Теперь обе девушки смотрят исключительно на него. Он подносит к губам руку Айриль, и мы удаляемся в обратном направлении. — Круто, — оценивает мой ход Рэй. — Я бы тоже хотел видеть людей насквозь. А что ты скажешь про них? — Он едва заметно кивает на мотоциклистов. — О ком из троих? — уточняю я. — О бородатом в середине. Останавливаюсь, смотрю на мускулистого бородача боковым зрением и выдаю: — Грозбаал, погоняло Паяльник. Владелец «Белого льва», грабитель и убийца, мелкий авторитет. Интеллект выше среднего, сила выше среднего, культист Ваала. А вот со здоровьем не очень, оно прямо ополовинено. Или серьезно болеет, или скоро помрет. — Н-да. И это ты в самом начале пути. А что ж дальше будет-то? Отшучиваюсь: — Смогу взглядом людей на молекулы разбирать. — Да уж, на первом уровне тебе делать нечего. А наверху ты можешь попытаться изменить это все дерьмо, если и правда у тебя появятся сверхспособности. — Вряд ли я смогу повлиять на глобальный сюжет. Максимум, сделаю лучше жизнь нескольких сотен тысяч людей в локальном сегменте этого зиккурата. Рэй останавливается и прищуривается. — А хотелось бы повлиять? Профессор был уверен, что да, по его мнению, весь мир — цифра, а ты — ключ, который запустит цепную реакцию. У тебя особенность — прогибать реальность под себя, стоять на своем, и ты выжил. Остальных программа уничтожила, а ты развивался как бы и в системе, и параллельно… Или тебе больше хочется денег, телок в ассортименте, и свой флаер чтоб? У тебя ведь все это со временем будет! — Не переживай ты так, с тобой поделюсь. А ведь я даже не думал в этом направлении! Позволит ли программа жить в роскоши и в свое удовольствие? Можно ведь и так… Нет, я сам не смогу, зная, что мой народ в опасности и живет впроголодь. Из разрывов туч выглядывает солнце, на миг слепну, закрываю глаза, сделав ладонь козырьком. Рэй запрокидывает голову, подставляя лицо теплому ветру и солнечным лучам. Но не проходит и минуты, как небо снова затягивает тучами. Рэй продолжает смотреть вверх, и на его лице проступает интерес. Слежу за его взглядом и вижу стремительно снижающийся флаер премиум-класса — сияющий хромом, плоский. Такие называют небесными яхтами. — Вот такой себе купишь, — мечтательно тянет Рэй. Я думал, что флаер аристо приземлится на втором уровне, что удивительно, конечно, но объяснимо. Но когда он начал снижать скорость и одну за другой плавно преодолевать ступени первого уровня, я почуял опасность. До последнего оставалась надежда, что флаер пролетит ниже или дальше, но он зависает над площадью в сотне метров от нас, и я понимаю, что надо валить. И, похоже, понимаю не я один: с площади к метро бегут напуганные, сосредоточенные люди. Вспоминается кадр из какой-то передачи про животных, как разбегается стая антилоп, на которых нападает лев. Все знают: визит гостей сверху — разрушения и смерть, вряд ли они привезли ящик шоколада, чтобы раздать детям. В лучшем случае это обдолбанные сынки богатых родителей, желающие почесать кулаки, в худшем — они же, вооруженные до зубов, решившие пострелять по движущимся целям. Такое наверху не приветствуется, но и наказывать аристо никто не будет. — Уходим, — Рэй торопливо шагает к метро, а я почему-то смотрю туда, где приземлился скрытый магазинами флаер. Рэй крутит пальцем у виска и орет: — Ты идиот⁈ Да, понимаю, что нужно прятаться, спасаться, но чувствую странное. Словно оттуда на меня движется незримая волна, воздух наэлектризован, покалывает подушечки пальцев, сердце срывается в галоп. Что за на хрен? Разворачиваюсь, чтобы уйти вместе с Рэем, но не успеваю. Зафиксировано противоправное деяние 3 степени сложности! За предотвращение преступлений 3 степени сложности достижения умножаются на 10. Долбанная программа! Как она определяет, когда давать квест, а когда нет? Начинаю сомневаться, что она помощник, а не вертухай хренов. Иди ты в жопу с такими квестами! Пусть слетит десяток достижений, но останусь живым. Ну, поваляюсь сутки с мигренью, перетерплю. Рэй, притопывая, ждет меня в стороне, я хочу сделать шаг к нему, но ноги не слушаются. Отказ невозможен. Твою мать. Примерно так же, как когда я пытался ограбить статую Ваала, только теперь мне пишут, к чему готовиться. А я уж подумал, что подмял программу под себя! — Уходи без меня. Я не могу. Снимаю бандану с шеи, повязываю ее на лицо и перемещаюсь в другое место, где еще не засветился, снимаю ветровку, выбрасываю ее, надеваю солнцезащитные очки. Магазины начинают спешно закрываться, хлопают двери, жужжат опускающиеся роллеты, в ресторанах смолкает музыка. Становлюсь в тень между магазином одежды и цветочным. И где преступление? Его искать мне, или оно найдет меня? Не успеваю додумать мысль, как ноги сами несут меня дальше, пытаюсь остановиться, но мозг будто бы отключили от тела, его взяла под контроль программа, которая возвращает меня туда, где мы с Рэем снимали девчонок. Осматриваю окрестности и с облегчением отмечаю, что камер тут нигде нет, иначе пришлось бы проститься с карьерой и остаток дней провести под землей или вообще уйти в леса к озверелым. Выхожу из-под навеса