Я провёл в них достаточно времени, чтобы понять, что это был не лучший план. Во-первых, потому что я был один и мог упасть и разбиться насмерть, или наткнуться на медвежий капкан и умереть от заражения. Во-вторых, потому что моя собственная глупость и отсутствие навыков были не единственным, с чем приходилось бороться. Например, Адирондак были домом не только для таких крутых существ, как бобры и куницы, ещё можно было ожидать лосей, чёрных медведей, койотов, рысей и, если верить легендам, ягуаров. Любой из них мог лишить четырнадцатилетнего мальчика жизни. Весна превратится в лето, и появятся миллионы клещей, и комары не будут давать ни секунды покоя. Лето уступит место осени, и медведи будут искать берлоги на прудах, для спячки, видя в любом источнике мяса хорошую цель. А зимой, ну, выживать самостоятельно в морозных глубинах зимы, стараясь не потерять конечности, было достаточно большой проблемой, как и попытки не стать жертвой какого-нибудь отчаянного койота или ягуара. Но я знал, что там есть хижины. Если быть достаточно сильным, чтобы добраться туда, охотники обустраивали хижины. Выживающие тоже. И, хоть вы определённо не захотите связываться с ними, наркоторговцы, которые любили выращивать травку в горах, где ничего не видно, тоже обустраивали хижины. К тому времени, как я нашёл одну из таких хижин, практически месяц спустя, я исхудал от голода, став тоще обычного, что уже о чём-то говорило. Остались только кожа и кости. Я мог убивать. У меня хорошо получалось убивать. А вот выслеживать и ставить ловушки получалось отстойно. И в добыче протеина вроде как были более важные части. По большей части я выживал за счёт дикой черники, клубники, корней индийских огурцов и, как бы отвратительно ни было это признавать, жуков и маленьких ящериц. Я слабел. И я умер бы, если бы не нашёл убежище и немного припасов чего-то протеиносодержащего, чтобы заправиться и снова быть в силах охотиться или рыбачить. Так что, когда я наткнулся на хижину, мне было плевать, какая она была. Я даже не заметил поле сзади. Я видел только маленькую лачугу, которая предоставляла место для отдыха не на твёрдой земле и не обнажала меня перед стихиями и хищниками. Внутри я нашёл кровать и консервированную фасоль. Технически, это было воровство. Но отец научил меня, что правила выживания допускают такие вещи. Я ел фасоль прямо из банки, оставив бесполезную для меня наличку на месте упомянутой банки, в качестве благодарности хозяевам за их гостеприимство. И лёг спать. Проснувшись, я увидел перед лицом пистолет. — Полегче, Джи, — сказал мужчина, стоящий за мужчиной с пистолетом, глядя на меня. — Он всего лишь ребёнок. — Прекрати это чушь про ребёнка, — сказал Джи, качая головой. — В его возрасте я был главным на улице. Больше мне ничего знать не нужно было. Наркоторговцы. Скорее всего, они выращивали травку. Ну конечно. Я отпустил из рук мачете, чтобы поднять руки вверх, с открытыми ладонями. — Мне просто нужна была еда, — признался я, махая в сторону их припасов. — Я даже оставил на её месте деньги. Возникла секунда тишины между двумя громилами, лет за двадцать, неопределённой национальности, но по большей части белыми. Тот, который не Джи, повернулся ко мне. — Ты тут заблудился? — Я… сбежал, — ответил я. — Без шуток, — внезапно произнёс Джи, указывая на меня своим пистолетом. — Ты его не узнал? Приятель, этот малой во всех новостях. Там говорят, тебя похитили. Что ж, это было мне на пользу, не так ли? Никто не подозревал меня в убийстве? Было такое чувство, будто груз с плеч подняли. — Подожди, — произнёс Джи, наклоняя голову на бок, его взгляд стал чуть мудрее, чем можно было ожидать от типичного отморозка. — Если тебя не похищали… и ты сбежал… — он затих, улыбка стала слегка озорной. — Это ты сделал, да? Ты зарезал тех парней? Своего отца и его друга? Чёрт побери, это хладнокровно, малой, — Джи явно нравилась эта информация. — И что теперь, убийца папочки? Ты просто будешь слоняться в этих горах всю свою жизнь? Станешь каким-то сумасшедшим лесником? Я медленно поднялся на кровати, разминая шею. — Я не загадывал так далеко. — Без дерьма. Ты практически наполовину мёртвый, а сезон ещё не разыгрался. С первой встречи было понятно, что Джи парень без границ. Он вырос на улицах Балтимора, уворачиваясь от пуль и всаживая