— Легче. Как только у тебя что-то происходит, у меня появляются заботы. И жизнь снова перестаёт быть скучной и однообразной! — ухмыльнулся он. * * * Князь Пожарский положил трубку после разговора с внуком и поудобнее устроился на любимом кресле в гостевом доме. В рабочем кабинете, в особняке, делался ремонт после показательного инцидента с графом Орловым. Вторник обещал быть хлопотным, особенно после недавнего телефонного разговора со старым приятелем, Нарышкиным Петром Александровичем, занимавшим уже довольно продолжительное время должность заместителя министра Внутренних дел, Командира Отдельного корпуса жандармов. Разговор, как всегда, начался с взаимных вопросов о здоровье, о здоровье близких, успехах детей и внуков. Потом собеседники обсудили положение дел в Империи, в Европе, в Азии и обеих Америках. Не обошли они стороной и последние светские слухи. — Миша, я тебе чего звоню… — приступил, наконец, Нарышкин к главной теме разговора. — На счёт внука твоего, Алексея Александровича. — Петя, да я так и понял! — усмехнулся Пожарский. — Говори прямо, не стесняйся. — Не меняешься ты, Миша! — усмехнулся в ответ Нарышкин. — Будь по-твоему. По телефону особо распространяться не буду, но Алексей твой НАМ нужен, и ты это прекрасно знаешь! — Знаю, Петя, знаю. — хмыкнул Пожарский. — Но… — Я лично во всём разобрался. — прервал его Нарышкин. — Приглашаю вас с ним завтра к себе в любое удобное время, тем более что внука твоего не пустили на завтрашнюю военную подготовку. — Вот даже как?.. — хмыкнул Пожарский. — А как ты хотел, Николаич? — хмыкнул в ответ Нарышкин. — Кроме того, Алексей, напоминаю тебе, до сих пор числится курсантом одного небезызвестного военного училища… Приезжай завтра вместе с внуком, я тебя очень прошу, Миша! Есть у меня для него предложение. — Хорошо, Петя, будем. — заверил Пожарский. — И ещё, Миша, чуть не забыл. Захватите с собой Прохора Белобородова, он тоже нужен. Кстати, к тебе сейчас фельдъегерь с пакетом едет, там флешка с интересной видеозаписью. Ты её сегодня глянь, а завтра не забудь мне её вернуть. Содержание обсудим отдельно. Договорились? — Договорились. Как и обещал Нарышкин, вскоре появился фельдъегерь, который передал под роспись пакет, козырнул и удалился. Князь разорвал пакет, достал флешку, вставил в плазменную панель и нажал «воспр», так и оставшись стоять. Досмотрев видеозапись до конца, он хмыкнул и начал смотреть ещё раз тренировку внука, но уже более внимательнее. — Да… Такое на кого угодно впечатление произведёт… — пробормотал Пожарский, улыбаясь. — На месте Нарышкина я не в гости приглашал, а сам бы в гости напросился… * * * К особняку Пожарских мы подъехали с запасом, в девять сорок пять. Сегодня решили двигаться на «Волге», мало ли что, за руль посадили Юру из СБ, Прохор разместился на переднем пассажирском сидении, а я, как и положено, развалился на заднем диване, сняв пиджак чтобы он не помялся. Когда мы заехали во двор и вышли из машины, охрана сообщила, что Глава Рода ждет нас в гостевом доме. И действительно, дед встретил нас на втором этаже, указал на диван и нажал кнопку на пульте от телевизора. Я сразу понял, что это запись моей последней тренировки, смонтированная как отдельный фильм. Сознание разделилось — с одной стороны, я наблюдал за «волкодавом», который с лёгкостью проходит полосу препятствий, заскакивает, практически не задумываясь, в трубу, раскидывает четырёх воевод, проводит «зачистку» в «городе» и дерётся с полковником Орловым, а с другой стороны, — я заново начал переживать все те эмоции оттуда… — Алексей! — строгий голос деда вернул меня в реальность. — Ты что творишь? Бледный Прохор смотрел на меня с другого конца дивана, а Глава Рода уже не сидел в кресле, а стоял напротив меня со строгим лицом. — Теперь я Ваню Орлова вполне понимаю… — сказал он. — Прохор, как ты там Алёшку называешь? — Монстрой… — ответил тот. — Ну что, монстра, так и будем на неприятные ситуации и воспоминания жутью своей реагировать? — Извините… — выдавил я из себя, покраснев от стыда. Дед же хмыкнул и продолжил: — Все эти вопросы обсудим после возвращения, времени нет. А сейчас нас ждёт Нарышкин Пётр Александрович, Командир Отдельного корпуса жандармов. — он подошёл к панели, вытащил вставленную в неё флешку и сунул её в карман пиджака. — Пойдёмте. Дед повёл нас к гаражу, у которого стояла такая же, как и у Прохора, обычная «Нива» с водителем внутри. — Садимся. — указал на машину Глава Рода. — Не тот случай, чтобы гербами светить… Ехали мы минут сорок и, в конце концов, после проверки документов, завернули под шлагбаум во двор одного из зданий на Петровке, где нас уже ждал молодцеватый офицер. — Здравия желаю, Ваше высокопревосходительство, — вытянулся он, обратившись к деду, — Пётр Александрович ожидает вас! Прошу следовать за мной! Мы поднялись на крыльцо, беспрепятственно прошли пост охраны и оказались в холле с лифтами. Поднявшись на пятый этаж, прошли за сопровождающим офицером в конец коридора, где и оказалась приёмная Командира Корпуса. Из-за стола в приёмной при нашем появлении вскочил уже другой офицер, как я понял, помощник Нарышкина. — Здравия