Его глаза начинают слипаться, он выпивает стимулятор, и чувства просыпаются. Его охватывает злость на себя, на проклятую девчонку, которая где-то прячется, и на людей в целом. Пока изучал снующих внизу черноротых, а длилось это часа три, появилась тошнота то ли от постоянного мельтешения перед глазами, то ли от вида недочеловеков — все какие-то косые и хромые, сутулые и грязные даже на вид. Не может Танит находиться среди таких, ее сразу будет видно. Или дохлый номер это все? Большую часть времени черноротые проводят внутри зиккурата, на поверхность выползают изредка. Если Танит внутри, ее никак не увидеть и не почувствовать. Теперь Гамилькар разозлился на само устройство зиккурата — сооружения неудобного, громоздкого и не способного функционировать, если отрезать его от питающей артерии. Именно это позволяет как нельзя лучше управлять зиккуратами и исключает длительные восстания и уличные бои. Перестал возить еду, отрубил воду и электричество — повстанцы держатся пару недель и приползают сдаваться или уходят в леса. Теперь же это работает против Гамилькара. Он уже отчаивается, но чувствует будто бы прикосновение ладони ко лбу, зов усиливается. Танит здесь! — Медленнее! — командует он. Гевиал, вытянувший длинные ноги в кресле второго пилота, подбирается, чувствуя изменение настроя босса. Внизу по полуразрушенной площади ползают черноротые. Возле магазинов и баров асфальт есть, но дальше — сплошные колдобины. И они лазают по этим колдобинам, как черви по дерьму, бесконтрольно плодят своих выродков. Чуть дальше от разваленного фонтана, который обсели черноротые, — выкидыш местной архитектуры, навес с прогулочными дорожками и барами наверху. Возле метро роится толпа, Гамилькар облизывает пересохшие губы, потому что Танит должна быть там! — Площадь у метро, — командует он и вот толпа ближе, сотни расходящихся в стороны людей. Гамилькар скользит взглядом по лицам и вдруг они все замедляются и становятся серыми. Цветным остается единственный силуэт повернутой спиной черноволосой девушки в синем плаще, перетянутом на талии. Бросает в жар. Это она! И она скоро уйдет в метро. Ничего не говоря, он вышвыривает Гевиала из кресла, приближает девушку, и она будто бы чувствует его взгляд, поворачивается и смотрит в небо. У нее снежно-белая кожа, смоляные волосы и глаза синие, как подсвеченные солнцем кусочки льда. И в ней чувствуется порода. — Вот она! Снижаемся, быстро! — Непослушными пальцами Гамилькар нажимает на паузу, делает ее фото. Личико есть. Теперь даже если она сбежит, ее поимка — дело нескольких дней. — Доставьте мне ее, — распоряжается он, садясь в кресло. Глава 11 Кто ты? Ловлю в прицел голову Гамилькара Боэтарха. Все равно он не простит мне нападение и будет меня искать, проще сразу его завалить. Становится видно, кого тащит амбал — девчонку со смутно знакомым лицом, издали, да за ветками сирени не разглядеть деталей. Сперва он волочил ее за руку, но она упиралась и пинала его, а потом просто поднял, как ребенка, и прижал к себе одной рукой. Девушка продолжает молчаливо вырываться — без надежды на помощь, рассчитывая только на себя. Брыкается, пытается достать его ногами — тщетно. Проскальзывает мысль, что неплохо бы разобраться в происходящем, но меня накрывает отчаяньем девчонки, я ощущаю всю безвыходность ситуации, и надежды все меньше с каждой секундой, впереди — бесчестье, и лучше умереть… — Что тебе от меня нужно? Отпусти! — бормочет она. Извернувшись, она соскальзывает ниже, бьет амбала в пах и одновременно кусает за руку, но он лишь ахает и чуть придушивает ее. — Поосторожнее с ней! — облизнувшись, кричит Гамилькар и шагает навстречу. — Она слишком ценна. Палец нажимает спусковой крючок — сдохни, тварь! Но вместо выстрела доносится щелчок. Твою мать! Осечка. Бью ладонью по дну магазина, взвожу затвор… И в этот миг телохранитель Гамилькара резко поворачивает голову, замечает меня и одновременно стреляет и отталкивает босса. Мой выстрел звучит раньше, но реакция у лысого здоровяка нечеловеческая: ни его, ни Боэтарха не достает ни эта моя пуля, ни следующие. Гамилькар, лежащий на земле, выхватывает плазменное ружье, стреляет туда, где я только что стоял, но успеваю откатиться за металлопластиковый магазин. Все, квест провален? Мне не продержаться против двоих телохранов с нечеловеческой подготовкой. — Отпусти меня! — доносится полный отчаянья голос девушки. А меня охватывает праведный гнев — не мой, подсаженный программой, но ощущается он как собственный. Я ненавижу Гамилькара, передо мной стоит цель: восстановить справедливость и помочь девушке любой ценой. Поединок произошел так стремительно, что я даже не успел считать ее характеристики! Взгляд останавливается на стоящих под навесом трех трициклах, хозяева которых спрятались в ресторане. Бегу к машинам. Ключи, естественно, забрали, но мне они не нужны, программа подсказывает, какие контакты рулевой колонки