– Я же сказал, не дергаться, – повторил все тот же скрипучий голос. – Если нас не хотят слушать – мы заставим себя услышать. – Кто вы? – жалобно спросила какая-то женщина. – Мы те, кто спасет наш тонущий Ковчег, – произнес черный человек, и его интонация заметно изменилась, от брезгливо-презрительной преобразившись в нечто, напоминавшее проповедь. – Мы успокоим брожение умов и пресечем вредную ересь… – Ересь? – приподняв брови, повторил Змей, думая, что ослышался. – Ересь! – словно отвечая ему, повторил человек, повысив при этом голос. – Пустая, бессмысленная, вредная и губительная для всех выживших идея о том, что там, наверху, есть жизнь! Носитель балахона вскинул свободную от микрофона руку, указав в незримые небеса: – Там, наверху, ничего нет! – торжественно и мрачно возвестил он. Микрофон жалобно заскрежетал, остро резануло слух. – Там – мертвый радиоактивный ад, ниспосланный нам за грехи наши! И жизни там нет и быть не может! А те, кто выталкивает нас в этот ад, – они и есть порождение зла. Они мечтают истребить остатки человеческого рода, а для того затуманивают неокрепшие умы наркотиками, на которые хорошо накладываются лживые посулы! Оглянитесь – где вы находитесь? Человек обвел рукой прокуренное пространство: – Вы на пороге ада! Вы грешники, недостойные жизни, подаренной вам в преддверии апокалипсиса. Неблагодарные животные – вот вы кто! Вас следовало бы уничтожить в поучение другим… Но я дам вам шанс. – Да кто вы такие? – уже не так уверенно спросил какой-то парень ломающимся, нетрезвым голосом. – Можете называть нас Черными Святителями, – охотно отозвался тот, наверху. – Мы будем приглядывать за нашим подземным Ковчегом, чтобы глупцы, грешники, предатели и святотатцы не направили его на скалы. Знаю, звучит не очень понятно. Но у вас будет время осознать истину. Зло должно быть уничтожено! Во имя спасения! – Во имя спасения! – нестройно повторили люди в балахонах. – Во имя Тверди! – Во имя Тверди! Змей поймал себя на мысли, что где-то уже видел подобное. «Точно – шаманы! – вспомнил он. Бывшие ученые, обитавшие в заброшенных штольнях нейтринной обсерватории, тоже культивировали странные верования и одевались подобно монахам. – Похоже, это тоже секта какого-то нового культа. Старая как мир история: чем хуже живется людям, тем легче они находят оправдание своим бедам в происках темных сил. И вместо того, чтобы справиться с ситуацией, пытаются вымолить спасение у своих новых богов. Это было бы полбеды, если бы во главе каждой такой вот секты не становились жестокие фанатики и беспринципные властолюбцы». – Но Видящий был наверху и все видел своими глазами, – негромко, но упрямо возразил какой-то мужик, видимо, не до конца осознавший серьезность происходящего. – Видящий – самозванец и лжец! – взвизгнул обладатель балахона. Он нервно ударил микрофоном по стальному тросу, удерживавшему ферму. – Все его слова – ложь! Все, что он якобы видел, – еще большая ложь! Более того – это ересь, за которую полагается одно наказание – смерть! Кто здесь проповедует ересь Видящего? Взять его! К потолку, подвешенное за ногу, поползло еще одно тело, на этот раз еще живое, отчаянно дергающееся и пытающееся освободиться. Человек в черном ткнул пальцем в его сторону: – Каждый, кто упомянет о Видящем, – пожалеет об этом! Каждый, кто станет повторять за ним его ересь, – умрет лютой смертью! Но тот, кто принесет нам его голову, – обретет святость! А заодно – наше покровительство и защиту. А тебя… Тип в черном демонстративно обратил взгляд на подвешенного и вяло подергивающегося парня. Толпа замерла, ожидая самого неприятного поворота – с учетом того, что сотворили эти психи до этого. – Тебя я прощаю, – милостиво закончил главарь Черных Святителей. – Но только на первый раз. Отпустите его. Благодари нашу милость – и помни об истине: наверху – ад, в глубине – рай. И другого не дано. Тело рухнуло на пол. Послышались истерические всхлипы вперемешку с бессвязным благодарным бормотанием. – Радуйтесь, жители Карфагена! – воскликнул оратор в балахоне. – Черные Святители несут спасение! Приходите к нам – мы готовы принять каждого! Помните… В