Я закрыла глаза, но и думать было больно, ничего не получалось. Кажется, мне просто надо еще раз так же хорошо выспаться, а уже потом попытаться снова. Но погрузиться в себя не давал непривычный звук. Пришлось снова посмотреть на женщину, сидящую на полу возле моей постели: – Почему ты плачешь, мам? Почему ты так горько плачешь? Она смогла ответить не сразу: – Потому что впервые за всю жизнь я могу себе позволить быть слабой, дочка… Это еще не победа, тело Зохара мы так и не нашли, он наверняка ушел невредимым. Но его силы как никогда истощены. Шестая Окраина уже строит заставы на нашей территории. Другие княжества готовы к переговорам и объединению, они теперь тоже поверили в возможность… И все это благодаря тебе – еще ребенку, который взял лучшее от всех своих предков. – Не мне, – поправила я. – Благодаря Элвину и моей бессердечности к нему. Кажется, я действительно взяла лучшее – по крайней мере от тебя… Вряд ли я все же проговорила это вслух, поскольку сон победил рассудок окончательно. Глава 5 Шок при следующем моем пробуждении заставил забыть о слабости и остатках боли. Я буквально подскочила на постели, когда в кресле разглядела гостью. – Хинанда? – завопила от удивления громко. – Хинанда, Хинанда, – ответили мне голосом Майера. Сам он отошел от противоположной стены и приблизился к подруге, чтобы и его я могла хорошо разглядеть. На лице дракона читалась тревога – возможно, о моем состоянии – и это было приятное осознание. Но демоница выглядела иначе и говорила холоднее: – Смотрю, ты вполне себе жива, Айса. Даже и не знаю – поздравлять или добить. Понимая одну из причин ее раздражения, я сразу же решила начать с извинений и объяснений: – Хинанда, Майер, простите за то, что взяла ваши вещи, но мне нужна была подстраховка – гарантия, что кто-то из вас явится за мной и как минимум прекратит мои страдания, если не удастся выбраться из заточения… Демоница перебила нервно: – То есть ты всерьез считаешь, что мы здесь из-за глупых украшений? К тому же твоя рыжая подружка их сразу же вернула. Мы бы все еще не заметили их пропажи, если бы она не голосила, кто их взял и где тебя искать. – Марита добралась до университета? – обрадовалась я. – У них с Аштаром все хорошо? Она вскинула руку, словно жестом прерывая поток опостылевшего ей идиотизма: – И об этом потом. Начнем-ка с проблем посерьезней, Айса. Мы все еще можем казнить тебя за кражу и, уж поверь, я едва держусь. После того, что тут произошло. Я затараторила тихо, но уверенно: – Простите и за то, что втянула Элвина в свою войну. Сказала бы, что это произошло помимо моей воли, но на самом деле в тот момент я думала только о спасении своей земли и о собственных интересах. Я наплевала на него и на вас, старалась не думать о последствиях. Но, может быть, всё не так уж и плохо? По рассказам моей матери, Зохару сейчас не до того, чтобы выставлять счета Центрине! Мелкие княжества объединяются против него, ему определенно некогда лететь к императору и высказывать свои претензии, он будет сосредоточен на Седьмой Окраине! А через несколько лет ситуация может кардинально измениться… Я замолчала от ее взгляда. Глаза девушки были бордовыми, но ярости в них я разглядеть не могла – только какую-то бесконечную печаль. Хинанда встала и отвернулась к окну, а заговорила лишь через минуту тяжелого молчания: – Мне насрать на Седьмую Окраину и на мнение императора на этот счет. На всех вас мне по большому счету насрать. Волнуют меня сейчас только две вещи. Первая – почему Элвин позволил тебе его втянуть? Что за власть ты над ним получила, что он забыл о правилах и традициях? Что за связь между вами, если он безошибочно нашел тебя по запаху, едва получив весточку от директора, что ты сбежала из университета? Майер опустил лицо и скрыл невеселую усмешку. Он уже ответил себе на этот вопрос, но я до сих пор опасалась сформулировать. И отважилась на откровенное вранье: – Потому что Элвин на самом деле добр, Хинанда. Он пожалел нас с Маритой, не смог остаться в стороне. – Чушь, – отрезала она хладнокровно. – Тупая беспросветная чушь. И только за нее я готова вырвать тебе глотку, Айса. Мой голос слегка захрипел: – Что же тебя сдерживает? – Вторая вещь, которая меня беспокоит. – Демоница на меня по-прежнему не смотрела. – Вопрос на гору кратов: как вернуть