на обезлюдевшую площадь, где прямо возле разваленного фонтана, накрыв блестящим пузом аллею и газон, приземлился огромный, метров десять в диаметре, серебристый флаер. Достаю пистолет, пригибаюсь и, перебегая от зарослей к зарослям, направляюсь ближе к метро вдоль навеса и магазинов — просто чувствую, что так надо. Огибаю ангар, и взору открывается аллея, ведущая из метро прямиком к статуе Ганнибала на слоне. Спиной ко мне, заведя руки за спину, стоит человек в распахнутом темно-сером плаще. Причем он даже стоит так, что понятно: вот он, хозяин мира. Справа от него — телохран с плазменным ружьем. Фокусирую взгляд на главном: Гамилькар Боэтарх, 54 года. Уровень 5, ступень 5, глава Великого рода Боэтархов. Физическое развитие: 15. Духовное развитие: 19. Боэтарх — и на первом уровне⁈ Как такое возможно? Мне предстоит предотвратить преступление, которое он собирается совершить? Или наоборот — нападать будут на него? Если первое, то у него хватит влияния, чтобы отомстить и всю ступень залить жидким огнем. Просмотреть его характеристики не успеваю: становится ясно, зачем я здесь. Я думал, что бешено рискую, отбивая детей у трансплантологов, ан нет. Теперь мне предстоит перейти дорогу одному из самых могущественных людей мира. А лучше завалить его к хренам, ведь это он устраивает на нас облавы. Интерлюдия. Гамилькар Совет Трехсот гудит, пока трибуна выдвигается из середины колизея и между рядов первого и второго ярусов, отведенных для гамм и бет, на монорельсе движется к третьему, занятому представителями Великих родов и Верховного жречества, скользит к ложе Магонов, останавливается возле главы рода, Ульпиана Магона. Могучий седовласый старик тяжело поднимается с кресла и, опираясь на трибуну, становится в круг, который катится вниз, в середину колизея, отведенную для ораторов. Гамилькар смотрит на своего врага и с сожалением думает, что Ульпиан еще лет двадцать будет пить его кровь, прежде чем подохнет. — Приветствую вас! — Голос Ульпиана заглушает шум, а когда старик берет паузу, царит мертвая тишина. — Обойдемся без прелюдий. Мы потеряли столицу Северной Карталонии, меньшие зиккураты охвачены беспорядками, и я не предлагаю, а требую прекратить снабжение Новой Сарепты и усилить лояльные нам зиккураты военными из Карфагена. Он смолкает, и слово берет Гамилькар — нажимает на зеленую кнопку, ждет, когда его запрос одобрит суфий, и говорит в микрофон, зафиксированный за ухом: — Мы не можем так рисковать. Наши эпсилоны тоже начали поднимать головы. Отправим военных — получим восстание здесь. — Ты допустил ошибку, Гамилькар. Устроил зачистку вместо того, чтобы сгладить конфликт. И чего ты добился? Озлобил низ? Я не вижу объективных причин для таких действий. Гамилькар смотрит на него и думает о том, что причины скоро найдутся: через день-другой его люди устроят парочку кровавых терактов у дельт и гамм, а спишут все на месть трикстеров. Но сегодня крыть ему нечем, и он отвечает пространно: что-де правильнее задавить восстание в зародыше, показав силу. — Предлагаю безотлагательно голосовать, — продолжает глава Магонов и отец бесследно исчезнувшей Элиссы. — Прошу сперва зафиксировать повестку, а затем внести уточнения. Повестка: усиление второго по величине города Северной Карталонии, Ксаньерры, на двадцать процентов силами военных Нового Карфагена. Усиление столицы Южной Карталонии на десять процентов. — Зафиксировано, — отзывается суфий. — Просьба голосовать. Гамилькар всегда голосует против предложений Магонов, подкупленные им члены Совета — тоже, но их голосов недостаточно, и сегодня они в подавляющем меньшинстве: восемьдесят против двухсот двадцати. Дальше идет голосование, сколько военных куда отправить и каким составом. Гамилькар дожидается перерыва и покидает Совет. Ему хуже с каждым часом, он ощущает присутствие Танит и выворачивающий душу зов, но не может ее найти. Если бы знал, как она выглядит, назначил бы за нее награду — черноротые привели бы под белы рученьки, а так посторонних привлекать бесполезно. Ощутить ее может только он. Он не отвечает на звонки и забросил дела, ему безразличны женщины. Он пьет стимуляторы и с телохранителями-гемодами круглосуточно курсирует над зиккуратом, чтобы почувствовать ее, но обманывается снова и снова. Гевиал и Сандро уже ожидают его на борту «Таниты», он выкупил этих лишенных права на жизнь гемодов, и они благодарны ему настолько, что готовы отдать жизнь за него. Безволосый и безбровый альбинос Сандрино за штурвалом, потом его должен сменить Гевиал, отсыпающийся в каюте. Подобрав полы серого плаща, Гамилькар садится в кресло и командует: — Трансляции с камер — на экран. Будешь приближать по запросу — как и ранее. — Мы по-прежнему не знаем, кого ищем? — осторожно интересуется Сандрино, включает приборы, и по его блестящей лысине бегут синеватые сполохи. — Тебя не касается. Выполняй. Качнувшись, «Танита» взлетает, на экране, расположенном перед креслом, появляется стремительно удаляющаяся поверхность аэропорта со снующими туда-сюда сотрудниками. — Сегодня уровень один, ступень пять, — называет Гамилькар место наобум.