Второй звонок: — Подгони машину на перекресток и жди. Я тебе позвоню, куда дальше ехать, я пока сам еще не решил… Далеко? А ты поспеши! Мне сильно надо. Я там минут через тридцать буду. По трассе. А ты напрямки… Если что, ремонт за мой счет. Опоздаешь — машину заберу. Моя дама ждать не любит. Отлично. Этот выкатится вперед километров за сорок и будет ждать… Автобус. Едет не спеша. Отстать от него метров на семьсот и пропустить между ним и собой машины. Только где они тут? Это не Москва или Питер, здесь пробок нет. И машин — всего ничего. Только если упряжки пропускать… Трудно здесь со слежкой. Еще отстать, чтобы на пределе видимости. Авось не заметят, не обратят внимания. Пять километров до шашлычной. Никаких поворотов нет. А если на целину свернуть надумают, то можно будет заметить. Теперь набрать скорость, обогнать, свернуть, припарковаться. Где машина? Стоит. Поблизости никого. Притереться почти вплотную. Выйти. Досадливо хлопнуть по капоту, мол, эх! не повезло, накрылся движок. Хорошо, что другую машину подогнали! Открыть дверцу и достать из-под коврика ключи. Хотя и вторые, запасные, есть. Мимо прошел автобус. Чуть выждать… Поехали. Опять не спеша, опять пропуская вперед машины и отставая на максимально возможное расстояние. Дальше дорога прямая. Можно ехать не особо прячась, потому как все туда едут. Но и не высовываться. Что там дальше? Развилка на две стороны, где должен второй водила ждать. Если успел… Должен успеть, ему дармовые колеса нужны. Вон он — стоит. Куда автобус свернет? Направо… Что там дальше? Тридцать пять километров без перекрёстков до следующей населёнки. Позвонить: «Поезжай направо, по трассе, до…» Рванула машина, обогнала, умчалась. Едем… Пока едем… Пустая дорога, как космос. Нехорошо. Автобус еле плетется. И ему следом приходится, а это рано или поздно может вызвать подозрение. Почему легковушка сзади движется как приклеенная? Надо отстать, остановиться, исчезнуть из зеркал заднего вида. Вот здесь… Демонстративно выйти, размяться, до ветру сходить, чтобы аргументировать остановку. Это если кто-то смотрит. Вряд ли, но… на всякий случай. Грабли тоже иногда стреляют… Раз в год. А если сегодня именно этот день? Сходили? Застегнулись? Поехали. Автобус громоздкий, виден издалека. Большое село. Затормозили. Неужели сюда? Нет, водитель вышел, что-то купил в киоске, поехали дальше. Водитель — рост где-то сто семьдесят, телосложение плотное, чуть сутуловат, лицо вытянутое… Это обязательно, хотя и по привычке. Запомнить, составить словесный портрет. Еще двадцать километров. Всё, пора менять «колеса»! Пересадка. Новая машина другой марки и цвета. Отстать максимально, до предела видимости. Автобус хоть плохо, но различим, а вот низкая легковушка, да еще в зеркала — вряд ли. Едем. Подъем… Поворот… Спуск… А где автобус?! Сошёл, на грунтовку сошёл! Отметить место — куда он, куда дорога? Карта… Можно попытаться рискнуть. Вжать педаль газа в пол. На вид дерьмовая машинка, развалюха, а на самом деле движок форсированный и новенький с намотанным километражом. Вот так бывает — все сматывают, а ему наматывать пришлось. Сто двадцать… Сто сорок… Сто семьдесят… Больше на такой дороге не выжать. Удары ям в обода. Плевать, потом колеса поменяем. Поворот. Наперерез грунтовки. Забираемся на холм. Берем бинокль, оглядываемся… Вон он! Плетется по бездорожью. Юго-юго-запад. Строим маршрут дальше. До следующей высотки. Ходу! Влетаем наверх. Бинокль. Осматриваемся… Нет автобуса. Пропал! Значит?.. Значит, где-то свернул. Вряд ли далеко, не станут они колеса бить на длинные расстояния. Раз с трассы сошли, значит, немного им ехать оставалось. Очертим квадрат интереса — отсюда досюда и сюда. Где-то там они! А вот где конкретно?.. Можно, конечно, покататься, посмотреть следы, но… лучше не соваться! Квадрат поиска определен, а дальше дело техники… * * * Техника нынче стала доступной. Раньше камеры надо