— Вы, Антон Иванович. Ваши люди, которых вы наймете… — Да?.. Вот чем не занимался, так это поставками оружия! — Теперь придется. Дело хорошее, потому что информативное. Это как в сказке: кто ухватит лисий хвост, тот может вытянуть целиком всю лиску. Вы ведь хотели, чтобы я был вами откровенен. Ну, вот теперь не жалуйтесь. Работайте. На сегодня всё? На сегодня, да. А вот на завтра… * * * Ржавая, побитая машина, «газель» местных электросетей. Третий день возле будки подстанции подвисла. Чего-то там электрики меняют, распутывают и таскают. Какие-то провода. На двери табличка «Не влезай — убьет». И череп с перекрещенными костями. Прохожие к машине и электрикам уже привыкли. Всем на нее наплевать. Вначале сунулись было, спросили: «Электричество отключать будете?» Им ответили: «Нет, отключений не будет. Профилактическая работа». Ну, и ладно. Пусть себе работают. А внутри машины — ничего себе, уютно. Стол монтажный, полочка на стене, два ноутбука. Термос с горячим кофе, лепешки, микроволновка. Деревянный топчан, застеленный цветастым одеялом. Музыка негромко играет. Под потолком кабели на манер антенны, от них вниз брошен «хвостик». Собственно, это и есть антенна. Направленная. По экрану ноутбука бегают какие-то кривые: выпрямляются, затихают, потом опять скачут вверх-вниз, как кардиограмма. На голове «электрика» наушники. Гудок… Гудок… Гудок… «Электрик» прихлебывает кофе, лениво слушает. Пишет на флешку. Ему все эти разговоры по барабану, он их не понимает, тем более на чужом языке. Его подрядили, привезли сюда чуть ли не с Дальнего Востока, попросили мобильные послушать. Конкуренты плохое замыслили, хотят чужой рынок захватить, свои палатки поставить и товар гнать. А это не хорошо. Понимаешь? Всё он понимает, но в голову не берет: нужны ему чужие проблемы… Ему свои решать надо. У него ипотека непогашенная и еще кредит на машину. И оклад в НИИ связи тридцать тысяч. Так что, халтурка вовремя подвернулась. Неделю здесь посидит, такие бабки срубит, какие в родном институте за год не заработаешь. Щедрые клиенты оказались. Бубнят голоса. Пишет программа и архивирует в отдельный, скрытый файл. Если кто-то что-то неладное заподозрит и в «газель» сунется, то никаких следов не обнаружит: на ноуте — фильм, в наушниках — попса, в руках — пассатижи, на столе куски обкусанных проводов. Такой натюрморт. И никаких проблем. Можно только радоваться. — Алё!.. — Здравствуй, Осман. Дернулась, заплясала линия на мониторе. — Здравствуй, дорогой. Давно тебя не слышал. — Как твое здоровье, отец, мать, братья? — Спасибо, хорошо. А у тебя? — Слава Аллаху, никто не болеет, все здоровы… Как наши с тобой дела? Набрал людей? — Почти совсем набрал. Все спрашивают, когда дело будет? — Будет, Осман. Обязательно будет. Скоро будет. Клянусь, долго терпеть не придется. — Ты поторопись. Люди долго ждать не умеют, занятия себе находят, к родственникам уезжают. Я теперь их набрал, а потом снова собирать придется… Голос Османа, вербовщика Мансура. И других. Вон его дом, в ста пятидесяти метрах, на который Мансур указал. Там он людей встречает, с ними разговоры разговаривает. Поближе к нему помятая «газелька» электросетей встала. Только без толку! Ничего разговоры Османа не прояснили. Никакой конкретики, никаких имен, названий и чисел. Совсем — ничего! Да и самих разговоров — раз два и обчелся. Что-то планируется, когда-то будет, не известно где… — До свидания, Осман. Передай поклон родителям и жене! — Обязательно, брат! Выпрямилась кривая записи. Затихла. Улеглась. Тишина. Только тихая музыка и провода на столе, стенах, потолке и даже на полу. Такая работа у «электриков», что весь в проводах. Такая — вахта… * * * Странно всё это. И тревожно. Когда не понятно, что происходит, остается предполагать самое худшее. Только что это — худшее? Можно только гадать! Мелко гребет сеть Антона Ивановича — что только в нее не попадает. Но остальное, ладно, наркотики, нападение на полицейских, кровная месть, хищения в особо и менее крупных размерах, торговля оружием и даже местные теракты, вблизи дома — всё это укладывается в стандартные схемы, всё там понятно. А здесь — нет! Здесь иные масштабы просматриваются, потому что три десятка бойцов и каждому — аванс. А просто так деньги никто разбрасывать не станет. Деньги — это серьезная заявка! Да ведь и не один Осман может быть! А ну как другие вербовщики отыщутся? И разговоры… Такие, что без