15 лет Я прижалась ухом к двери спальни, надеясь, что Шерил и Рассел наконец пошли спать. В последнее время Рассел периодически открывал дверь и заглядывал ко мне. Мне это очень не нравилось. Он этого никогда раньше не делал. Никогда не заботился о том, чтобы днем ежечасно проверять меня. Я не знаю, что он ожидал найти, но он испортил бы мое ночное время с Картером, прежде чем я вернулась бы в комнату. Этой ночью он проверил меня уже дважды. Прежде чем он напился и занялся с Шерил грязным сексом в гостиной. Меня все еще тошнило от услышанного. Было настолько очевидно, что Шерил не хотела иметь с ним ничего общего, но она цеплялась за свою жизнь. Когда он наконец закончил и бросил ей наркотики, которые навсегда испортили ее существование. В этот момент жизни я поняла все. Я знала достаточно об их взаимоотношениях, чтобы понимать, что Шерил никогда не хотела выходить за него замуж. Она проговорилась однажды, когда была под действием наркотиков. Она была очень эмоциональна, плакала, что ей некуда идти. То, что он использовал ее и заставил выйти за него замуж, заключив ее жизнь в клетку зависимости. Меня это не заботило. Я ненавидела ее. Я ненавидела его. Я ненавидела все связанное с их жизнью и как они, смеясь, смотрели, как и я гнию с ними. Это было больно, и я уже вела обратный отсчет лет до того момента, как я смогу уйти. Я мечтала о том, на что будет похож побег с Картером. Возможно, когда мне исполнится шестнадцать, я попрощаюсь с этим местом и уеду в город, где буду жить счастливо. Картер наконец заметит меня так, как я этого хочу, и он наконец скажет о своей любви ко мне, и мы будем самой счастливой парой в мире. Наличие надежды в безнадежной ситуации было всем, что заставляло меня двигаться. Услышав храп Рассела, раздающийся из спальни, я поняла, что путь был чист. Я быстро набросила рубашку и завязала волосы в хвост. Я пальцами расчесала пряди своих длинных грязно-светлых волос перед моим маленьким зеркалом, висевшим за дверью. Я надела домашние тапочки и после этого открыла окно. Я выскользнула в хрустящий холодный воздух и поспешила через двор к спальне Картера. Его жалюзи были закрыты, что означало, что он либо спит, либо он занят с одним из тех журналов, которые, как я знала, он прятал под матрац. Мне не нужно было объяснять, я и так это знала. Я уже говорила, что была любопытной. Независимо от того, что он делал, я не переживала. Это вошло у нас в привычку: либо он стучал ко мне в окно, либо приглашал к себе через его. Сегодня я пришла позже, чем обычно, уже было за полночь, я никогда не приходила так поздно. Когда я подошла к его приоткрытому окну, я замерла, когда услышала мягкие звуки музыки, льющиеся из него. Он никогда не слушал музыку так поздно. Это было необычно, если не сказать иначе. Опираясь на его окно, я нашла щель в его жалюзи и заглянула внутрь. Мгновенно моя кровь побежала быстрее, а гнев шипами пронзил все мое существо. Он был на своей кровати, и на нем сидела девушка. У нее был макияж далекий от того, что делали в школе. Они целовались по-французски, его руки блуждали по ее полуобнаженному телу. Я чувствовала, как сжался мой желудок. Эта кровать была отмечена какой-то случайной девушкой, которую я никогда не видела прежде. Вероятно, ему нравилось, как она пахла. Слезы жгли мои глаза, но я сдерживала их. Я не была истеричкой. Это было не для меня. Я была крепким орешком. Я имею в виду, посмотрите на мою жизнь, нужно иметь очень толстую кожу, чтобы справиться с этим. Охваченная гневом я схватилась за его окно и распахнула его. Не дожидаясь удара, я быстро пролезла в него, отталкивая в сторону жалюзи, практически разбивая их. Их рты разомкнулись, и голова девушки повернулась в мою сторону, и ее великолепные голубые глаза распахнулись, когда она увидела меня стоящую там, и задыхающуюся от гнева. — Что за черт? — пискнула она, скатываясь с него, чтобы схватить свою рубашку. Она прижала ее к груди, пряча гигантские сиськи. Сиськи, по сравнению с которыми мои средние казались еще меньше, и таращась на меня с ужасом. — Что она здесь делает, Картер? — кричала она. Но Картер не ответил. Он вздохнул и покачал головой, его глаза были направлены к потолку. Избегая ее убийственного взгляда, я указала на окно и жестко прорычала: — Убирайся! Ее челюсть отвисла, и она посмотрела на Картера. Но он по-прежнему не говорил ни слова, и до нее быстро дошло, что я сейчас была главной. — Сделай что-нибудь, — обратилась она к нему, — Избавься от нее. Он не собирался этого делать. Я знала свое место в его жизни. Я была гораздо более важной, чем какая-то подобранная ему девка. Я пользовалась этим, я знаю, но в моем сердце он был моим, и я не собиралась делить его, особенно в