Кай занял позицию позади и слева от подруги, Пес – справа. Лиза кашлянула, приосанилась, словно солист-чечеточник, и подала на ножные усилители такую мощность, что вибрацию почвы ощутил даже стоящий в двадцати метрах киборг. «Волна» выплеснулась из пруда вдвое дальше прежнего и поползла вперед длинным закругленным языком, какое-то время казавшимся бесконечным. Лиза продолжала усердно топотать, и сейсмочувствительные рыбки спешили покинуть опасное место. «Интересно, почему они не пытаются отсидеться под водой?» – удивленно подумал Кай, но когда почти весь косяк выбрался наружу, киборг получил ответ на свой вопрос. Пруд капитально, на полметра, обмелел. Обнажились глинистые, сплошь изгрызенные и исцарапанные стенки котлована. Сколько там той воды-то, заходи в нее и хватай добычу голыми руками! Если не боишься, конечно. Последним из пруда выскочил «вожак». Как и в прошлый раз – на этот берег. Лиза с визгом отпрыгнула. Визг был боевой, поэтому Кай не обратил на него внимания и сосредоточился на косяке. Киборг и доберман помчались в обход пруда, залихватски вопя «э-ге-гей!», «кыш!» и «гав-гав!». Рыбы тупо пялились на приближающихся загонщиков, шевеля вибриссами, но потом одна, самая робкая, бросилась наутек, и это стало пусковым сигналом. Темно-синяя лавина хлынула вверх по склону, оставляя за собой блестящую полосу, как гигантский слизень. Кай с Псом бежали по бокам от нее, продолжая подбадривать косяк криками. На полпути киборг оглянулся проверить, как там дела у Лизы, и ожидаемо столкнулся с ней взглядами – они с подругой частенько действовали словно в киберсвязке, только без обмена цифровыми данными. Девушка помахала ему рукой и высоко подпрыгнула, уворачиваясь от очередного наскока преследующего ее вожака. Ну, главное, что все бегут в нужную сторону, а кто за кем – несущественно! Стоило Каю это подумать, как до самой умной или самой ленивой, отставшей от косяка рыбки начало доходить, что ими жестоко манипулируют. Может, там, впереди, их ждет засада?! К тому же драпать по склону вниз, по умащенной слизью земле, гораздо легче, чем вверх! Возможно, в одиночку рыбке и удалось бы проскочить между загонщиками. Киборг не стал бы на нее отвлекаться, стадный инстинкт – лучший пастух, заблудшая «овца» помечется-помечется и вернется в косяк. Но еще несколько рыб приостановились, готовые последовать ее примеру и, чтобы не допустить цепной реакции, Каю пришлось скакнуть на слизь, перекрывая стае путь к отступлению. Рыбка испугалась, развернулась и помчалась догонять своих, а киборг красиво заскользил поперек полосы, балансируя руками, но на последних метрах запнулся носком ботинка о какую-то кочку и брякнулся лицом вниз. «Трибуны» азартно взревели. Каю на миг почудилось, что среди зрителей снует Лизин отец, болея за дочь и одновременно принимая ставки, как на Карнавальско-Кассандрийских гонках. Этого, конечно, не могло быть, и киборг остановил уже запущенную программу поиска и распознавания объектов. Кай не сомневался, что Лиза тоже не удержалась и обвела холмы ищущим взглядом. На вкус слизь оказалась горько-соленой и едкой. Киборг злобно сплюнул и шустро пополз к краю полосы на более устойчивых четвереньках – сейчас важнее сберечь косяк, а не достоинство. Увы, Каю не удалось ни то, ни другое. Когда один из загонщиков упал, косяк описал дугу по гребню холма, уклоняясь от Пса, и стремительно стек обратно в пруд. Последним, триумфально подскакивая и клекоча на недоступных человеческому уху частотах, мчался отлипший от Лизы вожак. Каю только и осталось раздосадовано проследить за ним вплоть до последнего булька. – Дубль два? – как ни в чем не бывало спросила подошедшая к другу Лиза. Киборг свирепо провел последним чистым участком рукава по измазанному грязной слизью лицу и кивнул. – Теперь будет сложнее, – предупредил он. – Эта дрянь очень скользкая. Похоже, аммы на то и рассчитывали. Неизвестно, как там у них насчет букмекеров, но торговец жареными головастиками между зрителями уже шастал. Косяк оставил после себя широченную, блестящую на солнце полосу. По-хорошему, надо подождать несколько часов, пока она высохнет, обычные пастухи так бы и сделали, но тогда шоу утратит всю прелесть. Возможно, если хумансы хорошенько побарахтаются в слизи, так ничего и не добившись, то всласть нахохотавшиеся аммы подарят им экзоскелет… а может, и нет. Лиза поднесла перчатку к лицу и внимательно ее осмотрела. В барахлящем шарнире посверкивали и похрустывали крошки чего-то подозрительно напоминающего засохший клей… или рыбью слизь. Похоже, друзья