дракона обратно? И если такой шанс еще есть, то не в твоих ли силах его осуществить? Он улетел в скалы, Айса. Он больше не помнит ни друзей, ни меня, ни семью. Он больше не встанет ни на чью защиту, потому что теперь ему плевать. Ему нужно напомнить об этом мире простых смертных, дать хоть одну зацепку, чтобы он захотел снова посмотреть в нашу сторону. И ты пойдешь туда. Слышишь меня, сука неблагодарная? Ты пойдешь туда и вернешь мне Элвина, потому что ты нам обоим должна. Будешь вопить и уговаривать, даже если он тебя жрать начнет, поняла? И если тебе это удастся, тогда я попытаюсь забыть странный эпизод вашей общей истории. Притворюсь, что его не было. Я прижала руку к груди и пообещала: – Пойду, Хинанда, и сделаю все возможное. Если это единственная возможность сгладить последствия, то я готова. Хотя бы для того, чтобы Элвин самолично тебе повторил, что ты для него единственная! Она молча кивнула и вышла из спальни. Но Майер задержался, чтобы наклониться ко мне и прошептать: – Поверь, Айса, этим ты устранишь далеко не все последствия. Ты заварила такую кашу, которую будут расхлебывать еще и после твоей смерти. Кстати говоря, Аштар стал первым безземельным шелле, их помолвка с Маритой – уже не сказка. Дело за нашей с тобой. Но все по порядку. Я схватила его за ворот рубахи и удержала рядом, чтобы не отстранился, а я имела возможность отвечать едва слышно: – Майер, а есть ли смысл продолжать настаивать на нашей помолвке? Кажется, у Зохара теперь море других проблем, поважнее какой-то сбежавшей невесты. – Ты ошибаешься на его счет, – он нахмурился. – Вы все здесь ошибаетесь. Великий князь отступил, но не разбит, и он – старейший демон в империи, пользующийся неоспоримым авторитетом. Пока вы празднуете конец своей войны, на самом деле мы видим только ее начало. Но тебе надо встать на ноги и для начала хоть что-то исправить из содеянного. Я присмотрелась к выражению его глаз лучше и осмелилась предположить: – А может быть такое, что тебе даже хочется, чтобы Элвин не возвращался? Ведь для Хинанды его обращение – это практически его смерть, с которой она рано или поздно смирится. Готов ты потерять друга, чтобы получить его невесту? Драк-шелле глянул на меня зло, но за желтыми искристыми радужками я рассмотрела сомнение: – Зачем ты задаешь этот вопрос, если уже дала обещание его вернуть? Или ты стала настолько бессердечной, что теперь будешь лежать тут и взвешивать, кому тебе выгоднее угодить? Ты с самого начала мне казалась трусливой, но искренней и благородной. Сейчас я вижу совсем другого человека, которого уже не так хочется спасти, как раньше. Он меня уязвил, пришлось отпустить и покаянно покачать головой. Мы, вместе с шелле и Маритой, случайно переплели свои судьбы прочным узлом, и я обязана притворяться, что мораль для меня не пустой звук: я должна вернуть Хинанде ее возлюбленного за то, что она вернула Мариту мне и Аштару; вернуть Элвину Хинанду за то, что он впервые за сотни лет подарил имельцам шанс возможной свободы; заново разбить многострадальное сердце Майера, но никогда не ставить его перед такой дилеммой. И до конца своих дней изображать, что мое сердце сделано из булыжника, его ничто не тревожит и не может просочиться внутрь. Поправилась я поразительно быстро. Зохар Рокка когда-то хотел сделать меня чуть красивее, но тем подарком создал тысячу проблем себе самому, а моему телу добавил не только магии, но и почти демонической выносливости. Майер и Хинанда дождались моего выздоровления и сразу же приказали собираться в путь. Мои родители не убеждали их погостить еще немного – для нашего замка прием настолько высокопоставленных гостей был немыслимой задачей. К тому же дом наводнили зверолюды, на поклон к шелле приезжал даже сам глава Шестой Окраины, но и он поспешил вернуться восвояси, прекрасно понимая общее настроение. Бунт подняли общим решением, но никто не рассматривал в этом уравнении участия дракона, потому до сих пор никто не мог утверждать, чем обернется в итоге эта победа. Не придется ли потом всем восставшим княжествам, как и великому князю Шестой Окраины, нести ответ перед самим императором? Вот только и радости местные скрыть не могли – и они нетерпеливо ждали, когда недовольные шелле отчалят, чтобы перестать стесняться поздравлять друг друга в полные