– Валяй. В детстве Лиза часто оставалась на ночь у Кая, иногда с ними и Энди напрашивался. Сперва родители пришли в ужас от этой идеи, потом под разными предлогами отказывали, но со временем киборг так примелькался в ребячьей компании, что какая уже разница – днем, ночью… С обычными-то, неразумными, кибернянями малышей спокойно оставляли. К тому же там Стрелок рядом, присмотрит, чтобы все было прилично. Отец только усмехался, позволяя детям совершенно неприлично объедаться сладостями, с индейскими воплями переворачивать квартиру вверх дном и ложиться спать далеко за полночь… Так что нюансы несколько изменившейся ситуации дошли до Кая гораздо позже, когда Лиза уже заснула, доверчиво прижимаясь к другу всем телом. Кай почувствовал себя последней сволочью. У подруги горе, а он пользуется моментом! Ну то есть очень старается не пользоваться, но по-хорошему даже думать о подобном не должен! Лучше подумать о том, что в Лизиной почте девять свежих посланий от ее парня и уйма уже распечатанных, причем почти все ответные, киборг и это успел заметить. «Так что тебе тут ловить нечего, уймись уже!» А вот Лиза не знала, что Кай тоже получил письмо от ее папы. Совсем коротенькое: «Пожалуйста, береги мою девочку!» Такого бандиты точно не напишут, это уже их с дядей Хрущаком «пароль». Поэтому Кай и не сомневался, что тот был жив как минимум в момент отправки письма для Лизы, а потом час крутился возле терминала, грызя ногти и все яснее представляя реакцию дочери, или улучил момент, когда тюремщики на что-то отвлеклись, и быстренько черканул Каю. Но показать этот «аргумент» Лизе нельзя, особенно задним числом – обидится больше, чем на Молли. Она тут места себе не находит, а у них, вишь ты, «мужские тайны»! Короче, единственное, чего Кай добился переключением мыслей, – спать ему расхотелось окончательно. Лиза жалобно, протяжно всхлипнула во сне и поерзала, еще крепче прижимаясь к другу. Ситуация стала катастрофически выходить из-под контроля. Киборг решительно заблокировал сосудистый рефлекс и включил обратный отток. Напряжение начало спадать, однако провокационные фантазии никуда не исчезли. Каю больше не хотелось навалиться на Лизу всем телом – только нежно провести рукой по ее животу, забрать в ладонь грудь, которая идеально там поместится, уткнуться носом в волосы, коснуться губами розового полукружья уха… Кай приподнялся на локте, напряженно изучая лицо спящей подруги и все ниже к нему склоняясь, но в последний миг отпрянул, словно его ударило током, и решительно повернулся к Лизе спиной. Какое-то время Каю было неудобно и зябко, зато правильно, а потом девушка с недовольным урчанием перевернулась на другой бок и прильнула к киборгу уже со спины, забросив на него ногу и обхватив рукой. Кай несколько минут обреченно смотрел в стену, потом не вытерпел, очень аккуратно передвинул Лизину руку на семнадцать сантиметров выше и активировал спящий режим. * * * Мысленно насвистывая, Натан крался по освещенной части улицы. Ночные хищники любили шумных и, чего греха таить, упитанных детей. Город регулярно зачищали от живности, но ровно настолько, чтобы вооруженный старожил мог пересечь его, не будя соседей своими предсмертными воплями, а к коротким вспышкам и сдержанным матюкам здесь привыкли. Днем Натан выбрал бы дорогу подлиннее, чтобы не заходить в Склады, но ночью на Шебе обычно спали и приличные жители, и не очень. Городские власти свезли в этот квартал уже не нужные колонизационные модули и выставили их рядами, как ангары, чтобы складывать туда не нужных обществу людей. Эдакий таунхаус для нищих, который не приукрасила даже темнота – только похабные граффити на стенах засветились. Ветер гонял по земле мусор и шуршащие крылышки саранчуков-поденок, сезонное нашествие которых радовало не только местную живность, но и центавриан, столь же массово слетавшихся на Шебу для закупки свежего деликатеса. Поговаривали, что в Складах его тоже едят. Натан завернул за угол и вздрогнул – на крыльце одного из «коттеджей» сидела незнакомая девчонка в наброшенной на плечи мужской куртке. Ну, то есть Натан знал, что это их с Хэлом новая одноклассница, недавно переехавшая на Шебу, но в школу она ходила абы как, могла явиться только ко второму-третьему уроку или вообще пропустить день. На этой неделе Натан, кажется, ее еще не видел и желания познакомиться поближе не испытывал – чужачка была хамоватая, развязная, в яркой, но мешковатой и потрепанной одежде явно с чужого плеча. Другие девчонки брезгливо говорили, что от нее пахнет, и за последней партой она сидела в одиночестве, будто бы только наслаждаясь им: можно по-барски развалиться в одну сторону, а после замечания учителя – в другую. К тому же ходили слухи, что ее семья не просто неблагополучная, а еще и криминальная. Хэл был уверен, что она примкнет к банде Барта, но, похоже, даже им новенькая показалась слишком эксцентричной. Молча пройти мимо было как-то неудобно, да и боязно. На коленях у девчонки лежал слабенький станнер, «пукалка для малышни», однако Натан знал, каким болезненным может быть его разряд. Все шебиане знали, не сразу же точно в цель бить научились. – Привет. – Сам