Я посмотрела, как Иоко кривится, смывая кровь с раны, тоже поморщилась и предложила свою помощь. – У меня есть хорошее лекарство, оно помогает. Бетадин называется. Это такой йод, но он не щиплет и быстро заживляет раны. Давай помогу, хочешь? – Ну, если не боишься крови, то помогай. В этих местах почему-то не растут травы, которыми я обычно пользуюсь для заживления ран. В травах я не разбиралась, зато отлично знала, что раны надо дезинфицировать, то есть держать в чистоте, чтобы в них не завелись микробы. Это элементарно. Поэтому я щедро залила промытую рану бетадином и замотала бинтами, которые нашлись у меня в рюкзаке. Вот уж не думала, что они так быстро понадобятся. – Ты спас меня, – напомнила я. – Я бы не смог этого сделать, если бы ты не нашла каменную площадь. Ты первая, кому это удалось. – Потому что мне подсказал в?рон, что сел на мое плечо. Ты видел? – Нет. Я такого не видел. Первый раз слышу о говорящих в?ронах, – Иоко пожал плечами. – Значит, ты ему понравилась. В?роны здесь служат только Хозяину. Здесь вообще все служат Хозяину, даже призраки. Видимо, ты получила очередную подсказку и воспользовалась ею. – Я видела этот город во сне и должна была сюда попасть. Я это чувствовала. Но почему ты не мог защитить меня от дракона в поле? Почему только на Круглой площади? – Когда ты сходишь с каменной дороги, ты становишься сама по себе. Я уже не твой Проводник, понимаешь? Я твой Проводник только тогда, когда ты на синем камне. Вот как на площади. А если я не твой Проводник, то почему я должен защищать тебя? – Кто придумал такие правила? – нахмурилась я, убирая бетадин в сумку. Иоко проверил, насколько туго завязаны узлы на бинте, выпрямил ногу, осмотрел мою работу и взглянул на меня. Он снова выглядел как мальчишка – уставший, голодный и раненый. Взмокшие волосы надо лбом, бледные щеки, худые скулы, царапины на подбородке. – Хозяин. Здесь все принадлежит Хозяину. 3 Наконец вернулись наши призраки. Каждый из них тянул по огромному сухому черному стволу с торчащими в разные стороны сучьями. Судя по всему, дети-призраки обладали недюжинной силой. – Хватит этого на костер? – осведомился Хант, всплеснув руками. – На два костра хватит, – ответил Иоко. – Положите их у колодца и отойдите. И ты, Со, тоже отойди. Я поняла, что сейчас начнется волшебство, и поспешила в сторону. Все-таки было что-то необыкновенно притягательное в посохе Иоко и в том, что он делал с его помощью. Вот он лишь слегка махнул палкой – и та вмиг засеребрилась, утончилась, вытянулась и засияла, отбрасывая на траву радужные блики. Иоко махнул посохом пару раз, и сучья с громким хрустом отделились от стволов. Еще один взмах – и стволы разделились на равные части, будто их кто-то разрезал ножом. Все хрустело и стучало, в воздух поднималась древесная кора и пыль, пахло терпко и резко. – Ничего себе! – довольно выдохнула Эви. – Это же Иоко! – радостно кивнул Хант. А подготовленные дрова и хворост уже сложились в приличную кучу. – Внимание! – Иоко улыбнулся, посох еле заметно дрогнул в его руках, и из круглого деревянного конца вылетела струйка голубого пламени. Миг – и костер запылал, высоко вздымая яркие языки пламени. – Вот теперь можно подумать о еде. Кто желает насобирать хасов? – осведомился Иоко. – Ну уж нет! Хасов я есть не стану! – возмутилась я. – У меня есть хлеб и колбаса. И сыр. Сделаем бутерброды, в ведерке вскипятим воду. Будут чай и бутерброды. – Что за колбаса? – тут же осведомился Хант. А Эви без колебаний подобралась к моему рюкзаку и уцепилась за собачку молнии. Оказалось, она понятия не имеет, как это работает. Молния рюкзака, которая разъезжалась и съезжалась, привела детей-призраков в восторг. Они то и дело двигали ее, забавляясь как игрушкой. Эви перебирала пальцами зубчики, а Хант восхищенно повторял, что это тоже волшебство. Я не стала их разуверять. Пусть радуются. В конце концов, какие радости остались у детей-призраков в погибшем городе? Вспоминать прошлое, собирать всякое старье да пугать прохожих. Теперь я поняла, почему они так радостно вопили тогда у дороги, что Иоко ведет новенькую. Для них это была долгожданная потеха, единственное развлечение. Хорошо еще, что их хотя бы двое в этом городе, потому что одному можно совсем зачахнуть с тоски и стать злющим, как дракон. Бутерброды с сыром Ханту и Эви не понравились, зато колбасу они оценили по достоинству и слопали несколько кусков. А после я выдала им конфеты и они кидали фантики в костер и радостно набивали сластями рты. – И что, в вашем мире полно таких конфет? И они совсем дешевые? – удивлялся Хант. – Ничего себе! Теперь понятно, почему Хозяин пожелал захватить ваш мир. – С чего ты взял, что он решил его захватить? – спросила я. Все это