Глава 13 Эван У меня никогда не было жизни без тревог и забот. Я так много всего видела. И не всё это было красиво. Я видела, как истощённые дети умирают от голода. Я видела на дорогах трупы от гражданских и междоусобных войн. Я видела детей-проституток и взрослых женщин, страдающих от тех же мужчин, которые должны были защищать их от таких ужасов. Мир мог быть прекрасным местом. Но мог быть и бесчеловечно гадким. И, к сожалению, получателем большинства этих гадостей были женщины. Я никогда не осознавала этот факт. Но лично меня раньше оберегали от прикосновения этих гадких пальцев. Меня всегда защищала репутация от… Алехандро, его невидимое присутствие. До меня никогда раньше не доходило, что я могу оказаться в опасности из-за него. У меня едва ли был шанс по-настоящему что-то обдумать. Во-первых, меня вырубили в течение минуты, как мужчина прошёл в мою дверь. Во-вторых, когда я очнулась в незнакомой комнате, с болью, в замешательстве, глядя на возвышающегося надо мной мужчину, который хотел причинить мне ещё больше боли, чем уже успел, я слишком переживала из-за попыток свести ситуацию на нет, чтобы думать о том, что меня настигли грехи Алехандро. Не думаю, что я что-то понимала, пока он не уложил меня на спину, пока моё лицо не начало пульсировать от боли из-за его кулаков. Тогда до меня наконец дошло, что он делает. Он собирался изнасиловать меня, потому что мой отец изнасиловал его любимых. И это был совершенно новый уровень безумия, о котором я никогда раньше не думала. Кто насиловал, чтобы отомстить за жертву насилия? Безумцы. Люди, которых мой от… которых Алехандро довёл до такого безумия своими действиями и их последствиями. Может быть, присутствовал даже момент слабости, когда я задумалась, что могла заслужить это, что это правильно. Но затем его руки потянулись снять мои штаны и трусики, и… Я отбросила эти слабости и старалась биться, пинаться, кричать, что угодно. Затем появился Люк, будто какой-то тёмный ангел мщения, с пистолетом в одной руке и блестящим в свете луны ножом в другой. Сидя на улице, сжимая пистолет так крепко, что на руках на несколько долгих минут остались следы уже после того, как я его отпустила, я слышала практически всё, что происходит внутри. Я слышала шипение от боли. Слышала мольбы, крики, взывания к богу. И вперемешку с этим, я слышала сквозь всё это спокойный, практически до ужаса контролируемый голос Люка. Но затем он вышел, отвёл меня в мотель, смыл с меня улики, достал мне лекарство и уложил меня в кровать. Он представлял собой настоящее раздвоение личности, если я вообще когда-то такое видела. Он был способен на такой холод, но в то же время на такое тепло. Когда я проснулась и увидела его скрутившимся рядом, всё ещё с мокрыми после душа волосами, солнце начинало заглядывать в окна, и в моей груди присутствовало сильное, почти переполняющее, тёплое ощущение. Раньше я чувствовала только прикосновения этого ощущения, только смутные, жалкие отголоски того, что чувствовала сейчас с Люком. Но я чувствовала такое достаточно, чтобы знать, что именно это такое. Я влюблялась в него. Было ли это сумасшествием? Абсолютно. Был ли он тем, кого мне следовало выбрать? Нет, конечно нет. Но в этом и была суть, разве нет? Любовь не всегда является выбором. Иногда это приходит со временем, медленно, пока ты узнаёшь кого-то месяцами и годами, прежде чем это чувство расцветёт в груди, потому что, честно говоря, вы знали человека слишком хорошо, чтобы не полюбить. Но иногда выбор не в ваших руках. Иногда это происходит в мгновение ока. Иногда вселенная выбирает за вас. Это не говорит, что у вас нет выбора. Выбор есть всегда. Остаться. Уйти. Принять умное решение, а не просто хорошее. Чувства не выбрать, но можно выбрать, что с ними делать. Проблема была в том, что я не знала, что делать. Конечно, умным решением было прекратить всё, пока не вышло из-под контроля. Он был тёмной лошадкой. Он был карателем по профессии. Он не заводил связей ни с кем, кроме, ну, меня. Он не рассказывал мне о своём прошлом. Возможно, никогда не расскажет. Стоит отметить, этот мужчина не обижался на меня за то, что я его похитила и держала в плену. Он подарил мне правду о моём происхождении, благодаря его навязчивой необходимости всё знать. Он сопровождал меня, практически не раздумывая. В Техас. В Бразилию. Он страдал вместе со мной. Он оживил моё тело своим прикосновением. Он убил ради меня. Может, его прошлое не имело значения. Может, значение имело только то, что рядом с ним я чувствовала себя собой, в безопасности, свободной, чтобы быть кем-то другим, а не той, кем сделал меня Алехандро Круз. — Видишь это? — спросил Люк, заставляя меня от шока вернуться в реальность. Я думала, он снова уснул. Его рука держала мою, глаза смотрели внимательно. — Что вижу? — Это, — произнёс он, отрывая мой лак для ногтей ещё больше, чем он откалывался сам. — На что смотреть? — Твой отросший ноготь чистый, никаких полос Месса. Если в чём-то и был мышьяк, ты вдали от этой вещи. — Что ж, я рада, что не умираю, — призналась я, слегка хохотнув. Я практически забыла о мышьяке. Столько всего происходило. — Я тоже, куколка, но это всё равно загадка, которую нужно решить, когда мы вернёмся домой. Это была правда. Но с этой проблемой можно было разобраться позже. Если линии не вросли, я была в относительной безопасности. Мне нужно было как можно раньше пройти очистку от тяжёлых металлов, но многие люди переживали отравление мышьяком без каких-либо негативных эффектов. Со мной всё будет в порядке. — Тебе нужно поспать, — сказала я, чувствуя, как его пальцы переплетаются с моими и сжимают. — Я буду в норме. — Ты заболеешь.