замкнуть, чтобы запустить двигатель. Направляемое программой сознание работает как никогда четко. Завожу один трицикл, затем второй, сажусь на первый, вслепую направляю его туда, где должен быть Гамилькар, спрыгиваю, откатываясь назад, к строениям. Наверху в ресторане матерятся хозяева трицикла, жужжат поднимающиеся роллеты. По ним стреляет телохран Гамилькара, думая, что там и засели налетчики. Я под навесом, за магазином, и не вижу, что происходит на площади. Седлаю второй трицикл с хищным стальным носом и вслепую направляю его на площадь, одной рукой руля, второй держа пистолет. К тому моменту высокий телохран почти дотаскивает девчонку до флаера, в десяти метрах от него второй прикрывает пятящегося Гамилькара, который для уверенности стреляет в ресторан из зарядившегося плазмогана. Стену разносит, разлетаются осколки и щепки, ресторан занимается пламенем, и окрестности затягивает удушливым черным дымом. Направляю трицикл на флаер — если они войдут в него, девчонку не отбить. У меня есть рискованный план, и он должен сработать. Посмотрим, действительно ли эта девушка так ценна для Гамилькара, если нет — хана мне. Время будто бы замедляется. Трицикл с ревом несется на амбала, который тащит уже слабо сопротивляющуюся девушку во флаер, взяв ее шею в захват. Стреляю в него. Мимо! Спрыгиваю с трицикла, кувырком ухожу в сторону, наугад стреляю по Гамилькару. Боэтарху нечем ответить: его ружье разряжено, зато лысый телохран открывает огонь. Врезавшись во флаер, трицикл взрывается, его аж подбрасывает огненной волной. — Охраняй девушку! — кричит Гамилькар, а я, петляя, бегу к амбалу, защищающему девушку и накрывшему ее своим телом. Он поворачивает голову, замечает меня и… Не знаю, как ему удается, но он буквально взлетает в воздух из позиции лежа, в полете целясь в меня из пистолета. Но я раньше разряжаю в него магазин — дорожка из пулевых отверстий прочерчивает его тело от ключицы до подвздошной кости. Девушка, кашляя, отползает в сторону, а амбал не думает дохнуть! Падает, но пытается в меня стрелять дрожащей рукой. Откатываюсь к девушке. — Я тебе помогу. Подыграй. Ее синие глаза распахиваются от удивления, она будто бы смотрит сквозь меня, кивает. — Спасибо. Поднимаю ее, приставляю пистолет к ее виску и говорю Гамилькару, валяющемуся на земле за гороподобным телохранителем: — Еще одно движение, и она труп! — Не стреляй, — хрипит Гамилькар, приказывая телохрану. — Не вздумай, говорю! Отлично! План сработал. Осталось отсюда свалить. Все так же целясь девушке в висок, пробираюсь к канализационному люку, и в этот момент мне здорово помогают местные авторитеты, не простившие взорванный ресторан и открывшие огонь по чужакам. Вместо того, чтобы преследовать меня, Гамилькар вынужден отступить в затянутый дымом флаер и вызвать подкрепление, потому что его машина после взрыва, скорее всего, не взлетит. Ты предотвратил преступление 3 степени сложности! Осталось предотвратить 437 правонарушений (предотвращено 63). В крови бушует адреналин. Спустившись по железной лестнице, мы рвем когти вдоль канавы со сточными водами. Поворачиваем. Еще поворачиваем. Лезем по какой-то трубе, и я наконец становлюсь собой, смотрю назад, фокусирую взгляд на девушке, ползущей за мной на четвереньках. Она ничего не видит в темноте и натыкается на меня, застывает, беспомощно вытянув перед собой руку. Почему-то считать информацию получается не сразу. Элисса, 18 лет Уровень 5, ступень 5. Информация скрыта. — Твою мать! — не сдерживаю эмоций я и добавляю более выразительные ругательства. Девчонка с пятого уровня, с пятой ступени, где живет элита, но у нее даже фамилии нет! — Что случилось? — шепчет она, слепо озирается, хлопая ресницами. — Почему мы остановились? Выхожу из боевого режима, и меня настигает жесткий откат. Какого вообще хрена я тащу ее за собой? Свою функцию я выполнил. — Мы не пойдем дальше, пока ты не скажешь, кто такая и чего они от тебя хотят. — Меня зовут Элисса. Чего хотят… Я не знаю! Этот здоровый просто напал и потащил… А тот в плаще смотрел, как голодный — на кусок мяса. — В ее глазах блестят слезы, замечаю, что девушку колотит. Единственное, что еще удается считать — фактическое место проживания: уровень один, ступень три. Провожу ладонями по лицу. Девушка ценна не только для Гамилькара — такое впечатление, что само мироздание прячет ее, и от меня в том числе, и нужно разобраться, в чем дело. — Ты понимаешь, что тебя теперь из-под земли достанут? И если ты скажешь, что им от тебя нужно, будет проще тебе помочь. Потупившись, она мотает головой. Я продолжаю: — Не бойся меня. Может, ты наследница великого рода, и за тобой охотятся, чтобы… Не знаю. Подумай. Девушка кривится, мотает головой: — Нет. Я родилась здесь, и мама моя тоже родилась тут. И чипа у меня нет. А этот… У него глаза были, как у маньяка, — она шумно вздыхает. — Спасибо. Если бы не ты… Я не смогла бы жить после того, как…