напоминало мне теперь сказку о Властелине Колец. Еще один черный властелин, который желал владеть мирами. – Потому что Хозяин всегда так захватывает миры. Сначала набирает себе служителей, воинов. Вот как эти Проводники. Ведь они были когда-то могущественными Чародеями, но их захватил Хозяин, забрал у них память, увеличил их мощь и поставил во главе своего войска. Между прочим, – Хант зло посмотрел в сторону Иоко, – это он захватывал наш город. Он был главнокомандующим, он вел на нас войска! – Ну конечно, придумывай еще, – ответил Иоко, откусывая от своего бутерброда с сыром большущий кусок. – Ты просто не помнишь, потому что у тебя мозгов нет. Все знают, что Проводники – безмозглые куклы Хозяина. – А у тебя жизни нет. Все знают, что призраки – бесплотные куклы Хозяина, – тут же парировал Иоко. – Дурак! – Эви кинула в него фантиком. – Мелюзга! – Иоко швырнул в нее тонкой веткой. Эви взвизгнула, отскочила, оскалилась, и ее зубы тут же сделались острыми, а милая мордашка – жуткой. – Напугала! Такими рожами только Со можете пугать, а не меня, – ухмыльнулся Иоко. – Да перестаньте, наконец! – возмутилась я. – Как дети! Все трое и в самом деле вели себя как дети. – Лучше расскажи, Хант, как захватили твой город, а то Иоко действительно ничего не помнит. – я недовольно посмотрела на своего спутника. Временами он выглядел и действовал как сущий ребенок, а иногда его сила и мужество пугали. Что-то его удивляло, что-то забавляло или сердило, но ничто не трогало всерьез, как будто на самом деле ему ни до чего не было дела. – А что там рассказывать? Они напали на Ноом и всех уничтожили. Сожгли в магическом огне Хозяина, – недовольно скривил губы Хант и вырастил на своей голове рожки, скорчив злющую рожу. – А вы как уцелели? – Мы не уцелели. Вернее, не помню. Помню только пожар и войну. Как люди умирали. Как погибли те ребята, что были рядом со мной, – просто падали штабелями. И огонь кругом помню. А после, когда очнулся, я уже был призраком. – Твои родные, значит, погибли, – тихо проговорила я. – Ну… – Хант замялся, – у меня не было родных. Я же был рабом. Вот тут, в этом самом месте, – он топнул ногой о землю. – Тут у нас был масляный двор, мы давили масло из оливок. Я помогал. Работал с большим каменным колесом. Это была дьявольская работа, и обычно мальчики, которые здесь работали, долго не выдерживали. Надрывались и умирали. И еще нас почти не кормили, только кусок хлеба утром и кусок вечером. И еще немного козьего сыра и винограда. Вот и вся еда. Все время жрать хотелось. И Хант торопливо засунул в рот еще одну конфету, словно стараясь забыть то чувство голода, что довелось когда-то испытать. – Да, всегда хотелось есть, – подтвердила Эви. – А ты тоже была рабыней? – удивилась я. – Была. Не хочу рассказывать. – Эви отвернулась. – Гадкий у вас был город, если держал детей в голоде и рабстве. Поделом Хозяин его разрушил, – подытожил Иоко. – Много ты понимаешь! Это ты привел войска под Ноом! Я тебя видел и твой посох видел, мерзкий чародей! – закричал Хант. – Успокойся, ладно? – миролюбиво протянул Иоко. – Я этого не помню. И у меня есть все основания не доверять призракам. Так что давай оставим эту тему. Зато теперь ты не раб и можешь трескать конфеты сколько душе угодно. Улавливаешь преимущество или это у тебя проблемы с мозгами? Эви радостно улыбнулась и заверила нас, что быть призраками на самом деле гораздо лучше, чем рабами. Я не стала возражать. – Почему же призраками стали только вы, а не все жители города? – поинтересовалась я. – Чтобы тут был хаос? – засмеялся Иоко. – Представляешь, что бы тут творилось, если бы все эти работорговцы, пираты, солдаты и прочие людишки, что обитали в Нооме, стали призраками? Да здесь был бы жуткий хаос, мерзость! Хозяин мой, конечно, любит такие вещи, но когда он захватывает мир для себя, то предпочитает порядок. У него свой подход. Вот, кстати, тот дракон, что на тебя нападал. Знаешь, откуда он? Я, конечно, не знала. – Это концентрированная людская злоба здешних мест. Представляешь, сколько злобы? Она годами не может развеяться. Дракон восстановится, вот увидишь. Он каждый раз восстанавливается. Я убивал его уже дважды – он дважды нападал на меня на моей каменной дороге. И каждый раз он возникает вновь. Потому что, – Иоко понизил голос, – тут, под камнями города, очень много злобы. Пусть Хант расскажет, что творилось в городе. Я вроде бы что-то начинаю припоминать, но очень смутно. – А что рассказывать? Здесь был невольничий двор, а на Круглой площади – невольничий рынок. Ноом поставлял рабов для всей империи, здесь постоянно торговали людьми. Это был самый прибыльный товар. И золота в Нооме было много. Оно просто рекой текло, – принялся пояснять Хант.