— Конечно. Досточтимые Матроны не могли не знать, что я нахожусь на Баззелле. Контрабандисты продадут все что угодно тому, кто предложит высокую цену. Мы должны априори допустить, что они извлекли выгоду из своих знаний о Баззелле, о камнях су и о Преподобной Матери, которая там проживает вместе со своей свитой. Не надо забывать и о том, что меня нашли торговцы. Проклятие, подумала Одраде. Дортуйла — это советница, которую она всегда хотела бы иметь рядом. Интересно, сколько еще сокровищ развеяно по свету по вполне заурядным причинам? Почему мы так часто отбрасываем в сторону самых талантливых людей? Это древняя слабость, которую так и не сумела изжить Община Сестер. — Думаю, что нам удалось узнать нечто ценное о Досточтимых Матронах, — сказала Дортуйла. Не стоило даже кивать в подтверждение согласия. Именно эта причина привела Дортуйлу на Капитул. Свирепые охотники собирались в стаи и убивали и жгли в пределах Старой Империи всех, кого они подозревали в связях с Бене Гессерит. Однако они не тронули Баззелл, хотя знали его местоположение. — Почему? — вслух спросила она. — Никогда нельзя разрушать свое собственное гнездо, — проговорила Дортуйла. — Ты думаешь, что они там? — Пока нет. — Но ты думаешь, что Баззелл — это место, которое им нужно? — Это первичная проекция. Одраде в изумлении уставилась на Преподобную Мать. Значит, у Дортуйлы есть еще одно хобби? Она погружается в Другую Память, оживляя и возрождая существующие там таланты. Кто может осудить ее за это? Должно быть, на Баззелле время тянется нестерпимо медленно. — Суммация ментата, — обвиняющим тоном заговорила Одраде. — Да, Верховная Мать. Как она смиренна. Преподобные Матери имели право пользоваться Другой Памятью только с разрешения Капитула и только под руководством и при поддержке со стороны других Сестер. Следовательно, Дортуйла продолжала оставаться мятежницей. Она следовала своим желаниям, внушенным ей ее бывшим любовником. Отлично! Бене Гессерит нуждается в таких мятежницах. — Баззелл нужен им целым и невредимым, — продолжала Дортуйла. — Мир, изобилующий водой? — Это прекрасное место для рабов-амфибий. Это не футары и не торговцы. Я внимательно изучила их. Все говорило в пользу того, что Досточтимые Матроны собираются доставить на Баззелл рабов — видимо, амфибий — для сбора камней су. Такие рабы вполне могли быть в распоряжении Досточтимых Матрон. Знание, породившее футаров. Вполне могло породить все, что угодно. — Рабы — это очень неустойчивое равновесие, — заметила Одраде. Дортуйла впервые за встречу позволила себе обнаружить эмоции. Отвращение заставило ее сжать губы в тонкую полоску. Матроны создавали общество, рисунок которого предсказывал неизбежное крушение рабства и холопства. Вы создаете резервуар ненависти. Непримиримых врагов. Если у вас нет надежды истребить всех врагов, то не смейте даже пытаться это делать. Приложите все усилия, чтобы смягчить противостояние, ибо тяжкое угнетение сделает ваших врагов сильными. Угнетенные дождутся своего часа и тогда только небо сможет помочь угнетателям. Это обоюдоострое лезвие. Угнетенные всегда учатся у угнетателей и копируют их. Когда роли меняются, наступает время для мести и насилия. Так роли меняются до бесконечности и до тошноты однообразно. — Они никогда не повзрослеют? — горестно спросила Одраде. У Дортуйлы не было ответа на этот вопрос, но зато было предложение. — Я должна вернуться на Баззелл. Одраде обдумала это предложение. Опять опальная Преподобная Мать опередила Верховную. При всем несогласии с формой такого решения обе понимали, что это было бы наилучшим действием. Футары и торговцы вернутся. Более важно, что, поскольку Досточтимые Матроны проявляют неподдельный интерес к Баззеллу, они скорее всего следили за визитерами. Теперь Досточтимые Матроны должны начать действовать, и эти действия могут многое выявить. — Естественно, они думают, что Баззелл подобен приманке в мышеловке, — сказала Одраде. — Я могу дать им знать, что была изгнана моими Сестрами, — предложила Дортуйла. — Это можно подтвердить документально. — Ты хочешь использовать себя как приманку? — Верховная Мать, что, если их удастся склонить к переговорам? — С нами? — Какая неожиданная идея! — Я понимаю, что их история не изобилует