какой-то момент Змей потерял нить этой речи – он наблюдал за соседом по барной стойке, в руке которого появился револьвер. Странный, самодельный револьвер с коротким стволом. Такой же нелепый, как и его обладатель – несуразный парень с тощим, изрезанным морщинами лицом, выдававшим наркомана со стажем. Парень заметил взгляд посредника, хихикнул: – Сейчас мы посмотрим, насколько святые эти Святители! – Ты что задумал? – быстро спросил Змей. – Увидишь! – взводя курок, пообещал парень. – Не смей, дурак. Тебя же убьют! Тот лишь рассмеялся в ответ и медленно поднял оружие, не сводя с черного главаря прищуренного взгляда. Останавливать его посредник не стал, чтобы самому не получить пулю в живот от этого неадекватного персонажа. Змей попытался податься в сторону, но оказался сжат со всех сторон плотно стоявшими людьми: их теснили многочисленные фигуры в балахонах. Сухо щелкнул выстрел. Мимо. Еще выстрел. И снова «в молоко». То ли этот наркоша был не в состоянии прицелиться, то ли короткоствольное оружие не позволяло бить прицельно на расстоянии двадцати шагов, но все явно пошло не так, как задумал стрелок. Тот, наверху, сообразил, что к чему, и ловко скользнул вниз по одному из тросов. К стрелку же со всех сторон бросились черные «ассасины», как прозвал их про себя Змей. Стрелок уже сообразил, что его план провалился, но сдаваться не собирался, скорее наоборот: он оскалился идиотской улыбкой – и принялся палить во все стороны без разбора. У него оставалось пять патронов в барабане, из которых лишь два попали в обладателей черных балахонов, остальные ушли в толпу. Вопли боли и отчаяния наполнили пространство недавно еще увеселительного заведения. Людей не мог уже сдержать страх перед Черными Святителями – их толкал на бегство еще более сильный иррациональный ужас, помноженный на инстинкт толпы и обильно приправленный алкоголем и «кисляком». В мозгу посредника сверкнуло лишь отвлеченное: «Понеслось!» Воцарился хаос. Граем глаза Змей видел, как «ассасины» смяли и принялись насаживать на клинки незадачливого стрелка. Сам посредник успел перемахнуть через стойку – и тут же столкнулся лицом к лицу с одним из «монахов». Тот как раз перерезал горло какому-то бедолаге странным кривым лезвием, напоминавшим серп. Секундная пауза – и черный «ассасин» пробормотал в изумлении: – Я узнал тебя… Ты – Видящий. – А ну, тихо! – сквозь зубы процедил Змей. – Все сюда! – истошно заорал человек в черном. – Здесь Видящий! И первым бросился на Змея, замахиваясь окровавленным клинком. Неизвестно, удалось бы посреднику отбить эту внезапную атаку или дело приняло бы совсем другой оборот – это осталось загадкой, потому как нападавший вдруг резко ушел в сторону, не достигнув цели: его отбросило ударом увесистого огнетушителя в руках бармена. Судя про торчавшему из красного, облупившегося цилиндра медному змеевику, огнетушитель давно «забыл» про свои функции по борьбе с огнем, мутировав в самый натуральный самогонный аппарат. – За мной, быстро! – бросил бармен, водружая на голову слетевшую от удара шляпу. И тут же встретил ударом огнетушителя еще одного «ассасина», вздумавшего прийти на помощь первому. Ковбой отбросил облезлый цилиндр и, пригнувшись, нырнул в незаметную нору под полками с бутылками. Змей не раздумывая бросился следом. За спиной продолжали истошно орать, там что-то падало, рушилось, кого-то заживо резали на части. Бармен быстро закрыл дверцу, и звуки притихли. Вокруг царил полумрак, в котором трудно было понять, где они находятся. Скорее всего, это было подсобное помещение при баре. Какое-то время они сидели в напряжении, ожидая, не сунется ли кто следом в эту тесную дверь. Видимо, никто не заметил, куда ускользнул бармен со спасенным им посетителем. – Никого вроде, – сообщил ковбой. Щелкнул кнопкой – и в его руке загорелся компактный фонарик. Примитивный, производства мастерских Карфагена, но вполне годный к выполнению положенных функций. В свете фонарика стало понятно: это не подсобка, это что-то вроде тайного коридора, уводящего куда-то прочь от опасного места. – Запасной выход, – пояснил бармен. – Не в первый раз здесь случаются