Пьетро сидел тупо уставившись в стакан с янтарной жидкостью. Поцелуи были роковой ошибкой. Он все еще ощущал вкус ее губ, аромат ее тела, слышал ее сладкие постанывания. Он ее хотел… Она его возбудила… Но она же дочь Кола. Пьетро скрипнул зубами от злости. Он женился на ней, чтобы спасти ее. Он женился из-за того, чтобы помочь старому другу. Желание обладать супругой не являлось частью сделки. И ему, черт побери, следует об этом помнить. Глава 4 Жизнь Эммилин в доме на плантации Аннерсти всегда была спокойной и размеренной. Она в основном общалась с отцом и с прислугой. Иногда обедала со школьными друзьями. На вилле Пьетро она чувствовала себя абсолютно одинокой. После свадьбы прошла неделя, а встречи и общение с мужем можно было пересчитать по пальцам. Ну и слава богу! Чем реже они виделись, тем меньше мучили ее воспоминания о глупом поведении в его объятиях. Какая же она слабая, глупая и безрассудная дура. Ей было так стыдно за свое поведение в ту ночь, что даже воспоминания о ней заставляли ее краснеть. Она прогуливалась по апельсиновой роще, наслаждаясь ароматом цветущих деревьев. Несколько раз они все же виделись. На следующий день, когда она бродила по вилле, как потерянный ягненок, избежавший заклания, он вышел из комнаты, которая служила ему домашним офисом, как выяснилось позже. Их взгляды встретились, и он выгнул соболиную бровь – простой жест, выразивший презрение и скептицизм. Она низко опустила голову и прошмыгнула мимо. Сердце ее бешено колотилось, а щеки пылали. Следующая встреча произошла через два дня. Пьетро входил в дом, когда Эммилин проходила по холлу. Он выглядел усталым: воротник рубашки расстегнут, галстук ослаблен, пиджак перекинут через плечо. Она быстро кивнула и поспешила прочь. Эммилин продолжила прогулку. Вниз по склону в роще росли лимоны и лаймы, а дальше айва и оливы. Именно так она представляла себе идеальный сад в Средиземноморье. Она немного постояла на холме, вглядываясь в очертания Рима. Синее небо раскрасилось яркими розовыми и оранжевыми сполохами приближающегося заката. Теплый ветерок приятно ласкал кожу. Эммилин впервые со дня свадьбы искренне улыбнулась. Учеба в университете, несомненно, отвлечет и поможет. Ей нужна активная деятельность, чтобы отвлечься от мыслей о муже и от предательской реакции на него ее тела. Ей необходимо помнить, ради чего она пошла на эту авантюру. Впервые в жизни она испытывает некое подобие свободы и независимости, и она не желает переживать из-за мужчины, которому она безразлична. Да он, черт возьми, смотрит на нее как на пустое место. Но ведь и ей этот брак был нужен не ради страсти, не ради него, а ради нее самой. Это ее инструмент к обретению свободы и своего места в мире. Эммилин наконец покинула отчий дом, и это главное. Она в Риме. Улыбка снова заиграла на ее губах. Звонок телефона прервал размышления девушки. – Эммилин, – раздался в трубке бархатный баритон, ласкающий слух. Она почувствовала, как затрепетало ее сердце. Эммилин прикрыла глаза и уселась на траву, пытаясь сосредоточиться. – Ты меня слышишь? – О. – Она моргнула и открыла глаза. – Да. Что случилось? – пролепетала она в трубку. – Твой отец сегодня ужинает у нас в семь. – Папа приедет на виллу? – Естественно, куда же еще? – нетерпеливо перебил Пьетро. – Я подумал, что ты захочешь с ним повидаться перед его отъездом в Штаты. Эммилин кивнула, словно он мог ее видеть. Она планировала повидаться с отцом завтра утром за кофе и наедине. – Хорошо, – ответила она, прикусив губу. – Моя помощница свяжется с синьорой Верди и даст необходимые распоряжения, – продолжил он, имея в виду