месте, которое, как я чувствовала, было нашим. С этой спальней для меня было связано слишком много воспоминаний, чтобы это игнорировать. Мы говорили в ней часами, пока не всходило солнце, и я не была готова испортить все это из-за какой-то курицы. — Ты что глухая? — отрезала я, мои ноздри гневно расширились, — я сказала, убирайся! Она вскочила от шипения в моем голосе и поспешно набросила свою рубашку. Ее лицо было красным от смущения, поскольку она была в его комнате. Она зло встала и посмотрела на Картера. — Ты мудак, Картет Метисон! Да, да, мы уже слышали это много раз. Тогда она оттолкнула меня, чтобы добраться до окна. Она неуклюже вылезла, и я слушала, как она уходила. Теперь, когда она ушла, я скрестила руки на груди и повернулась к нему. Моего грозного взгляда было недостаточно, так как Картер был удивлен. Его голубые глаза посмотрели на мое лицо и губы растянулись в широкой улыбке. — Боже, Лия, ты была на высоте, — заметил он. — Я была на высоте? Как ты мог поступить так со мной? Тайком таскаешь девчонок в нашу комнату? — Это моя спальня, Лия… — Ты знал, что я приду! Он покачал головой, не соглашаясь. — Нет, я не виноват. Уже за полночь. Ты никогда не приходила так поздно. Я не думал, что ты собиралась прийти, поэтому я позвонил Помпосе. Я замерла. Черт, он просто позвонил этой девушке с грудью как шары для боулинга? — Помпоса? — прорычала я с отвращением, — Ты выбрал девушку с именем Помпоса вместо меня? — Я не выбирал кого-то вместо тебя. — Ты делал это с Помпосой. Он рассмеялся, и этот звук был заразительным. Я проглотила улыбку, появляющуюся на моих губах. Только смех Картера мог заставить меня забыть, почему я была так зла. Он указал на кровать. — Давай, ангел. Залезай. — Нет, — отказалась я. — Давай, не заставляй меня просить. — Ты действительно попросишь? — Конечно. Боже он знал путь к моему сердцу. Я стояла на своем целых десять секунд, а затем я подошла к нему и рухнула рядом с ним, так чтобы мы были плечом к плечу. Я смотрела в потолок и в недоумении покачала головой. — Почему ты не пришел к моему окну? — спросила я, и мой голос выдал мое разочарование. — Я приходил, — ответил он, — Но я слышал, как ходил твой дядя, я думал, что он еще долго не уснет и что ты не сможешь уйти. — Ты должен был что-то сказать. По крайней мере, я бы знала, что ты был там. Даже если это было не долго. Я бы хотела знать, что ты приходил. Он снова вздохнул. Он повернул голову в мою сторону, и я могла чувствовать, как он смотрел на мой профиль. Я удерживала свой взгляд на потолке, не обращая внимания на стук сердца у меня в груди. — Прости меня, — сказал он тихо, — Я не думал, что это было так важно. Я была слишком удивлена, чтобы продолжать. Я повернула к нему голову и посмотрела ему в глаза. — Как бы ты себя чувствовал, если бы я привела мальчика в свою спальню? Не пропуская удара, он ответил: — Это не мое дело. Ты можешь делать все, что хочешь. Я твоя моральная поддержка, плечо, на котором ты можешь поплакать, когда боль разрывает сердце. Я тщательно изучала его, ища признаки лжи в его словах. Он забавлялся, но я думала о том, каково это чувствовать жесткое тело рядом с собой. Может быть, это было в моей голове, потому что ничто в его лице не говорило о ревности, которая, кажется, светилась в моих глазах. Я клянусь, я слышала, как откололся кусочек моего сердца. Сколько еще лет ему понадобиться, чтобы посмотреть на меня по-другому? — Хорошо, — прошептала я ему, отвернувшись, чтобы он не заметил блеск слез в моих глазах. — Ну, я собираюсь сказать, чтобы ты больше никогда не делал так снова. — Никогда не делал снова что? — Ты знаешь что. Никогда не приводи девочек в эту комнату. Если ты сделаешь это снова, я больше не приду сюда. Это наше место. Я не собираюсь делиться. Если ты хочешь этим заниматься, то делай это в канаве. — Как я буду убеждать девочку поцеловать меня в канаве, Лия? — О, пожалуйста. Ты можешь взять ее в прачечную, и она будет думать, что это самое романтичное место. — Есть ли какие-либо прачечные вокруг? — Есть одна возле дороги, но ты должен носить с собой нож, когда берешь ее туда. Некоторые темные люди скрываются рядом. — Я учту, когда поведу туда следующую девочку, — пошутил он. — Видишь, я могу быть полезна. Когда он не ответил, я взглянула на него. Он задумчиво улыбался, и я отдала бы свои руку и ногу, чтобы узнать, о чем он думает. Что, черт возьми, заставило его улыбаться? И почему его было так трудно читать? Это было не справедливо, когда он держал свои мысли при себе. Возможно, мне придется научиться делать то же самое. — Рассел по-прежнему проверяет тебя? — спросил он и нахмурился. — Да, — ответила я, — он проверял меня дважды сегодня. Я не знаю, в чем его проблема.