были не первыми простаками, возжелавшими «халявного» экзоскелета. Девушка нахмурилась, стиснула кулак и воинственно сказала: – Давай по-другому попробуем! Кай серьезно выслушал ее план, внес пару дельных предложений, и друзья разошлись по исходным позициям. Лиза глубоко вздохнула, пригнулась, словно вратарь в воротах, и начала топать. Косяк выплеснулся из пруда, но на этот раз ни Кай, ни пес не тронулись с места. Девушка тоже замерла в напряженном ожидании. А вот и вожак. После череды побед рыба выглядела такой самодовольной, словно была в доле с аммами. Окрас стал вдвое ярче, на спинке проступили темно-фиолетовые пятна, вибриссы воинственно топорщились. При виде девушки сомик раззявил зубастую пасть и сделал несколько пружинистых подскоков, полагая, что этого вполне достаточно, дабы жалкий хуманс убоялся и ретировался. Лиза хладнокровно, как дуэльной перчаткой, запустила ему в морду куском дерна. Кай дождался, когда они отбегут достаточно далеко, и спустился к воде на место подруги. Большая часть косяка успела вернуться в пруд, и вытоптать ее оттуда оказалось непростой задачей. Устав от постоянного стресса и беготни, рыбы покидали уютную лужу крайне медленно и печально, пока Кай не придумал, как ускорить процесс: Пес по плечи сунул голову в воду и продолжил лаять под ней. Сомики хлынули из пруда, словно стремящиеся на нерест лососи – высокими прыжками, трепеща щупальцами, будто драными крыльями. – Так-то лучше! – самодовольно проворчал киборг. Когда весь косяк очутился на берегу, доберман выдернул из воды бурую, словно целиком вылепленную из грязи голову и, не встряхиваясь, помчался в обход пруда. Слизи на земле стало намного больше, лапы у Пса то и дело разъезжались, либо он заваливался набок. Каю приходилось не легче, но вдвоем им все-таки удалось перекрыть рыбам путь к отступлению. В иной ситуации косяк описал бы очередной круг по склону и, оставив нейтрализованных пастухов далеко позади, ссыпался бы в пруд с другой стороны. Однако сейчас у рыб был безусловный ориентир: удаляющийся вожак, и они дружно устремились за ним. Лиза уводила погоню по еще сухой полосе земли, левее слизневой трассы. Так получался изрядный крюк, но иначе не получится ничего вообще. После второго пробега холм покроется слизью сплошь, и третьей попытки не будет. Придется признать свое поражение и удалиться под глумливое бульканье. Бежать приходилось с точно рассчитанной скоростью: чуть быстрее – и вожак охладеет к погоне, чуть медленнее – и он наскочит на беглянку, с размаху хлестнув ее щупальцами. Пару раз такое уже случилось, и хотя широкий хребет экзоскелета принял на себя основной удар, Лизе тоже перепало достаточно, чтобы соблюдать дистанцию как можно точнее. На вершине холма сомик остановился, со скептицизмом полководца изучая открывшийся ему простор. Отсюда он видел оба пруда, и расстояние до них было примерно одинаковым. Сзади приближалась стая, впереди удалялся подлый враг… а нет, уже тоже приближался! – Что, сдаешься, килька трусливая?! Очередной кусок дерна помог рыбе определиться с выбором. – А-а-а! – завопила Лиза, огромными парящими скачками летя вниз по склону – тяжелый экзоскелет разогнался неожиданно быстро и неукротимо. – Ура-а-а! – быстро исправилась она. – На аборда-а-аж! Кай с Псом были еще по ту сторону холма, причем сильно по ту сторону, хотя киборг худо-бедно приноровился вычислять наименее скользкие участки почвы и ставить ноги «елочкой», как лыжник. Но продвижение это очень замедляло. – Упс, – только и сказал Кай, услышав смачный плюх в воду. Второй пруд оказался такой же глинистой лужей, как и первый. Когда киборг наконец взобрался на холм, ему жизнерадостно помахал бурый голем. Рыб, кроме возбужденно бегающего по берегу вожака, было не видно. Кай вздохнул с облегчением и боком заскользил вниз по холму, как сноубордист по снежному склону. Трибуны руко- и хвостоплескали, хотя что это означает у аммов, киборг понятия не имел. – Скажи, мы круты?! – радостно завопила Лиза. – Ага, – согласился Кай, хлопая по подставленной ладони, и тут же смазал триумф: – От косяка отстали и отбились девятнадцать объектов. Один здоровенный и кучка мелочи. Спрашивать, почему киборг упустил беглецов, подруга не стала. Ясно же: если бы мог – не упустил бы! – Самка с мальками? – деловито предположила она. – Черт их знает, – после сухопутных рыб выводковым Кай уже не удивлялся. – Но они свалили. – Обратно в летний пруд? – Нет, по другому склону, в сторону барахолки. – И чего их туда понесло?! – Лиза хотела зачерпнуть