величественного вида почтенную экономку, перед которой Эммилин робела. – Ладно, – довольно резко сказала Эммилин. – Хотя он знает, что наш брак заключен с определенной целью, я думаю, ему приятно будет увидеть, что мы… ладим. «Но это не так», – пронеслось в голове у девушки. – Ты так считаешь? – вслух спросила она. – Да. Он тебя очень любит, – нетерпеливо сказал Пьетро. – Увидев тебя счастливой, он тоже будет счастлив. – Хочешь, чтобы я притворялась? – огрызнулась она. – Хочу, чтобы ты подумала об отце, – мягко ответил он. – У тебя хороший опыт в прошлом. – Что это значит? – Ты ведь вышла за меня, чтобы осчастливить отца, не так ли? Эммилин услышала в трубке тихий женский голос, о чем-то спросивший Пьетро. Она не расслышала слов, но, к своему удивлению, ощутила укол ревности. – Я буду дома около шести. И вот еще что, Эммилин, надень, пожалуйста, платье. Ярость бушевала в груди девушки, когда она отключилась. Надеть чертово платье? Неужели он считает себя вправе приказывать ей, что носить? Это уже чересчур. Да, после свадьбы она снова вернулась к привычной одежде, в которой ей удобно. И это ее личное дело. Она встала и запихнула телефон в карман джинсов. Ну ладно, она ему покажет. * * * В десять минут седьмого Эммилин вошла в гостевую столовую, чтобы выпить аперитив и снять напряжение. Она никак не ожидала увидеть Пьетро с шейкером в руках. Он готовил коктейль. Она застыла на пороге и сделала несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться и придать лицу нейтральное выражение. Когда их взгляды встретились, она поняла, что не зря провела полдня в модных бутиках, выбирая наряд. Платье было изысканным и удивительно шло Эммилин. Тонкий шелк цвета лаванды струился по изящной фигурке, подчеркивая ее достоинства. Глубокое декольте открывало высокую упругую грудь. Платье заканчивалось на пол-ладони выше колен, открывая стройные ноги. – Я выпью то же, что и ты, – пробормотала она, пытаясь изобразить уверенность, которой не ощущала. Он коротко кивнул, продолжив трясти шейкер. – Красивое платье. Она вспыхнула от комплимента. – Благодарю. – В нем ты совсем не похожа на робкую и наивную невесту-девственницу. Поборов смущение, она подошла к Пьетро и взяла бокал с мартини. – Тебя это беспокоит? – спокойно поинтересовалась она. – Скорее вводит в заблуждение, – поправил он, наливая новую порцию алкоголя в шейкер. – Особенно когда ты вот так одета. – Значит, выбор наряда для тебя служит индикатором сексуальных наклонностей? – Нет, но такое платье делает тебя чрезвычайно соблазнительной. Эммилин сделала большой глоток, чтобы скрыть смущение, и закашлялась. Напиток обжег горло. – Это мартини, – серьезно предупредил он. – Крепкий напиток. Она кивнула и отпила глоток. На этот раз все прошло гладко. – Почему ты в обычной жизни так странно одеваешься? – вернулся Пьетро к разговору о нарядах. – А какое тебе до этого дело? – вопросом на вопрос ответила Эммилин. – Просто интересно. Ты привлекательная девушка, которая из кожи вон лезет, чтобы скрыть свои достоинства. По-моему, это лишено всякого смысла. Эммилин отвернулась, удивленная тем, как быстро он ее раскусил. – Не всякий считает для себя главным притягивать противоположный пол. Пьетро протестующе фыркнул. – Гордиться своей внешностью можно ради себя, а не для других. – Я как-то не думала об этом, – призналась она. – Но разве ты не чувствуешь себя лучше в таком платье? – спросил он, глядя ей в глаза. Она не отвела взгляда, хотя внутри вся дрожала. – Ты сама себе сегодня нравишься? – Мне не нравится, что ты смотришь на меня так, будто хочешь сорвать с меня это платье.