имен и даже прозвищ. Неинформативные разговоры, какие местные вести не умеют, потому что обязательно что-нибудь да ляпнут! А здесь — нет, много слов и никаких зацепок — ни личностных, ни географических. Как будто шпионы между собой общаются. Напрягает всё это… Надо бы это дело взять на особый контроль. Может, конечно, это всё паранойя и бойцов собрали, чтобы стенка на стенку с соседним аулом схватиться или торговцев по-крупному пугануть… Но тут лучше переборщить. Лучше — перебдить! Чтобы после локоточки с досады в кровь не кусать… * * * — Собирайся, Мансур. Твое время пришло. — Когда? — Через час за тобой заедет машина. Ну где час, там и два. У нас всё так — плюс-минус. Но, всё равно, очень быстро. Нужно собраться, дать распоряжения по дому и хозяйству, попрощаться с родственниками. И еще… дать весточку Антону Ивановичу. Смутно на душе, нехорошо. Уходишь из дома, а вернешься ли — неизвестно. Не на прогулку и охоту отправляешься. Может, последний раз близких видишь и младших детей по голове гладишь. Одно радует — гонорар двойной — от Османа и Антона Ивановича. На такие деньги можно не один дом построить и не одну свадьбу сыграть. И даже если не станет его — не пропадет семья, обеспечил он ее, своей жизнью рискуя. Получить бы только те денежки. Найти тот, на один звонок, телефон. Набрать номер. Гудок… Гудок… Голос Антона Ивановича. На этот номер абонент на той стороне ответит, где бы он ни был и чем бы ни занимался. Голым из ванны выскочит, штаны не надевая, потому что этот номер в приоритете. — Да. — Здравствуй, Исмаил… Хотя какой он Исмаил… — Я срочно уезжаю. Буквально через час. Когда вернусь, не знаю. Ты у меня денег занимал, теперь они нужны. — Понимаю тебя. Скажи сыну — сегодня передам. А он тебе сообщит. Теперь поторопиться… Выйти в Интернет, набить письмо. Ничего не значащее: «Зульфия прибывает автобусом в шестнадцать десять. Встречайте». Скинуть. Убедиться, что ушло. И дать контрольный, на один гудок, звонок… Отрубленный на первом гудке. И тут же сообщение про тетю Зульфию и автобус. Время?.. Пятнадцать пятнадцать. В остатке пятьдесят пять минут. Нужно успеть. Машина, типичная для этих мест, не новая «Приора». Неброского цвета с никаким водителем. Такая в глаза не бросается. Такая — в упор не замечается! Доехать, не спеша, не нарушая, чтобы в ДТП не угодить. Встать на параллельной улице, с которой просматривается дом Мансура. Позвонить водителю, нанятому на этот случай, но который ни разу своего нанимателя не видел. Сказать спокойно, с ленцой в голосе: — Здравствуй, дорогой! Подготовь машину и жди моего звонка. Как позвоню, поедешь по названному адресу и оставишь машину на обочине. Ключ зажигания сунешь под коврик, документы — в бардачок. И прибери в салоне и одеколоном побрызгай после себя. Мне даму везти. Хохотнул водитель, потому что всё понял: шеф даму снял, но на своей тачке везти не хочет, а ну как жену или подруг ее случайно встретит и спалится? А так — нет. Ай, молодец! Настоящий мужчина! И щедрый, потому что машиной пользоваться дает, лишь изредка ее забирая, когда по бабам идет. Только требует, чтобы никаких висюлек на ней не было и бак всегда полный. Еще один звонок, еще одному водителю. — Приготовь машину и жди звонка… ключ под коврик… Меня ждать не надо, машину после заберешь. Бензин проверь, а то прошлый раз я еле до заправки дотянул. Итого две машины в резерве. Надо будет только перехватить их где-нибудь на маршруте, чтобы пересесть. Тут всё в порядке. Время?.. Шестнадцать пятнадцать. Ну, а когда у нас вовремя… Остановился автобус. Гуднул. В автобусе пассажиры под завязку. Значит, полный сбор. Из дома вышел Мансур с большой спортивной сумкой. За ним — домочадцы. Попрощались коротко. Мансур махнул, сел в автобус. Поехали, пока по параллельной улице. Куда?.. А черт его знает. Поворот. Еще поворот. Теперь придется высунуться. Дальше дорога одна. Первый звонок: — Поставь машину на трассе возле шашлычной Ибрагима. Ну, ты знаешь. Только подальше поставь и сам уезжай, мне подругу светить нельзя, она уважаемого рода. Увидят, и меня, и тебя на куски порежут. Понял? Как не понять? На Кавказе в такие дела лучше не соваться. А то — отлетит. И… прилетит. Может, он чужую жену или дочь соблазнил и теперь с ней кувыркается? А это дело чревато! Тут можно на обиду запросто нарваться, потому что знал и не сказал. И помогал! Так что, никто любопытствовать не станет. Надо ему это!