Он замялся и посмотрел на меня. — Это Алексия. — ответил я за него. — Точно! — кивнула Романова. — Вы с ней знакомы? — Она моя соседка. — сообщил я с улыбкой. Тут опять не обошлось без Юсуповой: — Так вот с кем наш Алексей по выставкам художественным и «Приютам» ходит! А мы тут гадаем! Талантливый молодой художник Александр Петров был мгновенно забыт! Взгляды трех пар обиженных глаз, казалось, хотели прожечь во мне дыру. Романова же хмыкнула и прокомментировала: — Молодец, Пожарский! Не абы с кем, а с самой Алексией! — Маша! — возмутились подружки. — Ну, я имею ввиду выставки… — усмехнулась она. — А что за «Приют»? Пока девушки принцессе объясняли, что из себя представляет это кафе, я сумел подобраться к Сашке и Андрею. — Лёха, — прошептал мне Долгорукий так, чтобы слышал и Петров, — ну у тебя и дед! Как он этих всех на место поставил! — Он такой! — я с гордостью подтвердил авторитет Главы Рода. — Александр, — обратился он уже к Петрову, — в субботу вечером ничего не планируй, приглашаю тебя вместе с Алексеем в «Метрополию». Слышал про такую? — Слышал. — кивнул тот. — А девушки не будут против? — Если ты не придёшь, они очень расстроятся! — начал шутливо стращать моего друга Андрей. — Наши красавицы тебя всё равно найдут, и участь твоя будет незавидной и печальной! — Да? — Сашка опять слегка побледнел. — Шутит он, не переживай! — начал я его успокаивать. — Они только с виду такие смелые! А так — белые и пушистые! — Ну, тогда ладно. — кивнул Сашка. — Андрей, я приеду. Разъезжаться мы начали в одиннадцатом часу вечера, и то только после того, как одна из телохранительниц подошла к Великой княжне и что-то ей сказала. На прощание Хмельницкий подарил всем по маленькой картине, которые, как оказалось, он хранил как раз для таких случаев. — Ну, как тебе высшее общество, Александр? — поинтересовался я у сидящего рядом на заднем диване «Волги» школьного друга. С переднего сидения ослышалось отчётливое хмыканье Прохора. — Если честно, Лёха, то иногда очень страшно! — со смешком ответил мой друг. — Я же для них совсем чужой! Вот ты — другое дело, особенно после того, как Михаил Николаевич их там всех построил! — Это как? — Прохор аж извернулся весь. — Я тебе дома расскажу. — я указал ему глазами на водителя, после чего мой воспитатель понятливо кивнул. * * * Князь Долгорукий сидел в рабочем кабинете и анализировал эмоциональный рассказ своей внучки Натальи о посещении ею с братом выставки картин художника Хмельницкого по приглашению князя Михаила Пожарского, а фактически его внука, Алексея. Если отбросить всё лишнее, в сухом остатке получалось, что Наташка с подружками поделились информацией о выставке с Марией Романовой, та позвонила Андрюшке, тот договорился с Пожарским-младшим, и Романова спокойно посетила мероприятие. Если первую встречу Великой княжны с ублюдком Пожарским в «Метрополии» ещё можно было списать на случайность, то посещение ею сегодняшнего мероприятия говорило о том, что Императорский Род довольно лояльно относится к этому Алексею, значит и Долгорукие не должны выходить пока за рамки приличий. А там… Время покажет. Сейчас же надо позвонить Вите Юсупову и обсудить сложившуюся ситуацию… * * * В кабинете высокопоставленного чиновника проходил очередной отчёт помощника о проделанной работе: — На этой флешке, мой господин, следующие записи: телефонный разговор Нарышкина и Пожарского в понедельник, запись их личного разговора в здании Корпуса и продолжение разговора уже с участием молодого человека и Прохора Белобородова. Как я докладывал вам ранее, генерал Нарышкин, с нашей подачи, предложил молодому Пожарскому очень неплохой вариант с участием Белобородова в качестве инструктора. Отказаться шансов у молодого человека не было, как и заверяли наши психологи. — Да, молодцы! — довольно кивнул чиновник. — Передай благодарность. — Обязательно! — помощник кивнул. — По поводу операции «Старики-разбойники» смею доложить… — Какой операции? — хмыкнул хозяин кабинета в недоумении. — Вы, господин, однозначно дали это название, когда именно