восторга голоса. Мы ехали в карете, почти не делая перерывов в дороге. Майер обучал меня приветствиям на древнем драконьем наречии – говорил, что, возможно, Элвину будут понятнее эти слова. Мне все еще не хотелось раскрывать до конца свои знания, потому я повторяла за ним, как если бы слышала этот говор впервые. Хинанда по большей части отмалчивалась, а я пыталась справиться со стыдом перед ней – стыдом, природа которого мне и самой не до конца была ясна. Витай и Веран встретили нас возле подножия западных скал. Здесь уже нестерпимо пахло весной, отчего голова шла кругом. Хоть пока до первой зелени предстояли многие дни, но само настроение становилось другим. Я совершенно по-глупому наполнялась свежестью и какой-то неоправданной верой в то, что все наладится. Ощущением своего могущества – теперь, когда кости и раны зажили, я могла припомнить каждый свой поступок и тихонько гордиться собой. Вряд ли кто-то теперь назовет меня стеклянной, у новой меня вся жизнь впереди – и та жизнь будет совсем иной, чем прежде. Не проще, наверное, но определенно осознанней. Начну я с решения задачи с Элвином, потом займусь собственной судьбой. И ведь снова на недели опоздаю к началу триместра, придется догонять – это уже становится традицией. Кеймары же выглядели сосредоточенными: – Нет, Хинанда, тебе точно идти рискованно. Если мы потеряем не только Элвина, но и тебя, это будет уже двукратная беда. Он ведь и нас пытался спалить – благо мы в магии не слабаки. Осталась одна надежда: драконы больше всего акцентируют внимание на запахах. Если Эл обратился из-за Айсы, то как раз ее запах может ему напомнить о причинах такого выбора. Ей стоит идти одной. Они меня еще несколько часов подряд инструктировали, но я слушала вполуха. Настоящего страха почему-то не было. Я такой ужас пережила совсем недавно, что теперь всерьез испугать меня было настоящей проблемой. Или я никак не могла до конца поверить Кеймарам, что огромный дракон – это вовсе не тот бесконечно спокойный Элвин, которого я знала несколько месяцев. Забираться по крутому склону горы пришлось самостоятельно, но маги подготовили меня и объяснили самый простой путь. С какого-то момента их подсказки уже не требовались – я ощущала присутствие огромного зверя кожей. Одна из пещер источала тепло, именно там он и залег в спячку. Почти безбоязненно я пробралась внутрь и рассмотрела край знакомого крыла. Забыла все слова приветствия, не подумала переходить на старое наречие – нет, я до такой степени устала за время подъема, что просто подобралась к его боку, улеглась на разогретые камни и уснула. Это было очень странное ощущение: будто я, приблизившись к самому могущественному существу на белом свете, сама сделалась такой же. Я видела прекрасные сны, просыпалась ненадолго, переворачивалась на другой бок и снова погружалась в дремотные фантазии. Дракон словно вовсе не обращал на меня никакого внимания: он тоже иногда приоткрывал глаза, недовольно фырчал, но потом терял интерес и возвращался к просмотру легенд этого мира, которым тысячи лет. Кажется, я даже начинала понимать, почему ему сделалось безразличным все остальное. Но мое тело оставалось человеческим, и единственная фляжка с водой, которую братья привязали к моему поясу, уже давно иссякла. В желудке заболело, засосало голодом, и это заставило начать считать, сколько же суток я уже провела здесь в этом счастливом беспамятстве. Наверняка не больше двух, иначе уже падала бы в голодные обмороки, но по ощущениям казалось, что прошли столетия. И мне пришлось дергать себя точно так же, как я изначально собиралась дергать Элвина: – Проснись, Айса, после смерти отоспишься. Проснись, внизу тебя ждут люди, которым ты задолжала! Эй, милорд, а вам еще не хочется поесть? Милорд! Элвин почти не реагировал. Единственное, что его конкретно выводило из себя – мои попытки забраться к нему на шею. Тогда он беспардонно стряхивал меня, топтался нервно на месте, но принюхивался в мою сторону, успокаивался и заново сворачивался клубком немыслимых размеров. Я надорвала голосовые связки, пытаясь до него докричаться. Говорила о своей благодарности, перечисляла имена его близких, много раз повторила про грусть его великолепной невесты, которая места себе не находит от беспокойства. Желто-оранжевый глаз с вертикальным