балаклаву, перчатки и подобрал тактический шлем. Уже на улице, когда мы направились в сторону полигона, Смолов поинтересовался у меня: — Алексей Александрович, как у вас огневой подготовкой? — В рамках школьной программы, да ещё и с Прохором иногда в имении стреляли… — Хорошо, когда после занятий на полигоне будет тир. На подходе к полигону ротмистр скомандовал: — Курсант Пожарский, одеть балаклаву и шлем. — что я и сделал. Фактически, надев балаклаву и шлем, которые до этого нёс в руках, я, честно говоря, почувствовал себя каким-то былинным героем. И ничего, что у меня не было с собой никакого оружия, ни ножа, ни пистолета, про автомат я вообще не говорю. Дело всё в том, что я сам по себе был оружием, а камуфляж, берцы и тактический шлем лишь напомнили мне про это. Теперь я прекрасно понимал своих старших родственников, которые практически всю жизнь отдавали службе в армии — уверен, и они чувствовали всё тоже самое, что и я, стремясь находиться рядом с близкими по духу людьми, становясь частичкой этой мощи, которая даже по отдельности делала людей сильнее. Я как-то даже подтянулся, ещё сильнее расправил плечи, мои руки непроизвольно сжались в кулаки, а походка стала увереннее. — Вот! — услышал я одобрительное восклицание Смолова. — Теперь на человека похож! Тем временем, на полигоне разворачивалось интересное действо — на одной из площадок, разделившись на две команды по пять человек, «волкодавы», одетые точно также как и я, играли в регби, только мяч был в два раза больше, нежели тот, которым мы играли у себя в лицее. Другая группа занималась в спортивном городке и на полосе препядствий. Самое же интересное происходило непосредственно на полигоне — также, как и у игравших в регби, было две команды, которые катали огромный шар диаметром метра три. Судя по флажкам, установленным за спинами команд, задача была та же, что и в регби — доставить шар до линии, обозначенной флажком противника. Мы со Смоловым неспешно приближались к полигону и остановились на его краю, наблюдая, как одна из команд в оранжевых жилетах поверх камуфляжа, докатила, наконец, этот огромный шар до границы, отмеченный флажком. Раздался рёв и победившая команда начала прыгать на месте с поднятыми руками, а команда проигравших обещала им реванш в следующий раз за более короткое время. — Построится! — рявкнул стоящий рядом со мной ротмистр. Все десять человек быстро выстроились перед ним в одну линию. — Слушай вводную! Делаете все тоже самое, состав команд не меняется, но у проигравших происходит замена. — он указал на одного «волкодава» без жилетки. — В спорт городок. — Слушаюсь, господин ротмистр. — рявкнул указанный и в хорошем темпе побежал в сторону турников. — Встать в строй! — это было приказано уже мне. Дождавшись, когда я выполню команду, Смолов махнул рукой. — Приступить к выполнению учебного задания! Я специально приотстал, двигаясь в хвосте своей команды, — зачем мне выделяться? Но мой план не сработал… Когда мы оказались рядом с мячом, который так и остался за флажками моей команды, один из «волкодавов» обратился ко мне: — Милостивый государь, не соблаговолите ли вы доставить сей предмет до центра поля? Все его коллеги всем своим видом демонстрировали полное согласие со сказанным. — Всенепременно, милостивый государь, не извольте беспокоиться! — ответил я в таком же тоне, и не забыл слегка кивнуть шлемом. В своих оценках я не ошибся, диаметр шара был где-то около трёх метров, что позволяло в него удобно упираться руками на уровне груди. Прикинув примерную траекторию, я начал толкать шар на отмеченный центр поля, периодически выбегая в сторону для проверки направления. Мелкие и не очень ямки, а порой даже ямища, не давали катить круглого по прямой траектории. По моим ощущениям, шар внутри был из металла, а сверху покрыт слоем плотной резины, но он был никак не тяжелее тех каменных глыб, вернее осколков скал, которые заставлял меня катать в имении Прохор на тренировках, да ещё и идеально круглый, в отличие от тех же скал. Когда искомая точка была уже близко, я толкнул шар чуть посильнее, забежал вперёд, поймал его точно на отметке, и направился к своей команде, которая так и стояла за флажками. Меня встретило гробовое молчание. — Милостивый государь, предмет до центра поля доставлен! — отчитался я. — Охренеть! — выдохнул тот, и уже собирался ещё что-то сказать, но его прервал крик Смолова. — Пожарский, приступить к выполнению упражнения! Я повернулся ротмистру и непонимающе на него уставился. Смолов указал мне на шар, к которому я и побежал. — Оранжевая команда, Пожарский, приступить к выполнению упражнения по моей команде! — продолжал распоряжаться ротмистр. Я так понимаю, что это очередной эксперимент надо мной со стороны жандармов. Нет, неправильно выразился, ведь я теперь тоже жандарм… Правильнее будет сказать — эксперимент со стороны вышестоящего командира. Поразмышлять дальше мне не удалось, Смолов рявкнул: — Начали! Да, это не просто так шарик на центр поля катить. Оранжевая команда навалилось на круглого со всей силы, видимо пытаясь продавить меня с самого начала. Когда же я начал активно сопротивляется и шар двинулся в сторону их флажков, эти редиски поняли, что, действуя так прямолинейно, шансов у них нет, и начали меня «раздёргивать», постоянно меняя направление приложения силы, что заставило меня шире расставить руки и уже самому попытаться применить их тактику против них же. Через некоторое время мне это удалось, и, толкая шар по рваной траектории, я сумел пересечь линию, отмеченную флажком. Со стороны моей команды раздался победный рёв, который просто не могли издавать четыре человека. Я обернулся и заметил, что все, кто играл в регби и занимался в спортивном городке, стоят неподалёку, и с рёвом прыгают на месте. Всего это веселье было прервано очередной командой ротмистра на построение. — Курсант Пожарский, подойдите ко мне. — приказал Смолов, когда я попытался встать в конце строя. — Снимите шлем и балаклаву. — сказала он подошедшему мне. Когда я оказался с «непокрытой» головой, а строй наконец затих, ротмистр меня представил: — Господа офицеры! Дамы! Курсант князь Пожарский Алексей Александрович! С недавнего времени является сотрудником нашего подразделения. Прошу любить и жаловать! — я же сделал шаг вперёд и кивнул головой. — Всем разойтись для продолжения тренировок! «Волкодавы» не спешили расходиться, разглядывая меня как неведомою зверушку. Не обращая больше ни на кого внимания, Смолов обратился ко мне: — Алексей Александрович, пойдёмте, нас ждёт тир. Уже когда мы шли по лесу, Смолов поинтересовался у меня с улыбкой: — Князь, а вы никакого подвоха не заметили? — Да нет… Разве что, когда меня попросили мяч подкатить на центр поля…