— Зачерпывать сорпо можно пиалой, — тихо посоветовал Бий-Султун. На луг перед стойбищем вышли нарядно одетые девушки — в шароварах, настолько широких внизу, что они казались юбками, в черных, вышитых спереди золотом жилетках, в рубахах с длинными и широкими, «цыганскими» рукавами и в войлочных пилотках, украшенных распушенными перьями. Они запели и пошли в самый настоящий русский хоровод — с наклонами, колыханием рук и разворотами. Потом были песни под бубен и песни под свирель, мужские игры в шапки, девичьи — в воротки, потом опять хоровод. Олег размяк от забытого ощущения покоя и безопасности, он пил кумыс, ел густое сорпо, иногда закусывал сырными шариками, которые с супом шли очень даже неплохо. После того как девушки вернулись к столу, а парни опять исчезли за осинником, настала очередь козленка, все это время жарившегося на вертеле. Не спрашивая гостя, ему принесли переднюю часть без ног, остальное поставили перед его женщинами. Действительно, разве можно поделить тушку как-то иначе?! На лугу опять появились всадники. На этот раз они играли факелами на длинных рукоятях — жонглировали, перебрасывали друг другу и даже, рассыпая искры, устраивали что-то вроде поединков. Олег, наблюдая за этим, отодвинул блюдо с мясом — в него больше не влезало. Заметив это, староста наклонился: — Доволен ли ты, гость мой. Все ли было хорошо, есть ли у тебя еще какие-то желания? — Нет, спасибо, — покачал головой Середин. — Все просто изумительно. Приятно встретить вдали от дома столь хороших людей. Клянусь, с этого момента вы можете считать меня верным другом и союзником. — Наш гость доволен всем, братья мои! — с облегчением объявил Бий-Султун. — У него нет больше никаких желаний! Над кочевьем мгновенно повисла тишина. — Коли так, — не очень уверенно сообщил старейшина, — надобно проводить вас в дорогу. — Да, пора, пора. — Роксалану и Тарию без грубостей, но весьма настойчиво подняли из-за стола, отвели к Олегу. — Идемте, гости дорогие, — почтительно поклонился им Бий-Султун. — Я покажу путь. Вслед за кочевником они спустились к болоту. Позади сомкнулись полукругом молодые лихие парни с факелами. — Вот и обещанный фейерверк, Роксалана, — задумчиво пробормотал Олег. — Чего-то я не понимаю. Совсем. Предскажи что-нибудь, пророчица. — Тария сбежит с Саакымом, — вздохнула спутница. — Эх, такая хорошая служанка из нее могла получиться. И вот на тебе. — Вам нужно идти вон туда, — указал на берег за болотом, километрах в двух, Бий-Султун. — Там будет дорога, которая выведет вас из ущелья к Бычьему Языку. — К какому языку? — Бычий Язык — это каменный мыс на излучине Агидель. — А что такое Агидель? — Это наша река, дорогой гость. — Мы знаем более удобную дорогу, уважаемый Бий-Султун. — Нет, наш дорогой гость. Вам придется идти здесь. — Почему? — Таков наш обычай, уважаемый Олег. Мы встречаем каждого гостя со всем уважением, устраиваем праздник в его честь, исполняем все его прихоти. Когда же веселье заканчивается и гость больше ничего не желает, мы провожаем его этой дорогой. — Насчет любых прихотей нас не предупредили! — возмутилась Роксалана. — Вечер, болото… — Рука ведуна скользнула к костяной рукояти. — В такое время любят появляться из своих гнезд анчутки и навки, всплывают утопленники. Нехорошее это время для прогулок, мой дорогой Бий-Султун. Мы бы хотели уйти другим путем. — Это будет не по обычаю, долгожданный гость. Олег опять оглянулся на плотный строй факельщиков. На хмурого Чабыка, замершего у кромки воды с рукой на мече. Теперь все это выглядело совсем иначе. — Хватит заговаривать мне зубы, старейшина, — покачал головой ведун. — Скажи просто и прямо, что происходит? — Мы хотим, чтобы после праздника, который мы со всей искренностью устроили в твою честь, ты бы вместе с женщинами покинул наше кочевье этой дорогой. — Через строй навок, мавок и утопленников? — Они воруют наших детей, — наконец признался Бий-Султун. — Заманивают или ловят возле болот. Иногда хватали и женщин, тех, что послабее. — Тогда почему бы тебе не откочевать в другое место? — Эта долина принадлежит нашей семье, чужеземец. Мы не можем уйти из нее. Другие пастбища принадлежат другим родам и семьям. За них нужно воевать, а наше кочевье не самое сильное и многочисленное. Мы можем признать себя рабами чужих родов и откочевать к ним. Иные так и делают. Но большинство хотят оставаться свободными. — Поменяйте стоянку. Зачем жить бок о бок с нечистью? — Здесь везде болота, чужеземец. В нашей долине это место лучшее из всех. Два раза в лето мы приносим им жертву. Отдаем больных, к ним уходят старики и вдовы. Когда к нам являются чужеземцы, мы посылаем к кочкам их. После этого нечисть