зрачком уже наполнялся злостью всякий раз, когда я открывала рот. Но я не сдавалась и в какой-то момент перешла на имя: – Элвин! Слышишь, я зову тебя по имени, как ты всегда и хотел. Элвин, попытайся вспомнить о своей жизни, о том, что тебя в ней удерживало. Я понимаю твое нежелание снова становиться уязвимым – клянусь, что понимаю! Но и ты пойми, все будут очень по тебе скучать. Не просто так драконы когда-то выбрали человеческий облик, ты сам мне об этом рассказывал! Вы решили, что жить среди людей, демонов и зверолюдов интересно и важно. А стать драконом ты можешь в любой момент. Кеймары мне тут рассказывали, что многие ваши старики выбирают такую судьбу – и это понятно. Проживи свою жизнь так, как ее начал, а когда ощутишь немощь, сможешь воплотиться в это непобедимое существо… Ты понимаешь хоть слово? Он снова приподнялся на ноги, начал топтаться, демонстрируя крайнюю степень раздражения, но я на этот раз уже не думала отбегать. И он, едва не зацепив меня когтем, все же отдернул чешуйчатую лапу и вновь знакомо принюхался. Как бы то ни было, но он меня узнает, не хочет навредить. Вот только результата это никакого не дает – дракон развернулся ко мне спиной и снова уместился поудобнее, обвив тело длинным хвостом. Я нагло переползла через него, цепляясь за панцирные отступы на крыле, скатилась по животу и уложила голову на лапу. – Элвин, я тоже по тебе скучаю. Вот ты прямо здесь, но это не одно и то же. Ты всегда был для меня непонятен, как какая-нибудь неизведанная страна, где все не так, как у нас. Где каждое слово означает совсем другое, чем я привыкла. И ты совсем не знаешь меня новую, а я очень изменилась. Кажется, я стала именно такой, какой ты всегда хотел меня видеть. Но притом я совсем не уверена, что такая я тебе придусь по нраву. Ведь раньше нам с тобой было интересно разговаривать как раз потому, что мы явились из разных миров и пялились друг на друга как на чудо. Слышишь? Неужели ты совсем меня не слышишь, Эл? Я знала, что время на исходе, ведь рано или поздно он проголодается и улетит. Не факт, что вернется именно в эту пещеру. Пока он был здесь, я имела возможность нашептывать этот бред и не терять надежду. И все равно через пару часов уснула. Теперь мне снилось другое: не призрачный взгляд богов на бренную землю, а что-то более понятное и примитивное, почти физическое. Заинтересованные взгляды, ласковые прикосновения, двусмысленные признания и бесконечная слабость перед ними. Осознав, что ощущения становятся слишком реальными, я вздрогнула и распахнула глаза. Элвин обнимал меня со спины, и я чувствовала его теплое человеческое тело каждой клеткой кожи даже через одежду. Дрожащими пальцами коснулась его запястья, боясь спугнуть наваждение, прошептала: – Милорд? Вы действительно вернулись? Он прижал меня к себе еще крепче, носом уткнулся мне в макушку, жадно втягивая запах. И, клянусь богиней, если бы он развернул меня к себе, поцеловал, захотел большего – я не стала бы возражать. Он здесь, в облике человека, нас двое во всем мире. Скорее всего, это самый последний момент, когда мы остаемся вдвоем во всем мире. Дальше будет снова сложно, а недавние бесконечные сны были простыми и понятными. Но вдруг Элвин напрягся и, резко отстранившись от меня, сел. Мне пришлось сделать то же, а он тем временем сокрушенно произнес: – Я… я напал на Седьмую Окраину?.. Боги, что же я натворил? Было неловко смотреть на его обнаженное тело, на широкие плечи, на безволосую грудь и поджарый живот, потому я, краснея, старалась направлять взгляд только в его глаза. И говорила как можно быстрее, чтобы успеть до следующей его мысли: – Это только моя вина, милорд. Я подсыпала вам в вино приворотный корень – мне так хотелось спастись, что я думала только о себе. Именно из-за него вы зациклились на моем запахе, а потом и обратились, когда я оказалась в смертельной опасности. И я поскакала в свое княжество, надеясь, что вы исполните роль моего оружия. Не буду врать – я не испытываю ни грамма вины за сделанное. Десятки тысяч людей, включая моих родителей и братьев, живы сейчас. И я, как самый настоящий демон, плевать хотела, чем это в итоге обернется. Если нужен враг – вот я, перед вами, не испытывающая раскаяния. Злитесь на меня. Но на себя злиться у вас не получится, пока я могу говорить.