Дождь набирал силу. Его капли безжалостно били в лицо Лайана, обжигая кожу. Порванная о ветви рубаха, то прилипала к телу, то раздувалась, словно парус, от резких порывов ветра. Буйство стихии, создавало на пути, тяжёлое препятствие. С другой стороны дождь смывал его следы, а значит, полицейским ищейкам будет сложнее отыскать его в этом дремучем, непроходимом лесу. И когда стражники, охранявшие его в тюремной крепости, обнаружат его побег, он будет уже очень далеко. Нужно только затаиться где-нибудь и выждать время. Таков был его план. Он медленно осуществлялся по задуманному сценарию. Ночь чёрным покрывалом окутывала лес. Лайану пришлось замедлить шаги, что бы не нарваться на торчащие сучья широколиста. От голода он изрядно выбился из сил и вполне мог умереть от холода и изнеможения. Но он не останавливался, стараясь уйти в самую чащу. Стражники крепости смертников побаивались этих мест. Рассказы о злой силе, живущей в здешних лесах, наводили ужас даже на служителей закона. Поговаривали, что много людей заблудилось в дремучей чаще и бесследно пропало. Ходили слухи, что лес стал прибежищем для разного рода нечисти. Лайан, потерянный в этой жизни, приговорённый к смертной казни за былые грехи, тоже искал убежище. Он ушёл очень далеко от места своего заточения. Но ему казалось, что время стоит на месте. А дождь всё никак не унимался. На мгновение Лайан даже засомневался в успехе своего плана. Но выбора не было. Если смерть была неминуемым концом, то уж лучше было умереть свободным. Спички, украденные им у стражника, промокли, как и вся его одежда. Тело знобило от холода. Вряд ли он сможет продержаться долго в такую непогоду, не найдя укрытия от дождя. Может отсечение головы, было более лёгкой смертью? Возможно, так и было бы, но Лайан был из тех упрямцев, что до последнего, отчаянно хватаются за любой шанс. Он не собирался так просто сдаваться. К утру дождь стих. А порывы ветра стали более щадящими. И хоть солнце уже поднялось высоко, на вершину неба, лес по-прежнему оставался тёмным, словно ветви высокого широколиста специально склонялись друг к другу, не пропуская солнечные лучи. Лайан заметил, что даже с приходом рассвета, в лесу по-прежнему не было слышно ни птиц, не зверей. Словно их и вовсе не было в этих местах. Тишину нарушал лишь шум дождя, да ветер, что тревожил ветви деревьев. Когда он совершенно выбился из сил, перед ним вдруг возникло большое каменное строение. Оно было похоже на замок, плотно заросший густым слоем мха и плюща. Он возник прямо посреди леса, окружённый широколистом, словно могучими древними великанами, охранявшими его от всего мира. Стены замка были выложены из больших, неровных камней, так, что казалось, что весь он был выбит из огромной каменной глыбы, возникшей здесь, посреди леса, велением неведомой силы. Зелёная растительность, затянувшая камни, говорила о том, что он стоял здесь уже очень давно. Несколько чёрных ворон, встревоженных появлением Лайана, взлетели со своих мест и исчезли в густой зелени деревьев. По крайне мере хоть какие-то птицы обитали в этих лесах. С иронией подумал Лайан, шагая навстречу своей судьбе. Что ожидало его в этом таинственном месте? Спасение или погибель? Но что было терять беглецу, который и так находился на грани смерти. Спотыкаясь, он добрёл до высокого крыльца, с резными, местами осыпавшимися от времени, перилами. Железную дверь охраняли две огромные собаки, высеченные из камня. Они стояли по обе стороны от входа в замок, устрашающе оскалив пасти и обнажив свои каменные клыки. Словно адские Церберы они преграждали путь, вот-вот готовые к прыжку. Но они не шелохнулись, когда Лайан поднялся на крыльцо, и даже когда проходил мимо их могучих тел. И когда он с силой дёрнул на себя железное, дверное кольцо, статуи неподвижно стояли на своих местах. Силы оставили Лайана, так и не сумевшего дождаться ответа. Он сполз по холодной двери, на каменный пол, провалившись в густую, чёрную бездну. Он уже не видел, как открылась дверь, и над ним склонился тонкий, женский силуэт. Лайан долго пробыл во власти сна. Его уставшему телу и разуму понадобилось много времени, чтобы восстановиться. Всё это время ему чудились зыбкие образы, наплывающие на него словно призраки. Он видел огромных псов, чьи тела были высечены из камня. Они рычали и щёлкали своими пастями, угрожая разорвать его на куски. Их отгоняла женщина с вороньим клювом и маленькими чёрными глазками. Она склонялась над ним, обтирала его лицо влажным платком и поила горячим отваром. Наконец Лайан очнулся, поборов болезнь и оставив своих каменных преследователей, где-то в глубине своих снов. Он открыл глаза, пытаясь осмотреть комнату, в которой находился. Она напоминала спальню и крепость одновременно. Свет пробивался в неё, только сквозь крохотное оконце под самым потолком. Но на нём не было ни верёвок, ни кандалов, а значит, он всё еще был свободен. К тому же вместо жёсткой, тюремной лежанки, под ним была самая настоящая перина, а покрывала были из белоснежного шёлка. К своему удивлению Лайан обнаружил, что был абсолютно нагой. Но на краю постели лежали, аккуратно сложенные вещи. Вероятно, они были оставлены для него, но он не спешил к ним притрагиваться. Его всё еще интересовала комната, в которой он оказался. Она была весьма странной. Повсюду из стен пробивался плющ, его стебли придавали им причудливые очертания. Он не сразу заметил женский силуэт, возникший в тёмном углу комнаты. Девушка вышла из темноты и солнечный свет, пробивавшийся сквозь оконце, осветил её белое, кукольное личико. У неё были необычайно большие зелёные глаза, которые с любопытством и осторожностью рассматривали Лайана. Она была изящной и тонкой, словно стебель плюща, что опутывал комнату. Лайану никогда не доводилось видеть женщину, обладавшую подобной красотой. В ней было что-то дикое и колдовское. Её длинные рыжие волосы распускались до самых бёдер, а тонкие локоны, словно языки пламени, переливались, на красном бархате её длинного в пол, платья. Лайан отметил, что декольте платья было лучшим его элементом. Оно открывало упругую, высокую грудь, возвышающуюся над тонкой талией. Завороженный и одновременно удивлённый Лайан не сразу смог произнести что-то членораздельное и девушка первая нарушила молчание. — Я нашла Вас на пороге своего замка. Вы были очень истощены и слабы. Моя служанка Марго выходила Вас. Ваша одежда порвалась, и я взяла на себя смелость сделать вам скромный подарок. Надеюсь, я не ошиблась с размером. В любом случае это будет лучше, чем мокрое тряпьё, что было на вас. — Премного благодарен. — Только и смог ответить Лайан, пытаясь соответствовать её аристократичным манерам. — Моё имя Роксана. — Продолжила хозяйка замка. — Будьте моим гостем, пока вы полностью не поправитесь. Гости в здешних местах большая редкость. А сейчас переоденьтесь. Я буду ждать вас в гостиной, на полдник. Не дожидаясь ответа, она удалилась, оставив немного растерянного Лайана одного. Он не заставил ждать долго гостеприимную хозяйку. Быстро натянув на себя чистую одежду, которая оказалась ему точно в пору, словно была сшита для него под заказ у лучших портных. Сейчас он выглядел, как дворцовый щёголь, а не беглый заключённый. К тому же природа не обделила его привлекательной внешностью. Он был хорошо сложен, а сочетание густых, светлых волос и наивных голубых глаз, помогли ему одурачить не одну влюблённую в него барышню. Их сердца он безжалостно крал, не забыв прихватить при этом добрую часть драгоценностей. Конечно, украденные деньги и ценности он тратил на выпивку и шлюх, либо проигрывал в карты, в «Висельницу», популярную в то время игру. К своим тридцати годам Лайан не имел ни титула, ни собственного жилья. Разве что клочок земли, уготовленный ему на кладбище в Поссаде, где хоронили бездомных и преступников. В коридоре Лайан встретил темноволосую женщину средних лет, с маленькими чёрными глазами и длинным, как ему показалось, слегка изогнутым носом, напоминающим клюв птицы. Её чёрные переливающиеся синим волосы, были аккуратно убраны в тугой пучок. Одежда на женщине была скромного покроя из простой серой ткани. Скорее всего, она была прислугой в замке, о которой говорила Роксана. Лайан последовал за ней, и она проводила его в просторный каменный зал, где за изысканно накрытым столом его дожидалась хозяйка замка. — Ты можешь быть свободна Марго. — Обратилась она к женщине, и та поспешно удалилась. — Прошу вас, присаживайтесь. — Продолжила, уже глядя на Лайана. — Вы, наверное, голодны. Лайан и впрямь ощущал сильный голод. Он и не помнил, когда в последний раз ел хорошую еду, а уж тем более так пировал. Ведь стол Роксаны был полностью заставлен различными блюдами, мясом, фруктами и закусками, которые Лайану не доводилось даже видеть. Он с радостью принял приглашение хозяйки, приступив к трапезе, не обременяя себя излишними правилами этикета. Роксану это ни сколько не смутило. Она с интересом наблюдала, как он пробовал приготовленные угощения, и не отвлекала его, пока он не утолил голод. — Я рада, что еда пришлась вам по вкусу. — Наконец, произнесла