перестает охотиться. Надолго. Иногда, после большой жертвы, никто не исчезает уж до зимы. — Кочки? — удивился Середин. — Первый раз слышу. — Мы встретили вас как дорогих гостей, чужеземец. Мы постарались сделать этот вечер для вас хорошим. Мы не хватали, не оскорбляли и не пытали вас. Не бросили в болото, как бессловесный скот. Ты можешь умереть мужчиной, уважаемый Олег. С мечом в руке, сражаясь до последнего мига. Неужели тебе хочется, чтобы мы раздели тебя и загнали в воду огнем? Мы уважаем своих гостей и помогаем им сохранить честь и достоинство. — Кочки, кочки… Ворон не поминал про такую нежить ни разу. — Он снял халат и накинул его Тарии на плечи. — Хоть бы посмотреть сначала, что ли… Но скоро стемнеет, времени совсем мало. Что же ты раньше ничего не сказал, старый хитрец? — Ты пойдешь, наш долгожданный гость, — вскинул подбородок Бий-Султун, — или нам придется помогать тебе в этом выборе? — До того берега далеко, старейшина. А болото наверняка рыхлое, с топкими окнами. — Они хотят нас убить? — наконец начала проникаться ситуацией Роксалана. — Они предлагают выбрать это нам, дорогая, — хмыкнул Середин. — Чтобы уйти отсюда, нужно перебить или нежить в этом болоте, или мужчин в этом стойбище. — Мы не позволим тебе умереть, Олег! — покачал головой Бий-Султун. — Кочки не принимают мертвых. Ты попадешь на болото живым. — Ты собираешься их всех уничтожить? Всех-всех? Оставить здесь целое стойбище вдов? — Нас много, — забеспокоился старейшина, — и все мы храбрые и умелые воины! — Нет, Роксалана, — повел плечами ведун. — Они, конечно, чмошники еще те… Но, в общем, приятные ребята. Совсем неплохие для нынешнего времени. Не стали бить по голове, грабить и кидать связанными в омут. Устроили нам прощальный праздник, почетно проводили в последний путь. И даже предоставили какой-то выбор. В общем, малышка, не знаю, как тебе, а мне они симпатичны. К тому же, истреблять нежить мне нравится. А убивать людей — нет. Ты как, пойдешь со мной? — Я? — Девушка облизнула губы, ее глаза сузились. — Ты опять собираешься втравить меня в историю? — Насколько я помню, ты любишь приключения. — И что это будет? — Ну, например, криксы. Летающие твари с зубами и когтями. Когда связываешься с этой публикой, очень важно, чтобы кто-то прикрывал спину. Еще анчутки. Эти умеют принимать любой облик. Навки, мавки… Нежить. Пытаются утопить, под водой высасывают тепло — этим и живут. Утопленники. Тупые и слабые твари типа зомби из боевиков. Еще есть болотник. Этот уже силен и хитер. Но он на каждом болоте один. Болотницы. Его жены. Просто пытаются убить. — И ты полезешь в такой гадюшник? — У меня есть приглашение. Отказываться невежливо. — Так ты пойдешь, Олег? — начал терять терпение Бий-Султун. — Помолчи, смертный, — повысил голос Середин. — Так что, Зена, королева варваров… Ты со мной? — Скажи, что женщина ни в чем не хуже мужчин. — О-о! У женщин столько достоинств, что мужчинам и не снилось. — Нет, ты скажи, что считаешь нас равными! — Подумать можно? Хотя бы до завтра? Или ты иначе не пойдешь? — Я готов пойти с тобой и драться с кочками, чужеземец! — вдруг вызвался один из держащих факелы парней. — Не смей! — обернулся староста. — Болотных хозяев невозможно победить. Нас и так слишком мало, чтобы умирать. — Умирать не хочет никто, — хмыкнула Роксалана. — Ты долго думаешь, Олежка. — Извини. Не хочу врать. — Вот гад какой! — покачала она головой. — Ладно, черт с тобой, шовинист проклятый, я пойду. Должен же кто-то прикрыть твою тощую спину. — Здесь зимой выпадает снег, — повернул голову к старосте Олег. — Значит, у вас должны быть лыжи. Принеси две пары. Не хочу случайно ухнуться в рыхлый торф. У вас в кочевье есть хромые? Если есть, спрячь в доме и не выпускай. Всех хромых стану рубить без предупреждения. Роксалана, ты слышишь? Когда нежить облик людской принимает, ходить она по-нашему не может. Всегда хромает. Кого хромого встретишь — убивай без колебаний. — Ты и вправду собираешься пройти через болото, чужеземец? — не поверил своим ушам Бий-Султун. — Ты же сам послал меня на тот берег, — развел руками Середин. Староста посмотрел ему в глаза, словно пытаясь что-то определить, подманил Чабыка: — Сходи к Раваку, скажи, чтобы отдал охотничьи лыжи. Мои старые и новые. Раз гость так желает, мы исполним его просьбу. — Тарию я оставляю на твою ответственность, — кивнул на девушку ведун. — Ты должен пойти туда со своими женщинами. Таков обычай, чужеземцы уходят все. — Придется сделать исключение. Она ранена и будет нам мешать, — отрезал Олег и отвернулся к спутнице. — Запоминай, милая: если ты их колешь, они не замечают. Если разрубаешь — срастаются. Нежить, она нежить и есть.