Петропавел помолчал. Его взгляд окреп. Все старые воспоминания примирились в нём. Он произнёс: – Если забыть про «глуп»… Улыбнулся. Она ему кивнула. – …что ты имела в виду, когда сказала, что брат Дамиан даже не догадывался? Сейчас догадывается? – Сейчас да, – Агнец удручённо вздохнула. – Появился кто-то, кто знает больше монахов. Он и делает эликсир. – Агнец, как ты поняла, эти убийства гидов в сторожке уже не первые. Вынужден спросить у тебя ещё кое-что… – Говори уже, старый пёс с новыми фокусами, – подбадривающе позволила она. – Этот самый важный ингредиент – любовь-трава… Её можно чем-то заменить? – Ты называл её детонатором, который включит эликсир, – сухо напомнила она. – А Тео смеялся, какой вы нашли термин из оружейного дела… думали, всё игрушечки?.. – Мы были молоды, Агнец. Прости. – Ладно, проехали. Постараюсь не быть злопамятной. И любовь-трава не более важная составляющая, чем серебро, которое берут у живых. Одно невозможно без другого. – Серебро у них есть, – сказал Петропавел, и его глаза потемнели. – Так, как считаешь, может существовать заменитель? – И он посмотрел на клубок перекати-поля, прибиваемый ветром. «Тут ведь нет ветра, – резануло внутри Петропавла. – Тогда, миллионы световых лет назад Агнец называла это “ветром наших сердец”. Но гид уже снова взял себя в руки, ему были нужны ответы. – Я не знаю. – Она вздохнула, чуть устало пожала плечами, впервые продемонстрировав этот беспомощный жест. – Правда. Когда-то сказала бы, что нет. Но вещи меняются. Всегда найдётся, чем можно что-то заменить. – Где нам искать? – быстро спросил Петропавел. – Нам? – усмехнулась. – Наконец и ты просишь меня о помощи? – Да, Агнец, прошу. – Когда ты понял, что убийства гидов могут быть связаны? – Не так давно. Но всё происходило во время боевых заданий, отследить ничего не удалось. Так, лишь смутные подозрения. Он всегда опережает нас на шаг. – Неужели не понимал, что серебро можно отнять только у гидов? – что-то внутри неё вновь попыталось закипеть, но она больше не позволила гневу родиться. – Из-за всей этой вашей истории со скремлинами? – Агнец, пожалуйста, не начинай, – попросил он. – И ведь они нужны были не для этого. Когда Тео… – Слышала уже! – перебила она. – Скремлины делают вас сильнее, – фыркнула. – Только любовь оказалась штукой обоюдоострой, да? Сила и уязвимость в одном флаконе… Ведьма бы никогда на такое не пошла. А он боялся, что я чёрная. – Я тоже, Агнец. – Что теперь говорить… – Она вдруг бесцеремонно дотронулась до шеи Петропавла, где уже давно зажил след от укуса скремлина. – Их убивали сюда, да? Так ведь?! Прямо в место укуса? Петропавел не отстранился, но лишь болезненно кивнул. – Серебро выступает здесь в момент смерти, возвращается в мир. Его и собирал твой убийца. – Совсем маленькие. Почти незаметные капли, – чуть слышно сказал Петропавел. – Можно принять за что угодно. – Да, маленькие. А ему надо много. Самый близкий к тебе круг людей. Там ищи. – Мне это известно, Агнец. Количество подозреваемых уменьшается с каждым днём. Завтра, после сеанса гипноза их останется трое. – Что же вы наделали? – Она устало тряхнула головой, фыркнула. – Но я обещала без злопамятства. – Знаешь, когда-то я считал, что эта серебристая жидкость – самая чистая вещь на свете. И уж ничто тёмное не в состоянии её коснуться. – Где это ты видел такое? – Она удивилась, затем ухмыльнулась вдруг по-ведьминому. – Хотя правильно считал. Проблема в том, что вы – собственники. А эта твоя «чистая жидкость» размыта по всему миру. Вам, собственникам, со скремлинами понятней. – Они не для этого, – упрямо повторил Петропавел. – Пусть… Но тот, кто делает эликсир сейчас – это действительно тёмный путь. Здесь ты прав. И добытый таким способом… – она пощёлкала языком, – способен на что угодно. – А-а?.. Агнец вскинула на него взгляд: – Мой?! Я делала не так. Собирала крохи, тайно присутствующие во всём, не отнимая жизней. – Улыбнулась. И безо всяких переходов спросила: – Как Ева? – По-разному, – откликнулся Петропавел. – Не беспокойся, не причиню ей вреда. Но тебя что-то сильно тревожит. – Немало всего. Эти её неожиданные… Ей передаются способности и навыки Тео. – Что удивительного? А он видит её сны. Или что-то похожее на сны. Я-то знаю, он провёл ночь в моём доме. Скремлины, друг мой. Что ещё? Петропавел тяжело вздохнул: – Ключ. – Ключ? – Кто-то пытается связаться с ней. – О чём ты? – Ключ, безделица для новобрачных. – Слышала об этом нелепом обычае. Мило. – Он принадлежал Тео ещё тогда, в Дубне. Пока всё не началось, пока он ничего не знал о себе. Обет помолвки с какой-то местной девицей, Вероникой вроде бы. – И? – Ключ её зовёт, – мрачно пояснил Петропавел. – Когда Ева касается его, она может разобрать. Кто-то через ключ пытается связаться с ней. А я не могу понять, что происходит. – Это не его ключ, – темно произнесла Агнец. – В смысле? – Эта вещь не Тео. Это ключ того, другого, мальчишки Фёдора. Чистого и невинного. С ним эта вещь и осталась. Уж поверь ведьме. – Что ты такое говоришь, Агнец? – Что эта вещь больше не принадлежит Тео. Там что-то другое происходит. – Я бы с тобой согласился, Агнец. Но, – Петропавел усмехнулся, – он больше не хочет быть Тео. – Это его судьба. – Бесспорно. Только он всегда хотел выбирать сам. Он потребовал, чтобы его называли Фёдором. Понимаешь? Она долго молчала. Ведьминский огонёк в глазах. Потом обронила, разговаривая сама с собой: – Мне этого не удалось… Бесцветная девчонка и я, вечная… Задумалась, чуть склонив голову. Она всех уже давно простила. Однако Петропавел и сам мог неплохо чувствовать чужие эмоции. Как в ней вспыхнуло что-то неожиданно новое, о чём Петропавлу было прекрасно известно, только это новое было, как тихое эхо, – эмоция, так похожая на забытую ревность. – Опасная она штучка, эта ваша Ева, – глухо произнесла Агнец. Тряхнула волосами, щёки пылали, но никакого негодования, пылали тем, что завораживает и может сводить с ума. Ведьма… – Опасная, хотя… – Агнец как-то невидяще взглянула на Петропавла. – Незавершённость там, в Икше… Так? Что ж, возможно. – Не понимаю. – Я пока тоже. Но пойму. Мне пора. Увидимся здесь за три дня до полнолуния. – Посмотрела на уже тёмное небо. – То есть послезавтра. Пока, верный ученик. Начала уходить в густую тень между деревьями. – Агнец, – позвал Петропавел. Остановилась. Не оборачиваясь: – Да? – Любовь ведьмы может принадлежать всем?