эксцессы. Бывает, нужно вывести уважаемых людей, когда патруль нагрянет. Посредник кивнул с пониманием: блюстители любили шерстить такого рода заведения, особенно, когда агентура доносила о предстоящих сходках неприкасаемых. Авторитетам неохота было лишний раз пересекаться с представителями властей, они предпочитали уйти тихо, культурно, не подставляя ни себя, ни облюбованное ими заведение. Так было в старые добрые времена, когда каждый знал свое место в мире, когда блюстители занимались своими делами, лишь изредка пересекаясь с неприкасаемыми. Но теперь равновесие было нарушено. Появлялись все новые и новые силы, и все они претендовали на истину в последней инстанции, на власть над умами и Карфагеном в целом. Теперь вот – Черные Святители со своим мутным учением, с ходу объявившие Змея кровным врагом. «Лестно, ничего не скажешь, – горько усмехнулся про себя посредник. – Только долго ли я протяну на тесных уровнях с такой популярностью?» Пройдя извилистым коридором, очевидно, продолбленном прямо в перемычке между другими помещениями, они с барменом миновали развилку. Ушли влево и вскоре оказались в сводчатом зале, чем-то напоминавшем старинный винный погреб. Наверное, штабелями старых пластиковых бочонков и более свежих сосудов из обожженной глины. Видимо, это и было винный погреб – только пойло здесь хранилось более примитивное. Но не это вызывало удивление посредника. – Погоди… – недоуменно произнес он. – Здесь же тупик! После этих слов он потерял сознание. Очнулся Змей от тупой боли в затылке. Инстинктивно дернулся – и понял, что тело начисто лишено подвижности. Огляделся – он был во все том же помещении, напоминавшем погреб. Только теперь сидел на дико неудобном стуле, накрепко примотанный к нему грубой веревкой. Кто-то не поленился привязать не только торс к спинке, но и каждую ногу к угловатым ножкам этого орудия пытки. – Что за шутки? – в пустоту выкрикнул пленник. – Кто это сделал и какого, спрашивается, черта? – А ты не понял? Голос был знакомый, из-за спины вышел бармен, деловито вытиравший руки о мешковатые штаны. На Змея он даже не смотрел, копаясь в ящиках, позвякивая какими-то банками, коробками – словно ничего особенного не происходило. Посредника посетило чувство нереальности происходящего. Ведь этот человек только что его спасал! Или… – Эй, любезный! – позвал пленник. – Я вам не очень мешаю? – Ничего, не мешаешь, – не оборачиваясь, глухо буркнул бармен. Создавалось ощущение, что он и сам не рад тому, что натворил, и теперь испытывает неловкость от всей этой ситуации. От этого, однако, не становилось легче. Змей заерзал на своем сиденье, пытаясь ослабить путы. – Даже не думай, – проворчал бармен, неохотно поворачиваясь в его сторону. Встал, сложив руки на груди, глядя угрюмо, исподлобья. – Я умею обращаться с узлами. Не вырвешься. – Зачем все это? На мясо меня собираешься перекрутить? – Для этого не нужно было бы связывать. – Погоди… Надеюсь, ты не извращенец? Бармен дернулся в его сторону, сжимая кулаки и изображая на лице праведное возмущение. Змею оставалось лишь скалиться в ответ. – Ну, давай, ударь беззащитного, – продолжая ухмыляться, бросил посредник. – Я знаю, тебе это по силам – удар в спину от тебя я уже получил. Что дальше – пытки? Агрессия бармена как-то мигом сдулась. На маньяка он и вправду не был похож. Впрочем, на простачка и слабака – тоже. – Сиди, не дергайся, – проворчал он. – Я тебя и пальцем не трону. Если глупить не станешь. – Ну-ну. Так что тебе от меня нужно? – Догадка пришла мгновенно: – Продать меня хочешь? По выражению лица своего пленителя он понял, что попал в точку. – Ничего личного, чисто бизнес, – сказал бармен. Даже плечом виновато дернул. – Ты же посредником у неприкасаемых был, должен меня понять. И без того в последнее время выручка заведения падает, я то и дело в убытках. Но после сегодняшнего разгрома я, считай, разорен. – А я тут при чем? – Ты это серьезно? – Бармен приблизил к нему пухлое лицо, теперь перекошенное злобой. – А из-за кого случился весь этот бардак? Из-за Видящего! То есть из-за тебя, твою мать. – Зря ты так про мою маму, – глухо сказал Змей.