желаю, Ваше высокопревосходительство! Сейчас я доложу Петру Александровичу о вашем прибытии. — он вышел из-за стола, открыл дверь кабинета своего начальника и исчез внутри, не забыв плотно прикрыть её за собой. Не было помощника около минуты. Когда же дверь открылась вновь, офицер смотрел только на Главу Рода: — Ваше высокопревосходительство!.. — Пока ждите здесь. — сказал дед нам с Прохором, а сам зашёл в кабинет. * * * — Здравствуй, Миша! — Нарышкин вышел из-за своего огромного стола и направился навстречу Пожарскому. Они обнялись, и хозяин кабинета указал в угол, где стояли два кресла и журнальный столик. — Что-то будешь? Чай, кофе, что-нибудь покрепче? — спросил Нарышкин. — Нет, Петя, спасибо. — мотнул головой Пожарский. — Держи. — он достал из кармана флешку и положил её на журнальный столик. — И как тебе?.. — Нарышкин взял флешку и, в свою очередь, убрал в свой карман. — Я, конечно, знал все подробности от Лёшки и Ваньки Орлова, но увидеть своими глазами, хоть и в записи… Впечатляет! — Вот и я проникся! — улыбнулся Нарышкин. — Да ещё потом рапорт подробный Ваньки прочитал, где он в восторженных выражениях отзывается о курсанте Пожарском, и в подробностях описывает все свои промахи в работе с ним. Смолова с Пасеком выгораживает, мотивируя это тем, что они, якобы, выполняли его прямые приказы. Они же в своих рапортах, как водится, выгораживают полковника, указывая, что это именно они были непосредственными командирами курсанта, вину в провокациях признают, и готовы понести наказание. Но и это ещё не всё. — Командир Корпуса сделал небольшую паузу и продолжил. — Ко мне поступила бумага за подписью всех бойцов подразделения «Волкодав» с просьбой вернуть курсанта Пожарского. Первыми стоят подписи Орлова, Смолова и Пасека. Мотивировку зачитывать надо, Миша? — хозяин кабинета поднял вопросительно бровь. — Понятно, что им такой боец крайне необходим в особо сложных ситуациях. Речь-то об их жизнях идёт… — ответил задумчиво Пожарский. — Вот-вот, Миша. — кивнул Нарышкин. — А ты должен догадываться, как сложно найти кандидатов для этого подразделения, да потом ещё и вырастить в хорошего специалиста. — Саныч, всё я прекрасно понимаю! — отмахнулся князь. — Говори прямо, что предлагаешь? — Отношение у твоего внука сейчас к бывшим отцам-командирам не очень, предлагаю привлечь его воспитателя, Прохора Белобородова, в качестве некого посредника или инструктора, тем более что он в курсе происходящего, да и дело его личное я полистал, которое тоже меня впечатлило… Он лучше всех остальных знает Алексея Александровича, да и с Орловым они хорошо знакомы. Как тебе, Николаич? Князь не спешил отвечать, а задумчиво откинулся на спинку кресла. — Какой будет статус у Белобородова? — наконец, поинтересовался он. — Все аспекты тренировок курсанта Пожарского будут согласовываться непосредственно с ним. Так же он имеет право, в качестве инструктора, присутствовать на этих тренировках и вмешиваться в них. Когда дело дойдёт до работы, сам понимаешь, Миша, его полномочия заканчиваются. — Я согласен, Петя. — не задумываясь, кивнул князь. — Осталось только заручиться согласием самого курсанта Пожарского. — Отлично, Миша! — заулыбался Нарышкин, поднимаясь из кресла. — Пойдём за стол сядем и внука твоего с Белобородовым пригласим. * * * Да… Как быстро эти два старика уговорили меня вернуться на службу в Корпус! В ход пошло всё — и лесть, и уговоры, и воззвания к моему патриотизму и долгу каждого дворянина. Главным же фактором стало то, что дед просто сказал: — Надо служить, Лёшка, тем более на таких условиях… Прохора же и уговаривать не пришлось — как только он услышал, что ему предлагают, глаза загорелись, а итак прямая спина распрямилась ещё больше! На мой последний вопрос, как меня встретят сами «волкодавы», генерал-полковник Нарышкин показал издалека бумагу с просьбой о моём возвращении, якобы подписанную всеми сотрудниками подразделения, включая руководство. Уже прощаясь, Командир Корпуса протянул мне мой пропуск, который я оставил на базе в Ясенево, и сказал: — В следующий вторник вас, курсант Пожарский, ждут на базе для дальнейшего прохождения службы. Удачи! Всю обратную дорогу мы молчали, а по приезду в особняк дед повёл нас опять в гостевой дом. Там он, первым делом, позвонил на кухню и распорядился доставить обед на три персоны, после чего указал нам на диван, сам сел в кресло и сказал: — Одну проблему решили, с мелочами по ходу разберётесь сами. Что-то добавить есть? — Есть, деда. — ответил я. — Мне вчера пришлось на ходу выдумывать, когда Андрей Долгорукий про мой ранг и военку спросил. Сказал, что я витязь, а ты договариваешься на прохождение военной кафедры в одном из гвардейских полков. — Понятно. — кивнул дед. — Это всё сообщишь полковнику Орлову, пусть суетится, сам в этих несостыковках виноват. Что ещё? Я принялся рассказывать про наш с Алексией поход на выставку, конфликт с Хмельницким, приезд Сашки Петрова и портрет Леси. Особо обратил внимание деда на то, что однокурснички «сдали» мой поход в «Приют» Юсуповой. — Они с тобой просятся на этот закрытый показ, деда. — закончил я рассказ. — Кто они? — не понял он.