чуть отстоявшейся воды, чтобы протереть хотя бы лицо, но вожак с таким осатанелым видом поскакал к ней, что девушка решила считать глину косметической маской. – Ладно, давай за ними! Теперь слизеточивость сомиков играла пастухам на руку – через холмы путеводной нитью пролегала лакированная тропка. – Вон они! – сказала запыхавшаяся Лиза, не сомневаясь, что Кай тоже прекрасно видит беглецов. Но начинать войну без ее официального объявления – дурной тон. Сомовья стайка мирно паслась в лощинке у самого края барахолки. Туристы показывали на них подходящими конечностями, смеялись и голографировали. Здоровенная рыба в окружении мальков, более светлых и похожих на мелких осьминожек, и впрямь выглядела очень трогательно: она то и дело касалась их щупальцами, словно пересчитывая, и подпихивала к самым сочным пучкам осоки. Кай с Лизой тоже позволили себе небольшую передышку. Их трое, а рыба, считай, одна. Загнать ее в пруд не составит труда – куда она побежит, туда и мальки. Спешить уже незачем, основную задачу пастухи с блеском выполнили – вон до сих пор блестят! Лиза потопала ногами, пытаясь хоть немного избавиться от грязи. Что-то действительно отвалилось, но поручиться, что это не деталь экзоскелета, девушка не могла. Киборг скептически рассматривал рукав рубашки – отстирается или нет? Эдак у него скоро весь гардероб закончится, Кай шел на барахолку с расчетом пополнить его, а не проредить! Туристы становились все смелее. Девочка лет пяти присела на корточки рядом с мальками и осторожно гладила их по спинкам, два шоаррца с селфодроном попытались сделать снимок в обнимку с сомихой, но та испуганно плеснула щупальцами и вывернулась, а потом сквозь полукруг зрителей решительно протолкалась бабка со здоровенным батоном наперевес и с яростным «цып-цып-цып!» стала крупными кусками крошить его прямо на головы сомикам. Кай с Лизой напряглись – аквариумным рыбкам такой «прикорм» был строго противопоказан, проверено на собственном опыте! – Надо, чтобы кто-то шуганул их со стороны барахолки, – сказала девушка. Кай кивнул. При виде приближающихся пастухов сомики могут в панике кинуться в торговые ряды, где поймать их будет не легче, чем на скользком склоне. Насчет «кто-то» разногласий тоже не возникло, киборг проберется сквозь толпу куда ловчее грязнющего человека в экзоскелете. Беззвучно свистнув Псу, Кай сбежал с холма, обходя лощинку по большому кругу, и нырнул в толпу. Доберман остался снаружи и начал ползком подкрадываться к рыбьей стайке, держась на почтительном расстоянии от любвеобильных детей, селферов и батонов. Лиза тоже спустилась до середины склона, но едва сомиха стала проявлять признаки беспокойства, девушка снова замерла. Кай лавировал в толпе, как нож в супе, ловко огибая охающих и подскакивающих от неожиданности существ – киборг двигался так стремительно, что его появление и исчезновение осознавали уже задним числом. Зато потом еще долго чуяли – стойкий рыбно-аммиачный запах жестоко терзал даже самый «неприхотливый» нос. Все шло прекрасно до огромного фрисса, который внезапно сдал задом, преградив киборгу путь. Вариантов полностью избежать столкновения не было, и Кай задел плечом фреанина в национальном костюме, забренчавшем, как куча металлолома. Рядом с ксеносом стоял изможденный, алкоголично трясущийся человек, который при «нападении» киборга с поразительной живостью кинулся наутек. Даже, кажется, раньше – его почему-то испугал сам вид бегущего в их сторону парня. – Смотри, куда прешь! – рявкнул фреанин. С этим утверждением Кай в целом был согласен и даже покаянно вскинул руку, но тут ксенос добавил: – Обезьянья отрыжка! Легкое чувство вины (не так уж сильно Кай его толкнул и вообще ушибся о дурацкий допотопный доспех гораздо больнее!) бесследно испарилось. – От свиной отрыжки слышу! – на ходу огрызнулся киборг и той же рукой сделал куда менее дружелюбный жест. На этом все опять же могло закончиться, как у двух кобелей, яростно облаявших друг друга сквозь забор, но тут фреанин обнаружил, что удравший наркоман прихватил с собой неоплаченный пакетик с дозой. – А ну, стой, падла! – с утроенной яростью взревел ксенос, бросаясь в погоню за Каем – наркоман успел бесследно сгинуть, а его «сообщник» еще мелькал впереди, будоража толпу. Фреанин не настолько разбирался в тонкостях человеческой киборгизации, чтобы сходу понять, кто перед ним. Да если бы и понял – сложно считать серьезным противником существо на голову ниже и вдвое тоньше себя, особенно зная, что обычный человек от твоего удара улетает на три метра!