так назвали Долгорукого, Юсупова и Шереметьева. Прижилось… — Понятно. — ухмыльнулся чиновник. — Буду следить за языком. Продолжай. — Из записи разговора Долгорукого с Юсуповым можно сделать вывод, что пока Императорский Род не будет против общения Великой княжны Марии с Пожарским, они не осмелятся на какие-либо шаги, вредящие молодому человеку. — Понятно… — протянул чиновник. — Надеюсь, что Долгорукий ещё в маразм не впал. — Предлагаю для экономии ресурсов перевести операцию «Старики-разбойники» в фоновый режим. — продолжил, между тем, помощник. — Не возражаю. Дальше. — На этой флешке всё, что касается тренировок молодого человека с Прохором Белобородовым. Доклад закончил. — Спасибо. Свободен. И опять, как в прошлый раз, хозяин кабинета дождался, когда за подчинённым закроется дверь, воткнул последнюю флешку в разъём компьютера, надел наушники и с огромным интересом начал смотреть и слушать записи тренировок молодого Пожарского. Глава 12 Обо всём, что произошло на выставке, я в подробностях рассказал Прохору и прибежавшей к нам, после моего звонка, Лесе. Описание суровых будней представителей высшего света они оба слушали с лёгкими ухмылками. — Грамотно Михаил Николаевич девушкам цену на услуги Александра озвучил! — усмехнулась Леся. — А наш молодой художник сам-то понял о каком порядке цифр идёт речь? За меня ответил Прохор: — Ничего он не понял! Мы когда его с Лёшкой домой отвозили, он и думать про это забыл. Вот аванс за портрет Михаила Николаевича получит, тогда и схватится за голову! — Ага, — кивнула Леся, — у меня так от первого большого гонорара крышу сорвало! Напокупала всякой ерунды, не представляла куда деньги девать… А потом ничего, привыкла, сейчас даже иногда не хватает. — и, без перехода, спросила меня. — Значит, говоришь, Великая княжна меня знает? — А кто тебя не знает? — улыбнулся я. — Перед Императорской семьёй я ещё не выступала. Не зовут… — грустно сказала она. — Какие твои годы! — попытался утешить девушку Прохор. — Ещё успеешь! — Да, — кивнула она. — будем надеяться! * * * На следующий день, во время обеда в Университетской столовой, всей нашей компании, практически одновременно, пришло сообщение от Ани Шереметьевой с какой-то ссылкой. Кликнув на неё, мы попали на страницу «Московских ведомостей» — одной из газет, которыми владели Шереметьевы. В разделе «Светская жизнь» была опубликована статья под названием «Воспитание художественного вкуса у современной молодёжи». Содержание сводилось к следующему: известный меценат, князь Пожарский Михаил Николаевич (и когда дед меценатом стать успел?), организовал закрытый показ выставки картин киевского художника Святослава Хмельницкого для молодых отпрысков известных фамилий. Были замечены Долгорукие, Юсуповы, Шереметьевы и, собственно, Пожарские. Удостоила своим вниманием этот закрытый показ и Великая княжна Мария. Молодые люди остались довольны не только произведениями господина Хмельницкого, но и его лекцией о художественных достоинствах тех или иных творческих приёмов. Кроме того, на показе эксклюзивно демонстрировался портрет популярной эстрадной певицы Алексии, написанный молодым талантливым художником Александром Петровым, который произвёл на присутствующих неизгладимое впечатление. Заканчивалась статья пространным выводом о том, что подобные мероприятия должны проводиться как можно чаще, старшее поколение просто обязано передавать молодому не только практические знания, но и прививать хороший художественный вкус. Автором статьи указывалась некая Свиридова А. — Да… — протянула Инга Юсупова, — Красиво написано, Анька постаралась! — Так фамилия стоит некой Свиридовой?.. — возразил я. — Это её творческий псевдоним, ещё со школьной газеты. — пояснил мне Андрей Долгорукий. Наш диалог прервало новое сообщение от Шереметьевой уже с другой ссылкой. Оказалось, что её статью разместили ещё и на официальном портале Москвы — «Москва. ри», в разделе «Культурная жизнь столицы». Обсудить ещё и это мы не успели — телефон Андрея пискнул новым сообщением, он усмехнулся и сказал: