— Здесь очень много достопримечательностей. Боюсь за один день мне их всех не показать. Она вновь взяла Лайана под руку. — Я не тороплюсь. — Ответил он, а затем добавил — Я никогда не встречал такой красивой женщины, как ты. Роксана приняла его комплимент скупой улыбкой. Они еще долго гуляли по саду в окружении каменных стражников. А после Роксана показала ему другие комнаты, залы и уборные, рассказав, какими удобствами ему было позволено пользоваться. Чем больше видел Лайан, тем более таинственным казалось ему его случайное убежище. Всё вокруг было таким загадочным, не привычным для него, жившего городской жизнью. Это захватывало его любопытство, хотя и немного тревожило. Что-то странное было в этом замке, в его хозяйке и даже в пугающих каменных статуях. Ночью Лайану не спалось. Он был под впечатлением от встречи с Роксаной и её странного образа жизни отшельницы. Лес, наводивший ужас на горожан, её совершенно не пугал. Зачем она пряталась от всего мира, с её богатством она заняла бы высокое положение в обществе. Ещё эти жуткие статуи. Что-то было в них пугающее, живое, словно отчаяние и ярость, застывшие в последнем оскале. Лайану не давало покоя чувство тревоги. Конечно, он был гостем в замке, но инстинкт самосохранения, выработанный им с годами, не давал ему расслабиться. Он ворочался в своей постели, пытаясь уснуть, но в голове тои дело всплывали страшные образы, высеченные из камня. Далеко за полночь, когда бледный свет луны, пробивавшийся сквозь крохотное оконце под потолком, погас в черноте густых туч, в его комнату вошла Роксана. Она была облачена в тонкое словно вуаль, платье, изумрудного цвета. Сначала Лайану показалось, что это видение, вызванное его бессонницей, красивое и манящее. Но когда его лица коснулись тонкие, словно стебли плюща, руки, он почувствовал, что она реальна. Её горячие губы коснулись его в легком поцелуе. Он чувствовал желание, которое никогда не испытывал прежде, ни к одной женщине. И он поддался ему, позабыв про чувство тревоги, которое исчезало с каждым её прикосновением. На этот раз он доверился судьбе. Если его и ждала погибель, то в объятьях Роксаны он был не в силах этому сопротивляться. Утром они проснулись в одной постели. Пожалуй, для Лайана это было впервые. Он привык быстро ретироваться из объятий утомлённых любовниц. Но сейчас ситуация была несколько иной. Роксана была всё так же желанна. И он наслаждался её обществом. Они нежились в постели до самого полудня. Он лежал головой на её коленях, а она гладила его светлые волосы. — Хочешь, я расскажу тебе одну очень старую сказку? — Спросила она. — Очень. — Ответил Лайан. Её бархатистый голос был словно музыка для его ушей. — Это было очень давно. Во времена великих магов и чародеев. Среди дремучих лесов, не проходимых, тёмных, жил одинокий колдун в прекрасном каменном замке. И был он очень могуч, и не было равных ему по силе, ни среди людей, ни среди магов и ведьм. Колдун тот отрастил очень длинные волосы, и путались они средь деревьев и камней, и простирались, как седые реки по земле и траве. И были у того колдуна слуги, звери лесные и прочие создания. И днём и ночью расчёсывали они его волосы, расправляя волосок к волоску. И чем сильнее отрастали его волосы, тем сильнее становилась его магия. Но, не смотря на то, что его окружало столько слуг, был тот колдун очень одинок. И одиночество съедало его черное сердце. И вот однажды выкрал он царскую дочку из далёких земель и сделал своей женой. И велел он ей расчёсывать его волосы, как делали это его слуги. Колдун не выпускал её из замка, сделав своей пленницей. Но одаривал золотом, драгоценными камнями и украшениями, каких не ведал свет. Девушка же очень тосковала, ведь её сердце принадлежало другому. Она была обручена с принцем из соседнего королевства. И расчёсывая седые пряди колдуна, мечтала вновь о встрече с любимым. Однажды ночью в отчаянии она выкрала меч, что таился в его сокровищнице. И отрубила его волосы. Колдун стал очень слаб, и тогда царская дочь вонзила меч в его чёрное сердце. Роксана замолчала. — А что принц? Он нашёл её? — Спросил Лайан. — Да. Принц отыскал её. Но это уже совсем другая сказка. Роксана встала с постели, и рыжие волосы рассыпались по гладкой коже спины. — Я расскажу тебе её в другой раз. Пора обедать. Прошло несколько дней с тех пор, как Лайан оказался в замке Роксаны. Она светилась, как яркое солнце, обогревая его своей лаской. Каждый день его ждала сытная еда, тёплая постель и на какое-то время Лайан даже позабыл о тюрьме и о стражниках, что, разыскивали его, чтобы отправить на гильотину. Хотя как знать, может они решили, что он погиб или навсегда исчез в тёмных лесах. И его никто не искал. Как-то ночью Лайан прогуливался по замку. Ему нравилось любоваться его богатствами и замысловатыми строениями. Он свернул по узкому коридору, блуждая наугад, на свет, горящих на стене огней и оказался напротив комнаты, дверь в которую была приоткрыта. Любопытство всегда было одной из черт характера Лайана, поддавшись ему, он заглянул сквозь приоткрытую дверь. То, что он увидел, привело его в замешательство. Служанка Роксаны Марго, не подвижно стояла на каменном выступе окна, напоминающем балкон. Она не заметила появление Лайана и он притаился, наблюдая за ней из коридора. Какое-то время она продолжала стоять, наблюдая за тем, как жёлтый лик луны проглядывает сквозь косматую тучу. А затем она вдруг взмахнула руками, и обернувшись вороной, вспорхнула с выступа и растаяла в черноте ночи. Это произошло так неожиданно, что Лайан даже напугался. Ничего подобного видеть ему не доводилось. Конечно, он слышал о магии, но никогда не сталкивался с ней, и считал, что всё это россказни любителей поболтать о всякой чертовщине. Какое-то время он продолжал стоять напротив двери, ожидая, что вот-вот в комнату влетит ворона и вновь обернётся человеком. Но этого не произошло. Вместо этого луна укрылась за очередную тучу, погружая комнату в непроглядную темноту. Раздумывая, не причудилось ли всё это, Лайан побрёл дальше, случайно перепутав поворот, по которому должен был вернуться к своей спальне. Вместо этого он оказался перед лестницей ведущей вниз. Она завинчивалась по спирали и исчезала в темноте. Лайану пришлось взять факел со стены, чтобы не споткнуться. Каменные ступеньки казались обветшалыми, но оказались достаточно устойчивыми. Руководствуясь, всё тем же любопытством, Лайан медленно пошёл вниз по лестнице. Она оказалась довольно длинной и заканчивалась прямо перед массивной, железной дверью, на которой был изображён ворон, расправивший свои крылья. Лайану пришлось приложить, не мало, усилий, чтобы открыть дверь. Наконец она поддалась, и Лайан шагнул в тёмный дверной проём, освещая путь вытянутым вперёд факелом. В тишине его шаги были такими громкими, что казалось, его должны были слышать на верху, но он спустился достаточно низко. Свет от факела освещал небольшой участок пространства, поэтому Лайан передвигался медленно. Под ногами что-то зазвенело. Лайан остановился. Ему был знаком этот звук, он отличил бы его множества других. Так звенели монеты. Он посветил ниже и увидел россыпи монет лежащие на полу. А рядом с ними драгоценные камни, сапфиры и изумруды, и ларцы с драгоценными украшениями. Сомнений не было, это была сокровищница. Лайан вертел факелам по всем сторонам и повсюду блестело золото и драгоценные камни. Его сердце учащённо забилось. Никогда еще он не видел такого богатства. Он склонился над открытым ларцом и зачерпнул горсть монет. Они засияли, ослепляя Лайана, когда свет от пламени коснулся их. Ему так захотелось оставить себе хотя бы пару монет. Их было столько много, что никто и не заметил бы пропажи нескольких из них. Не удержавшись, Лайан сунул горсть монет в нагрудный карман жилета. Ему хотелось взять ещё, но Роксана могла их обнаружить. А рисковать её гостеприимством ему не хотелось. К тому же они останутся здесь, на своём месте. Похоже, что покойный дядя, о котором говорила Роксана, был сказочно богат и оставил своей племяннице просто не приличное состояние. Отчего же, ни о ней, не о её богатом дяде не знали в свете? Лайан еще немного задержался в сокровищнице, прикидывая в уме, сколько же здесь богатства. Но в голове не нашлось подходящей цифры. Опасаясь, что Роксана проснётся и начнёт его искать, он поспешил назад, наверх по лестнице, а затем к себе в спальню. Последующие дни Лайану не давало покоя увиденное сокровище. Оставаясь наедине с собой, он вынимал из кармана золотые монеты, и любовался их волшебным сиянием. На них был изображен всё тот же ворон, расправивший свои крылья, устремляясь ввысь, к маленькому выгравированному солнцу. Лайан никогда даже не слышал о таком гербе. Какому роду он принадлежал? И в каком веке были отлиты эти монеты? Они были из чистого золота, а значит, по-прежнему представляли ценность. Не важно, что было на них изображено, золото всегда остается золотом. И с таким состоянием сам герцог Латтарети позавидовал бы ему, да какой там герцог, сам король Август, вошедший на престол, после кончины своего отца. Лайан оставлял свои размышления при себе. Рисуя в голове картины, на которых его принимают во дворце как почётного гостя, с ним любезничают богатейшие персоны, а королева Изольда сама подаёт ему вино. Но его мечты рушились, когда он заводил разговор с Роксаной, о том, как было бы не плохо им перебраться в цивилизованное общество. Она и слушать не хотела его рассказы о светских приёмах и балах. Лайан же всё больше желал обладать увиденным богатством. Монеты, что он оставил у себя, словно околдовали его, в их звоне он слышал голоса. И они говорили, что нужно взять ещё. Лайан пытался бороться с наваждением, но в голову то и дело приходили мысли, о том, чтобы спуститься в сокровищницу, и набрать золота, столько, сколько он мог унести. Затем оставалось, не заметно ускользнуть из замка. А в этом он уж был мастер. С золотом Роксаны он мог купить себе свободу, титул, и даже собственный замок. Однажды глубокой ночью, когда Роксана спала, Лайан все же решился. Тихо как вор, кем он и был большую часть своей жизни, он пробрался в сокровищницу. На этот раз он прихватил с собой охотничий рюкзак, который заранее отыскал в замке. Золотые монеты и драгоценные камни вновь ослепили его. Словно множество переливающихся глаз, изумруды смотрели на него, нашёптывая «Возьми нас. Мы такие красивые», а сапфиры перебивали их «Возьми нас. Гляди, как мы сияем». А золотые монеты зазвенели, словно чешуя дракона, переливаясь в свете огня, вторя им «Возьми нас. Мы такие яркие словно солнце». Околдованный их зовом, Лайан стал жадно нагребать в рюкзак сокровища. Он бросал в него монеты и драгоценные камни, а они всё никак не смолкали. Наконец рюкзак был полон, так что Лайан с трудом затянул на нём узел. Он взгромоздил рюкзак на свою спину и тихо, сгорбившись под тяжестью награбленной добычи, побрёл к лестнице. Нарочно не закрыв дверь в сокровищницу, чтобы не издавать лишнего шума. На лестнице ему пришлось несколько раз остановиться, чтобы отдышаться. Рюкзак был очень тяжёлым, но Лайан не хотел отсыпать из него, чтобы облегчить ношу. В него и так влезла лишь