было к шарам воздушным привязывать, к моделям самолетов присобачивать и даже к почтовым голубям пришпиливать. А теперь милое дело — прикупил квадрокоптер подороже да покруче, аккумуляторы поставил помощней, перекрасил снизу в цвет неба, отъехал подальше и запустил, чтобы побаловаться. Это игрушка, в которую даже взрослые с удовольствием… Набираем высоту. Не страшно, что высоко, потому что камера заменена на профессиональную с самым высоким разрешением. Видно каждый камушек… И сама «игрушка» выросла в цене раз в десять. Смотрим… Смотрим… Смотрим по площадям, километр за километром… Ничего… Едем дальше. Встаем. Запускаем… Ах, какая досада — погода нелётная, даже для игрушек! Села облачность, зарядил дождь, и ни хрена не видно. А низко над землей не полетаешь. Тогда Антон Иванович… Не может такого быть, чтобы никто из бойцов домой весточку не бросил, не исхитрился, несмотря на запреты. Никогда южные ребята не будут настолько дисциплинированы, чтобы своего мнения не иметь. Это же не немцы, которым довольно «ахтунг» написать, чтобы они — ни ногой. Опять же водитель, который их вез — метр семьдесят, плотного телосложения… И номер автобуса. — Есть у вас, Антон Иванович, кто-нибудь в полиции, чтобы поинтересоваться, куда тот водитель ездил в означенное время? Только без напора, аккуратно, вскользь? Сказать ему, что неизвестный автобус ребенка на дороге сбил и с места ДТП скрылся. Вот и приходится искать, спрашивать, протоколы составлять… Сделаете? — Сделаем… Везде у Антона Ивановича свои люди имеются. И в полиции, и в прокуратуре. В каждой конторке своими ушками пророс… Ну что, нашел? Нашел. Как не найти? Спросил? Спросил. Да ничего не узнал. Темнит водила. Ладно, нажимать пока не будем. Но если иного выхода не сыщется, придется с ним поговорить всерьез. Выпотрошить. И… Устроить ДТП с самыми тяжкими последствиями, чтобы никаких подозрений. Но это на самый крайний случай. Еще варианты? Должны же быть какие-то! Какие? Что еще может на них навести, вытащить из логова? Подвоз продуктов? Ну едят же они что-то? Причем не мало, если в тридцать глоток! Это вариант. Только сколько ждать придется, может, они на месяц запаслись? Что еще? Какое-нибудь ЧП? Например, если с кем-то из близких тех бойцов что-то случится? Сообщат ему? Неужели ему не сообщат? Не может такого быть! Он тогда сильно обидится. А обиды здесь чреваты… Пожалуй, это вариант! Если кто-то из родственников умрет и надо ехать на похороны? Или тяжело заболеет? Или с домом что-то случится, или с хозяйством? Вот и выход… * * * В одном населенном пункте, в одну из ночей, около одного из домов загорелся сарай. Заполыхал, как свечка. От сарая занялся дом. Пожар — это такая беда! — Пожар! — закричал на улице кто-то. Соседи вскочили, сунулись в окна, увидели зарево и забили тревогу. Очень вовремя. Из полыхающего дома успели вынести всё ценное и всех спасти, но сам дом сгорел больше чем на половину. Такая вот неприятность. Родственники схватились за головы и хватились хозяина дома, которого в этот момент рядом не было. А без него пожарище никак не разгрести. И вопрос — решился… По грунтовке ехал уазик. Ехал и ехал, молотя колесами разбитую грунтовку, увязая в лужах. А над ним летала незаметная «игрушка» с видеокамерой. Машина ехала за погорельцем. Потому что от самого его пропавшего дома и с его родственниками. А как же иначе? Иначе никак! Пожар — дело серьезное. Машина свернула с грунтовки, потом еще завернула, потом встала в колее. Приехала… Очень интересно… Какие-то сараи, напоминающие полуразрушенные телятники, забор. И фигурки людей, которые высыпали встречать машину. Вскоре, довольно быстро, машина поехала назад. Вот и всё. Вот оно — логово! * * * — Чем вы там занимаетесь? — Бегаем, прыгаем. — Зачем? — Говорят, чтобы знать, что делать на месте. Чтобы не растеряться. Там на земле план нарисован — где входы, где окна, так вот мы по нему. Как блохи.