их в других. Он не был склонен к пощаде, даже для четырнадцатилетнего ребёнка. Но он был за взаимное уважение. И каким бы грубым он ни казался, он был бизнесменом до мозга костей. Его приятель, Микки, вышел из того же района, но обладал приличным воспитанием, испытывал в жизни какую-то любовь, которая сделала его чуть мягче к нарушителю в его хижине. — Так ты понимаешь, что только что показал нам свои способности, верно? — спросил Джи. — Мои способности? — переспросил я, чувствуя, как выпрямляется спина. — Папочкин убийца, — повторил он. — В смысле, что? Он слишком часто драл тебе зад? Я пытался не реагировать. Не хотел, чтобы кто-то знал. Потому что хоть я только слегка уловил тот факт, что его действия по отношению ко мне были совершенно неправильными, я всё равно чувствовал некий стыд из-за всего этого. Но иногда не нужно ничего говорить, чтобы что-то выдать. — Оу, да? — спросил он, сжимая губы в тонкую линию. — Он был чёртовым детолюбом? В этом было дело? — спросил он злым тоном. — Я не связываюсь с таким дерьмом. Эти ублюдки заслуживают смерти. Ты сделал работу за бога, малой. Хотя, было бы так же поэтично, если бы он оказался в колонии с каким-нибудь бугаём-байкером, у которого дома пять любимых детей, которых он десять лет не мог защитить, и который плохо относится к людям, которые могут охотиться за такими детьми, как его. Задница, заполненная бесчисленными членами — вот единственное честное наказание для таких дебилов. Окей. Окей. Что ж, ситуация у тебя отстойная. Знаешь, что ещё отстойно? Тащить свою задницу сюда из города, где у меня есть красотка, готовая сосать мне каждую ночь. — Джи… ради бога, — прошипел Микки, с сожалением качая головой. — Ох, отвали. Он достаточно взрослый. Да, мне не нравится оставлять цыпочку, которая могла бы ссосать краску с моего грузовика, тем меньше она будет думать о шоппинге в моё отсутствие. И мне уж точно не нравится заметать следы в этой чёртовой глуши, — сказал он, махая рукой в сторону двери. — Нам нужно защищать здесь товар. Мне было четырнадцать. У меня едва ли было достаточно «уличных знаний», чтобы понять, что он подразумевал под «товаром», но я всё равно каким-то образом догадывался. Он не хотел ехать из самого города, чтобы проверять свою травку. Но за ней нужно было смотреть. Чтобы люди ничего не срывали. Чтобы погода или жуки ничего не уничтожили. И я был не в том положении, чтобы им отказывать. Во-первых, потому что без убежища и возможного прибавления еды, я умру в этой глуши. Во-вторых, я не мог выйти обратно в горы, потому что технически я считался пропавшим. В-третьих, как сказал Джи… Я показал им свои способности. Он был мне должен. — Ты хочешь, чтобы я присматривал за вашей травкой, — предположил я. — В обмен, можешь забирать всю еду, которую мы просим приносить сюда одного из парней. И эту лачугу. В смысле… не знаю, какого чёрта делать с тобой после лета, но это не наша проблема. Сейчас у тебя может быть крыша над головой и полный желудок. Это больше, чем ты получишь в городе. И если ты спустишься с гор, прося еды или денег, не пройдёт много времени, прежде чем тебя найдут. Затем тебя будут допрашивать. Ты всё ещё слаб, малой, ты расколешься и всё выдашь. Тебя засадят. Может, в колонию для несовершеннолетних. Может, в психушку. Но засадят. Ты этого хочешь? — Нет, — я не собирался менять одну тюрьму на другую. Во всяком случае, если мог с этим что-то сделать. — Хорошо. Тогда Микки вкратце расскажет тебе о растущем товаре. О том, как его собирать и всё такое. Ты будешь это делать. И не будешь ничего из этого курить, — добавил он с многозначительным взглядом. — И можешь оставаться здесь, есть и снова наращивать мясо на кости, думать о своём будущем. Чёрт, я даже буду мил и дам тебе небольшую долю, как только мы отправим товар на улицу. Идёт? Был ли на самом деле какой-то способ отказаться от этого? В моей ситуации? Выбора даже и не было. — Идёт. И тогда я стал выращивать травку. Получил экспресс-курс от Микки. Мне сказали угощаться едой, имеющейся в хижине, и что Микки и какой-то парень по имени Эйс через пару недель привезут больше продуктов. — Знаешь, нам надо убедиться, что ты не сдохнешь тут у нас и ничего такого, — объяснял он свой визит. Я ухаживал за растениями. Я собирал урожай и упаковывал его для распространения.