никчёмная часть, того что хранилось в сокровищнице. Преодолев подъём, Лайан вышел к саду. Он оставил факел в замке. В темноте, среди кустарников было легче передвигаться незаметно. А миновав сад, оказываешься, как раз у выхода на задний двор замка. А там по тропе через лес к реке. Лайан много раз продумывал свой план, детально проработав самый короткий путь до реки. А дальше передвигаясь вдоль реки, рано или поздно наткнёшься на какое-нибудь поселение. Оставалось лишь бесшумно миновать сад. Ночь была тихой и тёмной. Луна шла на убыль, улыбаясь Лайану из темноты, тонкой, бледной ухмылкой. Он осторожно передвигался вперёд, не обращая внимания, на её холодную усмешку. Его глаза уже привыкли к темноте, и он чётко различал каменные дорожки вдоль густых кустов. Высокие каменные статуи псов, неподвижно стояли на своих местах. Лайан старался не смотреть на них. В темноте их вид, казался ещё устрашающе. Ему казалось, что вот-вот они сойдут со своих мест и набросятся на него, но они не шевелились. Их оскаленные морды, грозили разорвать его, но это был всего лишь камень. Они оставались на своих местах, когда он проходил мимо, унося на себе украденные сокровища. Чем дальше Лайан уходил вглубь сада, тем тяжелее становилась его ноша. Он останавливался после нескольких пройденных шагов. Его ноги не слушались. Они тяжелели, как и рюкзак за его спиной. Его мучила отдышка, воздух становился вязким и тяжёлым. Он в очередной раз остановился, пытаясь восстановить дыхание. Но его лёгкие не слушались. Они стали твёрдыми, словно камень, и совершенно не растягивались, чтобы принять в себя воздух, которого ему так не хватало. Лайан упал на колени, пытаясь сделать хоть один вдох. Он чувствовал тяжесть во всём теле. Его ноги словно приросли к каменному настилу. В отчаянии он попытался подняться, но все его попытки оказались тщетными. Позади, послышались чьи-то лёгкие шаги. Лайан с трудом смог обернуться. В темноте он различил силуэт Роксаны. Она подошла ближе, и он протянул к ней руку, словно она была его единственным спасением. Он продолжал задыхаться, но она лишь безучастно смотрела на его страдания. — Мой милый Лайан. — Зазвенел её голос. — Зачем же ты взял это проклятое золото? Вместо ответа Лайан хрипел, из последних сил цепляясь за жизнь. — Ты мог уйти в любое время. Но тебя погубила жажда богатства. Я расскажу тебе концовку той старой сказки о могучем колдуне и царской дочке. Когда царская дочь убила колдуна, она обрекла себя навечно быть проклятой, заточённой в его замке, охраняя его несметные богатства. Ей перешла сила колдуна, но с ней и его одиночество. Она осталась пленницей и жаждала лишь любви и не много человеческого тепла. Её принц нашёл её. Но, как и все последующие, возжелал её золота больше чем её любви. Он не знал, что сокровища не могут покинуть этот замок. Таково было предсмертное заклятие колдуна, его последняя воля. Каждый, кто пытался унести с собой золото и драгоценные камни, обращался каменной статуей. Огромным каменным псом, обречённым навечно стеречь сокровища колдуна в его замке. Мне жаль. Я не смогу тебе помочь. Заклятие не разрушить. Ты сам виноват в своей гибели. Теперь ты, как и я навсегда останешься в этом замке. Хотя кое-что я всё же могу для тебя сделать… Она замолчала. Но Лайан уже не слышал последних слов, его тело окаменело, превратившись в большую каменную статую. Утром, яркое солнце осветило сад Роксаны. Вороны гонялись друг за дружкой по каменистой дорожке. Посреди сада в окружении застывших каменных псов, стоял оскалившийся волк. На его взъерошенную холку села ворона, чтобы почистить свои перья. Но он не шелохнулся. Он не подвижно стоял, навсегда обречённый оставаться в окружении каменной стражи.