привет! – охотно огрызнулась девчонка. Тоже не худенькая, кстати. Натан счел долг вежливости выполненным, но что-то продолжало удерживать его на месте. Возможно, медленно, почти незаметно ползущая к крыльцу тень от куста. – А чего ты тут сидишь? – Мой дом, где хочу, там и сижу! – Девчонка нахохлилась еще больше, продолжая игнорировать тень с равнодушием урожденного шебианина – или слепошарого новичка. – Вали давай, куда шел! Натан так и собирался сделать, но, рискуя выставить себя на посмешище, на всякий случай предупредил: – Там к тебе крадун лезет. – Че?! Где?! – Девчонка вскочила, впопыхах уронив куртку и смешно сжимая оружие обеими руками. – На, получи, гад! Щедро отоваренный крадун принялся намного быстрее и заметнее, но все равно медленно втягиваться в нору под корнями. Натан наблюдал за «сражением» со снисходительной усмешкой, как за первыми шагами сестренок – столько шума по такой ерунде! Крадун – самый неторопливый шебский хищник, а отпугнуть его можно даже камнем. Главное, не дать ему себя коснуться – вопьется сразу сотней стрекательных нитей-гарпунов и примется наползать-обволакивать дальше. – Ну у вас, блин, и планетка! – пробормотала девчонка, наконец опуская станнер и подбирая куртку. – Да, ничего такая, – согласился Натан. – Малышне ночью из дома вообще запрещено выходить, а до четырнадцати лет – в одиночку. Так что смотри, чтобы к тебе патруль не придрался! – А ты тогда че тут шаришься? – живо подловила его девчонка. – Мы с Командой только что разошлись. Ходили заброшенный сад обносить, – щегольнул своей причастностью к преступному миру Натан, – во, целый рюкзак орешков нащипали! Хочешь? – Ну давай. – Девчонка подозрительно сощурилась, но все-таки подставила ладонь, и Натан щедро, с верхом отсыпал ей своей добычи. – Прикольно, я и не знала, что их жрут! – Ага, в магазине их не купишь, – гордо сообщил Натан. Мятный орешник много у кого рос, но для заготовок не годился. Так, ребятне в сезон побаловаться. – А ты откуда к нам прилетела? – С Шамола. – Девчонка снова уселась на крыльцо, теперь ближе к краю, словно предлагая Натану занять другой. Что он и сделал. – Надолго? Натан украдкой потянул носом. От девчонки пахло дешевым парфюмом, а может, вообще стиральным порошком. Для школьных модниц и правда ужас какая вонь. – Надеюсь! Они какое-то время сидели в тишине, хрустя сочной, пощипывающей язык кожурой и сплевывая несъедобные ядрышки. – Я папаню жду, – наконец призналась девчонка. – А где он? – Да хрен его знает, загулял где-то! – Девчонка старательно делала вид, что ее это вовсе не волнует. – Обещал, что вернется до двух. – Так, может, с ним что-то случилось? – встревожился Натан – было уже почти три, ему самому от родителей влетит, если хватятся. Но девчонка устало махнула рукой: – А, он всегда так обещает… Да фигня, ничего ему не сделается, он-то местный, это я только месяц как приперлась. Просто че-то не дрыхнется, вот и решила выйти подышать. – А позвонить ему? – Я звонила – не берет… Да ну его! – психанула девчонка. – Сожрут так сожрут, будет знать, как таскаться черт-те где! – Ну, может, его что-то важное задержало… – Ага, – горько поддакнула девчонка. – Конечно… Сыпани-ка мне еще этой отравы! Девчонка оказалась забавная, с обильно унавоженной ругательствами и сленгом, но живой и образной речью. Общаться с ней было легко и весело. Правда, ее имени Натан так и не вспомнил, а спрашивать постеснялся – стыдно не знать своих одноклассников! Ничего, завтра в классном журнале посмотрит. Время шло к пяти – на часы Натан не глядел, но уже начало светать, – когда в конце улицы появилась одинокая фигурка. Опознать ее с такого расстояния мог только близкий знакомый, но пошатывалась она очень характерно. – Ладно, поползу на боковую, – неожиданно заявила девчонка и встала. – А то сегодня контроша по химии. – А ты на нее придешь? – удивился Натан, но сразу же вспомнил, что на вопросы учителей девчонка отвечала влет, порой даже спорила с ними, отстаивая свою правоту, хотя сама руку никогда не тянула. Девчонка фыркнула. – Ну а че, зря я, что ли, три дня эту фигню зубрила?! Все, покеда, чеши отсюда! Слегка обиженный Натан так и собирался сделать, но что-то вопреки правилам Команды потянуло его за язык: – Слушай, мы завтра после школы на Тухлые пруды собираемся, донки на червей ставить. Хочешь с нами? Девчонка презрительно фыркнула и захлопнула дверь, но тут же снова ее приоткрыла и крикнула Натану в спину: – Я подумаю! * * * По корабельному времени было без семи два. – Твою ж мать, – тоскливо сказал Хэл, переглянувшись со столь же мрачными друзьями. Похоже, Молли очень-очень страдала и раскаивалась, потому что ее спутник (такой же вдрызг пьяный) был здоровенным мужиком в типовой комплектации – могуч, вонюч и волосат. Иветта оценила его примерно в десять стопок рома – на «романтические» приключения подругу начинало тянуть после третьей, тормоза отказывали после пятой, а дальше уровень разборчивости экспоненциально падал. – А-а-аткрывайте! – снова заголосила Молли, молотя кулаком по створке. Спутник поддержал ее втрое большим грохотом и ором, словно это его в родной дом не пускали.