она. — Марго очень старалась. — Передайте ей преогромное спасибо! — Ответил довольный Лайан. Он никогда не ел ничего подобного. Еда была превосходно приготовлена, наверное, сам герцог Латтарети, известный своим утончённым вкусом и любовью к заграничным блюдам, сейчас бы позавидовал ему. — Конечно. — Кивнула Роксана. Она отпила из кубка, украшенного драгоценными камнями. Лайан был так занят поглощением пищи, что только сейчас, заметил, что посуда, стоявшая на столе, была очень дорогой. Всё было украшено разноцветными камнями, а подносы под мясом блестели, словно сделанные из чистого золота. Впрочем, мебель в гостиной тоже была не из дешёвого дерева. А её обшивка… Похоже Лайан попал в настоящую сокровищницу, хозяйка которой, сама представляла определённую ценность. Она явно отличалась от дам, с которыми привык водить компанию Лайан. — У Вас восхитительная кухня и гостиная… — Начал Лайан. — А где же хозяин замка? — Хозяйка замка я. — Роксана лукаво улыбнулась, понимая, к чему был задан вопрос. — У меня нет мужа, если вас интересует это. Всё, что находится в этом замке, принадлежит мне. Это наследство, оставленное мне покойным дядюшкой. — Как же вы здесь одна посреди леса? Роксана продолжала улыбаться. Её явно веселило любопытство Лайана. Он же в свою очередь, любовался её кукольным личиком, и тем, как игриво менялись её глаза, то сверкая словно изумруды, то вытягиваясь в прищуре, как у лисицы. — Вас интересует, как я обхожусь без охраны? Лайан кивнул. — Мне она абсолютно ни к чему. Я уже говорила, что гости в наших краях бывают крайне редко. Я рада вашему появлению в нашем замке. Я очень истосковалась по людям. Лайан уловил нотки грусти в её голосе. — Я с удовольствием. Предложение Роксаны было ему на руку. Он искал укрытие, и похоже, удача улыбнулась ему. — Я покажу вам замок. — Роксана поднялась со своего места, и Лайан последовал её примеру. — Пойдёмте. На мгновение она остановилась подле него, и аккуратно взяв под руку, взглянула в его глаза. На этот раз Лайан не смутился. Глаза Роксаны блестели изумрудами. Он никогда не видел ничего подобного. Её взгляд околдовывал, но Лайан совершенно не думал этому сопротивляться. — Вы не сказали мне своего имени. Я должна вас как-то называть. Верно? — Да, конечно. — Ответил Лайан, не отводя взгляда. — У меня есть имя. Меня зовут Лайан. — Лайан. — Повторила Роксана. — Что ж, чудесно. Она снова лукаво улыбнулась и повлекла Лайана к выходу из гостиной. И он послушно последовал за ней. — Можно мы будем на «ты»? — Предложила Роксана, когда они миновали коридор, ведущий в сад. — Не люблю когда всё официально. Титулы, манеры, всё это так поверхностно. — Я за. — Согласился Лайан. — Я люблю, когда всё по-простому. Сад оказался прямо посреди замка, словно это был большой зал под открытым небом, только поросший зелёной растительностью и цветами, названия которых были не знакомы Лайану. Хотя здесь росли кусты роз, и Лайан готов был поручиться, что некоторые из сортов он видел в саду Латтарети. В саду Роксаны было много каменных статуй, подобных тем, что уже доводилось видеть Лайану у входа в замок. Это были большие каменные собаки. Они отличались породой и положением тела. Некоторые из них, как и стены замка были густо заросшие растительностью. Так, что из-под зелёных плетней торчали только, высеченные из камня клыки. — Здесь очень много статуй собак. — Заметил Лайан, не скрывая своего удивления. — Да. — Роксана улыбнулась, показав жемчужный ряд зубов. — Дядюшка очень любил собак. Собаки символизируют преданность. Они словно грозные охранники, не правда ли? Навсегда обречённые охранять это место. — Я как-то не очень люблю собак. — Признался Лайан. — Наверное, потому что привык быть затравлен ими, как зверь. Волки мне ближе. Вот где сила, свобода и в преданности они не уступают собакам. Только преданы они своим, им не прививают покорность и послушание, как собакам. — Вот как? — Роксана удивлённо посмотрела на Лайана. — Интересное мнение. Похоже, жизнь тебя не слишком баловала? — Можно и так сказать. Хотя если разобраться, я сам виновник своих проблем. Наверное, спокойная жизнь просто не по мне. А может мне не доводилось встретить ту, ради которой я захотел бы измениться. Они остановились возле высокого мастифа, замершего в угрожающей стойке. Его переднии лапы были подняты вверх, а пасть широко раскрыта в злобном оскале. — Страшилище! — Обозвал Лайан каменного пса. — Как сказать. — Усмехнулась Роксана. — У него свои достоинства. Она провела рукой по каменной морде, словно хотела её погладить.