переговорами, но… — Это блистательно! Но давай еще глубже заманим их в западню. Скажем, я убеждена, что должна прибыть к ним с предложением о подчинении им Бене Гессерит. — Верховная Мать! — Я не собираюсь сдаваться. Но как иначе заставить их разговаривать? — Баззелл — не самое лучшее место для переговоров. У нас довольно ветхие и неказистые дома. — На Джанкшн все устроено более крепко. Если они предложат Джанкшн местом встречи, сможешь ли ты сделать вид, что им удалось тебя убедить? — Это потребует тщательного планирования, Верховная Мать. — Весьма тщательного. — Пальцы Одраде заплясали по консоли управления. — Да, сегодня, — ответила она на высвеченный на панели вопрос. Она взглянула на Дортуйлу: — Я хочу, чтобы сегодня ты выступила на Совете до того, как вернешься на Баззелл. Мы тщательно все обсудим, но я уверяю тебя, что ты получишь открытое назначение. Очень важно выманить их на переговоры… и ты понимаешь, что мне претит использовать тебя как приманку. Глубоко задумавшись, Дортуйла не ответила на этот всплеск эмоций. — Они могут не поверить нашей откровенности и просто убить тебя. Но ты лучшая наживка, которая когда-либо была в нашем распоряжении. Дортуйла ответила, проявив незаурядное чувство юмора: — Я и сама не очень хочу болтаться на крючке, словно червяк. Вы, Верховная Мать, держите удочку покрепче. Она поднялась, с беспокойством посмотрев на рабочий стол Одраде. — У вас очень много дел, и к тому же оторвала вас от завтрака. — Мы пообедаем здесь вместе, Сестра. В данный момент ты — самый важный для нас человек. *** Все государства суть абстракции. Восемь столпов политики Архив Бене Гессерит Луцилла изо всех сил старалась не признавать слишком знакомым ощущение, которое она испытывала, находясь в этой комнате с ядовито-зелеными стенами, за пределами которой постоянно присутствовала Великая Досточтимая Матрона. Это Джанкшн, цитадель тех, кто хочет истребить Бене Гессерит. Это враги. День семнадцатый. Точнейшие часы, которые были запущены в организме Луциллы во время испытания Пряностью, говорили ей, что она вполне адаптировалась к цикадному ритму новой планеты. Она проснулась на рассвете. Неизвестно, правда, когда ее будут кормить. Досточтимые Матроны делали это один раз в день. И все время рядом этот футар в клетке. Это напоминание: Вы оба находитесь в клетках. Так мы обходимся с опасными животными. Иногда мы выпускаем их, чтобы они размяли ноги и доставили нам удовольствие, но потом просим пожаловать обратно в клетку. В пище минимальное количество меланжи. Не слишком-то они бережливы, даже принимая во внимание их богатство. Небольшое шоу на тему: «Это может быть твоим, если проявишь благоразумие». Когда она явится сегодня? В посещениях Великой Досточтимой Матроны не было никакой системы. Она приходила всегда в разное время, вероятно, для того, чтобы приводить пленницу в растерянность. Вероятно, это так. Когда командир решит, он сменит поведение. Опасное животное со временем приучат и к расписанию. Я могу быть опасной, Королева Пауков, но я не твой ручной зверь. Луцилла интуитивно чувствовала, что в помещении есть следящие устройства. Эти устройства не только создавали зрительные образы. Они заглядывали внутрь плоти в поисках спрятанного оружия, заглядывали даже в функционирующие органы. Не имплантированы ли в это тело какие-нибудь опасные игрушки? Что можно сказать о дополнительных органах, которые, возможно, пересажены ей хирургическим путем? Там нет ничего подобного, мадам Паучиха. Мы надеемся только на то, что дано нам с рождения. Луцилла понимала, что ее подстерегает только одна непосредственная опасность — стать неадекватной в таких условиях содержания. Ее надзиратели поместили ее в крайне невыгодное положение, но не лишили способностей воспитанницы Бене Гессерит. Она может покончить с собой, как только запас шира в ее организме истощится до такой степени, что она станет способной на предательство, пусть даже невольное. При ней ее разум и Другая Память с Лампадас. Отодвинулась плита в стене, и из отверстия показалась клетка с футаром. Значит, сейчас пожалует и Королева Пауков. Что-то она сегодня рано. Раньше, чем обычно. — С добрым утром, футар, — весело приветствовала она своего товарища по несчастью.